Книга Некромант на Великой Войне - Nezloi

плечо и легко удержала не месте. Могучие мышцы перекатились под гимнастёркой, а лицо побагровело, но несмотря на всю свою силу, боец не смог отодвинуться.

— Колдун!

Прозвучавший ужас в голосе мужчины можно было ощутить физически.

— Савелий Ермолаевич, вам достаточно демонстраций или мне продолжить.

— Хватит!

Придушено воскликнул Никифоров.

Умертвие перестал его удерживать и отодвинулся.

Утерев холодный пот со лба, боец со страхом взглянул на равнодушную, бледную маску-лицо умертвия.

— Он… он правда мертвый⁈

Усмехнувшись ответил.

— Мертвее на бывает.

Мелко, по старушечьи перекрестившись бледный мужчина что-то неразборчиво забормотал, как мне показалось просто читал молитву.

— Савелий Ермолаевич, перестаньте, ну что за мракобесие в наш просвещённый век. К тому-же бог не слышит коммунистов.

— Шоб, я сдох, самый настоящий заложный.

Бормотал мужчина, пребывая немного не в себе. Дождавшись, когда боец вернет ясность рассудка, попросил.

— Кстати, обращайтесь ко мне на вы и по имени отчеству, пожалуйста?

Несмотря на просительные интонации, просьбой это не было и солдат это понял.

Этой же ночью когда я приобщил к нашей растущей армии, ещё двух Солдат, капитан Ведерников, наконец-то вышел на местное сопротивление. Точнее будет сказать это они на него вышли, как оказалось в этой организации состоял военный знавший его по прошлому месту службы. Под утро мы все, кроме Солдат были представлены, руководителю сопротивления. Им оказался немолодой мужчина, лет сорока с общирной лысиной и хорошо подвешенным языком. Последнему факту я не удивился, узнав, что перед нами комисар, которого каким-то чудом до сих пор не выдали. Звали его Марк Захарович Рокотов, хотя по тихому замечанию стоящего за моим плечом Савелия, ему больше подходила фамилия Лейба или Шнеерсон.

После небольшой пропагандистской речи, эффект от которой смазался из за трагического шепота, которым приходилось общаться с переполненном лагере, комисар перешел к делу.

Как я и думал сопротивление готовило побег и сейчас активно вербовала себе мясо.

Про «мясо» я подумал, когда услышал, что у них нет даже мыслей как нейтрализовать пулеметчиков на вышках, весь их план строился на том, что они под покровом ночи прорвут ограждение и за счет массовости смогут уйти в леса.

— От четырех пулемётов, на пистолетной дистанции, а потом ещё два километра по полю?

Спросил я Марка Захаровича с самым невинным голосом.

— Я понимаю, что потерь не избежать, но ночи сейчас стоят темные и большинство сможет уйти.

«А он оптимист и скорее всего ни разу не военный, стоит немцам подвесить пару осветительных ракет над полем и вся их затея превратится в веселые пострелушки, правда веселыми они будут, только для немцев».

Похоже капитану пришли в голову те же мысли, что и мне, так как план он решительно забраковал.

— Первым делом нужно нейтрализовать пулемётчиков.

Твёрдо произнёс Ведерников.

— Иначе побег обречён.

После недолгих споров комиссару пришлось довериться кадровому военному. Кроме самого побега, капитан продумал и запасные маршруты отхода, так же были назначены точки сбора, на случай, если придётся уходить малыми группами. Не забыл капитан и о собаках, которых немцы использовали в охране лагеря. Причем всё было спланировано по карте нарисованной на земле, которую капитан восстановил по памяти.

«А он хорош. Угадал я с рабом».

Днём, дождавшись когда я проснусь после ночных бдений, капитан отвел меня в сторону и изложил, часть плана касающегося пулемётчиков.

По его задумке, умертвия, должны были ночью прокрасться к вышкам, что имея ночное зрение было сделать не слишком сложно, после чего так же тихо взобраться на них и свернуть шеи пулеметчикам, последнее у меня вызвало сомнение, но лучше идей у меня не было, поэтому с планом я согласился.

Операцию назначили на следующую ночь.

Этим же вечером я почувствовал как на краю леса появились мои первые немёртвые слуги.

«Всё-таки нашли, а я уже и не надеялся. Теперь главное добраться до леса, а там у меня будет, еда и вооруженная поддержка».

Мысли о еде вызвали голодный спазм в желудке, почему-то несколько подгнивших корнеплодов в день не вызывали чувство сытости. С трудом задвинув на задворки сознания, мысли о запеченном на углях свинном окороке, переключился на умертвия, что я поднимал в спешке перед пленом и не успел установить ему управляющую программу. «Пошарив» в доступном мне радиусе, так никого кроме подконтрольных мне мертвяков, не нащупал.

«Ушёл! Если повезёт, может быть отожрётся до „толстяка“, но скорее всего просто расстреляют».

Пока я предавался размышлением, неожидно в лагерь вошёл взвод немецких солдат во главе с начальником лагеря. Через мегафон майор, приказал всем собраться у ворот, зашевелившиеся пулеметчики на вышках, намекнули, что немец не шутит. Пришлось вставать и вместе со всеми идти к воротам, на всякий случай окружил себя немёртвыми и держался в середине толпы.

«Если начнут стрелять тела людей и моих умертвий должны прикрыть от пуль».

Объявление сделанное начальником лагеря меня удивило.

Как оказалось он предлагал всем желающим поехать работать в Германию, причём специалисты приветствовались.

«Нужно быть идиотом, что бы добровольно поехать в чужую страну в рабство».

Как оказалось я сильно не дооценивал людей, так как таких идиотов нашлось неожидано много. Почти полтысячи человек вышли из толпы с горячим желанием поработать на оккупантов.

Через пол часа под охраной автоматчиков из угнали куда-то в ночь.

«Вроде бы Степан Аркадьевич говорил, что в двадцати километрах есть железный дорога».

В ночь побега поднял ещё двоих Солдат и подтянул поближе Сержанта и Покойника, оба сохранили навыки стрельбы и по моему плану должны были снять пулемётчиков, если вдруг умертвия атакующие вышки не справятся.

Ночь выдалась безлунной, впрочем как и несколько предыдущих, тьма стояла настолько густая, что невидно было даже вытянутую перед собой руку, что кстати могло осложнить побег, заплутать в такой темноте было плёвым делом. Но для атаки умертвий это был самый идеальный вариант.

«Хорошо, что лагерь временный и его не стали оборудовать прожекторами, боюсь иначе пришлось бы мне здесь задержаться на долго».

Тем временем шесть моих Солдат, ползли к вышкам, благо было не далёко, так как я заранее побеспокоился и расположил их как можно ближе. Действуя с синхронностью, какой живым никогда не добиться мертвые переползли на вышки и цепляясь за доски стали карабкаться наверх.

— Приготовились.

Тихо прошептал я капитану на ухо.

Тот молча кивнул и сделал шаг в сторону, растворился в темноте. Пришлось «перебраться» в Солдата номер шесть, которого, я оставил в качестве телохранителя и уже его глазами взглянуть, как неуклюже спотыкаясь на каждом