Книга Жребий окаянный. Браслет - Алексей Фомин

Сила ждал их у входа. Валентин ожидал увидеть эдакого русского богатыря, вполне соответствующего своему имени. Но Сила оказался невысоким, тщедушным пареньком лет семнадцати-восемнадцати. Валентин даже почувствовал некую обиду за Ксанку – такой симпатичной девушке приглянулся эдакий заморыш.

– Здорово! – приветствовал друзей Сила.

– Здорово…

– Это Мудр тебя так? – поинтересовался он у Валентина.

– Пойдем внутрь. Сядем, все расскажу, – ответил он.

Питейный зал был почти пуст, видимо, время было еще слишком раннее для работающего, занятого люда. Приятели уселись за стол в самом дальнем углу зала.

– Что брать будем? – спросил Валентин.

– Как обычно… – в один голос ответили оба.

«Хорошо бы еще знать, что такое «обычно», – успел подумать Валентин, когда к ним нехотя, будто делая им одолжение, подошел мальчишка – трактирный служка.

– Как обычно? – лениво поинтересовался он.

– Э-э… Знаешь что, дружок… Пиво есть?

– Есть, – ответил служка.

– Вот. Тащи нам пива и… Жрать охота? – осведомился Валентин у приятелей.

– А то…

– И пожрать что-нибудь.

– Свиной студень, – торжественно объявил служка.

– Годится. Тащи, – распорядился Валентин.

Служка отошел от стола все той же ленивой, развинченной походкой, а Сила с Ерохой синхронно вздохнули:

– Э-эх… Водочки бы.

Валентин сделал вид, что не заметил этого жалобного вздоха. Теперь у него уже не оставалось никаких сомнений по поводу того, кто финансирует все похождения этой троицы.

– Вы интересовались, откуда у меня это. – Валентин приложил палец к своему глазу, заплывшему расцветшим всеми цветами радуги синяком. – Так вот, скажу вам прямо: ничего не помню. Открываю глаза – метель, холод, а лежу в одном исподнем. Ни рукой, ни ногой не могу пошевелить. Ну думаю, конец мой пришел. И тут склоняется надо мной человек. Босой, в одной лишь рясе, а поверх рясы вериги накручены.

– Василий Блаженный! – воскликнули Сила с Ерохой.

– Взвалил меня на плечо и понес. Благо там рядом церковь Михаила архангела. Вот он меня оставил церковному сторожу и ушел. Утром просыпаюсь – башка раскалывается. Помню лишь, что я Михайла Митряев, а боле – ничего. Домой вернулся, так сестру родную с трудом признал.

– Вот это да… – Сила с Ерохой были, похоже, потрясены этим коротким рассказом.

Служка притащил жбан с пивом, кружки и большой поднос со студнем.

– Так что, парни, – продолжал Валентин, – это я у вас хочу спросить: что мы вчера делали? Не ссорились ли с кем? Может, подозрительное что-то кто из вас приметил? Кто мог меня по башке хватить и ограбить?

Ероха тут же принялся терзать свою едва наметившуюся бороденку, погрузившись в глубокое раздумье. Сила нацедил себе пива из жбана, отхлебнул и, почесав пятерней затылок, уверенно заявил:

– Нет, ничего такого не было. Мы вчера за тобой зашли, по городу чуток поболтались и сюда завалились. Посидели хорошо. Но уходили на своих ногах. Все трое. Никто к нам не приставал. Дошли вместе до Архангельской и попрощались. Мы с Ерохой к себе в слободу повернули, а ты к себе пошел по Архангельской. Метель, правда, уже начинала разыгрываться… Но ты твердо на ногах стоял, не то мы бы тебя проводили. Я еще спросил: «Проводить, Минь?», – а ты ответил: «Что я, пьяный? Сам дойду!»

– Как видишь, не дошел, – промолвил Валентин. – Кто-то на Архангельской мне и врезал так, что всю память отшиб. А что, мы действительно вчера не были пьяными?

– Были, конечно. И здорово пьяны были. – Ероха с досадой махнул рукой. – Батя меня вчера заметил, так утром грозился из дому прогнать. Слушай, Минька, говоришь, всю одежу с тебя сняли… А браслет? Браслет тоже унесли?

Это уже становилось интересным. Друзья, оказывается, тоже знали о браслете. Интересно что?

– И браслет унесли, – подтвердил Валентин. – И даже нарукавник.

– Иэ-эх… – простонал Сила. – Как же мы теперь в Индию-то?

Валентину это замечание, этот стон души показался весьма интригующим, но он ничего не успел спросить, потому что тут влез со своей репликой Ероха:

– Слушай, Минь… Не знаю, имеет это отношение к делу, нет ли… Мы когда вчера к трактиру подошли, у крыльца малый какой-то отирался. Вы с ним поздоровались, как старые знакомцы, и сразу чуть в сторонку ты с ним отошел. А мы на крыльце тебя ждали. Потолковали вы с ним совсем чуть-чуть. Он пошел к себе, а ты на крыльцо к нам поднялся. Ну и зашли мы вместе. А дальше все было, как Сила рассказывал.

– Как он выглядел, помнишь?

– Здоровенный такой, еще на голову выше меня. И годков на восемь – десять постарше. Кожушок у него черного цвета, драненький такой… Так кажется, что он по швам треснул, когда тот здоровяк его первый раз на себя напялил. Треух обычный на башке… Да, рожа у него вся в конопушках, будто мухи ее обсидели.

– Знаю я, о ком ты говоришь, – сообразил Валентин. – Это Ванька по прозвищу Рыжий. У него волосы почти красные.

– Точно! – радостно воскликнул Ероха. – Волосы-то у него под шапкой были скрыты, а вот брови и ресницы – рыжие. Точно!

– Он гребцом на расшиве был, когда я этим летом за зерном ходил.

Валентин прекрасно помнил, что именно этот пресловутый Ванька отдал ему браслет, а взамен потребовал целых десять рублей. Сумасшедшая сумма! Отдал ли Михайла ему деньги? Вряд ли. Вот тебе и мотив для совершения, так сказать, преступления против личности. То есть для покушения на убийство и разбоя. Валентин по инерции, возникающей у каждого студента, прослушавшего курс уголовного права, принялся вспоминать номера соответствующих статей Уголовного кодекса, но тут же одернул себя. «Не номера статей нужно вспоминать, а найти этого Ваньку и поговорить с ним. Еще лучше – оказать на него силовое воздействие. Но с кем? – Валентин с грустью оглядел своих приятелей. – Однако, уже легче. Хоть какая-то зацепка появилась. А… Интересно все же, что наплел про браслет своим приятелям этот обормот Михайла? И при чем здесь Индия?»

– Пиво жидковато. Водочки бы хоть немножко, – жалобно заныл Сила. – Целый день ждал, опохмелиться надеялся.

Валентин сделал добрый глоток из глиняной кружки. Вкус напитка для него оказался несколько неожиданным. Во-первых, оно было значительно менее пенным, чем то, к которому он привык, во-вторых, оказалось сладковатым, а в-третьих, было, на его вкус, слишком плотным. А этому заморышу Силе жидковато, видите ли. Валентин никак не прореагировал на этот крик души, постаравшись вернуть разговор к интересующему его предмету.

– Парни, а что я вам про браслет рассказывал? И при чем здесь Индия?

– Так ты и этого не помнишь? – Сила сделал такие круглые глаза, будто ему под нос подсунули живую гадюку.