Книга Год зайца - Арто Паасилинна

Чиновник из МИДа злобно взглянул на Ватанена, но не сказал ни слова. Представитель Генштаба, генерал-майор, сидевший рядом, по-военному приветствовал Ватанена.

Ватанен выпил белого вина. После закуски подали «суп» — бледно-розовую жиденькую кашицу из консервированных креветок, оказавшуюся очень вкусной.

За столом беседовали о главном событии дня, и, само собой, в центре внимания были супруги шведского и американского военных атташе, непрестанно отвечавшие на вопросы о медвежьей охоте. Они рассказывали о пережитом, особенно супруга шведского атташе; слушатели всплескивали руками и округляли глаза, удивляясь испытаниям, выпавшим на долю смелой женщины, и ее невероятному везению. Супруга шведского атташе рассказала и о зайце, про которого почти забыли. Его быстренько нашли и передали даме в руки. Дамочка посадила испуганного зверька на стол и стала гладить его.

— Никогда в жизни я не смогу расстаться с этим очаровательным смелым животным! Я убеждена, что медведь погубил бы меня, если бы у меня на руках не было этого невинного создания.

Генерал-майор спросил Ватанена, правда ли, что заяц принадлежит ему. Ватанен подтвердил и шепотом добавил, что у него нет никакого желания отдавать зайца этой дамочке.

— Боюсь, теперь будет непросто заполучить его назад, — шепнул генерал.

Супруга шведского атташе протянула зайцу листья салата, и тот в испуге начал их есть. Над столом пронесся общий возглас восхищения. Заяц вместе с другими охотниками участвовал в трапезе, сидел с ними за одним столом! Все заметно оживились.

Заяц же испугался шума. От страха он начал сыпать горохом на скатерть, несколько горошин плюхнулись в тарелку с супом, стоявшую перед шведкой.

Заяц вырвался из женских рук и поскакал по столу, опрокинув свечу и роняя тут и там свои какашки.

В замешательстве гости стали вскакивать из-за стола, только Ватанен и генерал остались сидеть. Когда генерал понял, что заяц скачет к нему, он приподнял свою тарелку с супом над столом. Ватанен ухватил зайца за уши и опустил его на пол, откуда животное шмыгнуло в угол. Гости молча сели.

Супруга шведского военного атташе выглядела взволнованной. Она теребила левой рукой листок салата, словно салфетку, и рассеянно ела суп, пока не заметила, что на его поверхности плавают заячьи горошины. Она занервничала еще больше и стала ложкой выталкивать какашки на край тарелки. Добившись того, что горошины оказались на краю тарелки, она нервно хмыкнула, хлебнула супа еще пару раз, потом уронила ложку на скатерть, вытерла рот листиком салата и сказала смущенно:

— Ой, какая я глупая… Можно мне новый суп?

Ее тарелку заменили, заячий горох тщательно собрали со стола, постелили новые скатерти. Во время сервировки гостям предложили по бокалу вермута.

Трапеза продолжалась. Об охоте больше не говорили. Супруга шведского атташе не прикоснулась к новому супу. Она уставилась в тарелку и иногда говорила своим соседям что-нибудь односложное. Так добрались до горячего. Подали жаркое из зайца.

Приготовлено оно было великолепно, но многие ели явно без аппетита, атмосфера за столом казалась натянутой. Очень скоро принесли десерт (морошку со взбитыми сливками), а затем все встали из-за стола. Снова поменяли скатерти, появились кофе, ликер и коньяк. Понемногу напряжение начало спадать.

Через окно было видно, как солдаты скользили на лыжах то в одну, то в другую сторону, в сумерках ревели вездеходы. Гости равнодушно поглядывали в окно, словно на экран большого телевизора, который забыли выключить на время скучной передачи. Быстро стемнело, и телевизор сломался: картинка стала медленно тускнеть, пока не превратилась в сплошную черноту. Только звук остался: крики солдат, глухой треск холостых выстрелов и шум техники долетали до слуха собравшихся в сторожке; высокие гости вели непринужденную светскую беседу.

17. Пожар

Ночью, когда Ватанен устроился на ночлег на полу жилой половины дома вместе с зайцем и рюкзаком, к нему подошел чиновник МИДа и сказал:

— Насколько я понимаю, вы не имеете никакого отношения к присутствующим здесь… Господин Ватанен, так, кажется, вас зовут… Исходя из этого я настаиваю, чтобы вы немедленно удалились со своим идиотским зайцем. Это будет наилучший выход для всех. Я беседовал с господином военным атташе Швеции, он того же мнения. Он подтвердил, что его супруга больше не проявляет желания держать вашего зайца у себя.

Ватанен начал собирать свои пожитки.

— У меня в голове не укладывается, как у вас хватило ума усесться вместе со всеми за стол на официальном приеме. Вы что, нарочно это сделали? И еще эта скотина. Заберите его с собой, чтоб духу его здесь не было. От него одни неприятности.

— Но ведь эта женщина сама заявила, что жить не может без моего зайца, — буркнул Ватанен.

— Мерзкая тварь! Давайте, валите отсюда. Я дам вам сто марок, даже двести, сил больше нет на это смотреть.

Ватанен взял две купюры по сто марок и спросил:

— Расписаться надо?

— Да идите уже, боже мой!

Ватанен сложил все вещи и сунул зайца в рюкзак, так, что только голова торчала. Перед тем как выйти на улицу, он, однако, протянул руку чиновнику МИДа, который в ответ злобно прошипел что-то невнятное. На улице Ватанен, дождавшись, чтобы его глаза привыкли к темноте, отыскал тропинку и прошел пару сотен метров до солдатских шатров. Он решил устроиться на ночлег в одном из них. Уставшие бойцы готовили чай. Предложили и Ватанену; никто ни о чем не спросил. Печка была чуть теплая, дневальный пытался разжечь ее снова, запихивая сырые березовые поленья. Кто-то вскрикивал во сне.

Часа в три ночи объявили тревогу, но никто и не подумал выходить из шатра. Достали карты. Ватанен оживился и сказал, что может обеспечить банк, если кто-то готов играть.

Он выложил на одеяло двести марок, объяснил, откуда они взялись, и вся компания начала играть в покер. Через час деньги разошлись. Боец, выходивший наружу, вернулся и рассказал, что жена одного из дипломатов на ужине нажралась супа с заячьим говном.

Поступил приказ к шести утра собрать шатры.

Никто даже не пошевелился, чтобы приступить к его выполнению. В ночной темноте началось какое-то наступление, солдаты «участвовали» в нем, изо всех сил крича «ура», но не выходя из палатки. Война продолжалась, отовсюду был слышен гул техники, откуда-то доносился усталый голос, отдающий приказы.

Около девяти Ватанен выбрался из шатра. Было еще довольно темно, но боевые действия так активизировались, что он решил: пора уходить.

Страшное зрелище открылось его взору: сторожка в Виттумайсенойя полыхала вовсю. Наверное, пожар длился уже часа два. Оконные рамы под напором огня стали выпадать на снег. Люди в нижнем белье выскакивали из пылающего бревенчатого строения, стоял невероятный крик. Несколько сигнальных ракет взлетели в небо, учения больше никого не интересовали.