Книга Жанна д'Арк. «Кто любит меня, за мной!» - Наталья Павлищева

– Слушай меня внимательно. Главное в армии – это даже не оружие, оно может быть отменным или простым, а те, кто это оружие держит в руках. И для побед важны не только и не столько боеприпасы, сколько боевой дух. А боевой дух – это дисциплина прежде всего, если ее нет, призывать к победе бесполезно.

Знаешь, почему мои отряды никогда не стоят в городах? Да никакой нормальный город, если он не в осаде, не рискнет расположить у себя армию! А в Блуа по улицам ходит множество здоровенных вооруженных мужиков, которые от нечего делать ищут приключения на свои задницы! Если у троих мужчин окажутся в руках мечи и им нечем заняться, они обязательно передерутся. Это не говоря уже о продажных женщинах. Мужчина, проведший ночь в постели у красотки, наутро едва ли боеспособен.

– Что же делать?

– Думай, Дева, думай! На то ты и прислана Господом, понимаешь, Господом! И прислана не столько дофину, сколько сначала Орлеану. Если ты хочешь повести за собой людей, сначала сделай так, чтобы они слушали тебя. Вести на Орлеан тот сброд, что сейчас толчется в Блуа, значит погубить множество людей и проиграть все.

Ты Дева, значит, за тобой должны идти, как за Девой, причем данной нам по Божьей воле!

Жиль, как всегда, резок, но он прав. Жанна вдруг поняла, что, пока она не заставит собравшихся в Блуа людей загореться единым желанием победить, вести их куда-то действительно означает обрекать на гибель. Победить годонов можно только с чистыми помыслами и чистыми душами. Для этого требовалось не просто служить мессы, а исповедоваться, причащаться, изгнать из лагерей блуд и пьянство!

По тому, как Жанна вскинула голову и загорелись ее глаза, барон понял, что достиг своего. Мысленно поблагодарив Господа, что помог подсказать Деве нужное, Жиль поинтересовался:

– Что делать будешь?

Жанна рассказала о своих мыслях. Барон остался доволен:

– Никогда не думал, что смогу учить посланницу Божью чему-то кроме езды на коне и владению мечом. Но ты способная ученица и станешь хорошим военачальником.

– Я военачальником?! – Губы даже дрогнули, а в глазах появилась непрошеная влага.

– Чего ты испугалась? Ты же завела себе знамя, а если есть знамя, значит, за ним кто-то пойдет в бой. И теперь тебе решать, куда поведет людей это знамя.

– Я… я думала, что просто смогу вдохновить…

А ведь он сам сначала тоже так думал. Именем и обликом этой девчонки Жиль де Ре надеялся увлечь на войну многих людей, но теперь понимал, что у нее миссия куда тяжелее. Ей придется не просто размахивать знаменем, чтобы построить армию для марша, но и чтобы вести солдат в бой! Барон вдруг отчетливо осознал, что это дитя через несколько дней окажется впереди наступающих! Она будет самой заметной, самой уязвимой, и в нее первую полетят стрелы врага, тут не спасут никакие доспехи. Стало страшно.

Но она не имеет права пугаться – тот, кто боится, проигрывает бой, не начиная его. Как научить эту девчонку не бояться, причем не бояться разумно? Почему-то раньше о том, что будет, когда армия будет собрана, Жиль не задумывался вообще. Он не представлял себе, что Жанна станет участвовать в боях, хотя и твердил ей о жестокости сражений, о необходимости владеть мечом, но, говоря это, видел на месте ее себя. А теперь хотелось только одного – защитить этого, по сути, ребенка от той самой жестокости.

Ладно, ее дело привести армию к Орлеану, там обойдутся без нее. Дофина разбудила, и за то спасибо.

Но Жанна так не думала. В тот вечер она долго стояла коленями на молитвенной скамеечке. О чем беседовала с Господом? Об этом не знал никто, у Девы свои разговоры с Богом.

А утром в лагере начало твориться что-то невиданное.

Едва забрезжил рассвет, как взревевшие трубы подняли на ноги весь лагерь. Капитаны и их подчиненные выскакивали, одеваясь на ходу и пытаясь понять, что могло случиться. Столь ранний подъем мог означать либо внезапную атаку врага, либо прибытие какого-то уж очень важного военачальника. Но врагу взяться в Блуа неоткуда, а главный военачальник, отсутствовавший в лагере – дофин, – туда и не собирался, остальные на месте.

Немного погодя суматоха улеглась, и оказалось, что весь шум подняла Дева, потребовавшая построения с рассветом. Зевавшие и почесывавшиеся солдаты, да и сами капитаны интересовались друг у дружки, чего это ей вздумалось. Все равно выступать только через пару дней, почему бы не дать людям нормально отдохнуть и выспаться? На рассвете самые сладкие сны, особенно если всю ночь обнимался с красоткой и заснул лишь под утро!

Сама Дева была в начищенных доспехах и свежа, точно спала не несколько часов, а всю ночь. Она объезжала наспех выстроенные ряды на коне со знаменем в руке. Солдаты хмуро провожали глазами девушку, ворча и позевывая. Что за дурацкая блажь?

Но вот раздался ее голосок, вроде и негромкий, но точно серебряный, и сонная орава вмиг примолкла.

– С сегодняшнего дня подъем с рассветом будет обязательным. Пьянки категорически запрещаются. Все гулящие женщины должны покинуть лагерь немедленно. – Не успели ошарашенные солдаты сообразить, как она продолжила: – Все, кто встает под мое знамя, должны исповедаться и причаститься. Мессы будут служиться ежедневно по два раза, присутствовать нужно всем.

Она не кричала, не ругалась, не требовала, она словно просила, но как?! Так, что ни у кого не возникало даже поползновения не подчиниться! Никто не спросил, не возразил, все только смущенно кряхтели.

Жиль, вместе с остальными выскочивший из своей палатки, быстро понял, что Дева просто пытается навести порядок, о котором говорилось вчера, и решил пока не мешать. Сначала он, построив своих людей и встав перед ними, скептически наблюдал. С оравой непротрезвевших, грубых сквернословов она собиралась справиться добрым словом! Нет, эта девчонка неисправима!

Но когда зазвучал голосок Жанны, сам барон, как и остальные, почему-то понял, что подчинится! Сотни грубиянов, по сравнению с которыми даже несдержанный Ла Гир казался образцом вежливости, стыдливо приумолкли, точно набедокурившие мальчишки. Возразил только сам Ла Гир, все также смущенно скребя растрепанный ото сна затылок, он поинтересовался:

– Так… чего мы там не видели?..

– Где, капитан, на мессе? А вы давно ее слушали? А исповедовались?

Жиль с ужасом ожидал хохота, но не дождался. Ла Гир так же смущенно протянул:

– Давненько…

Дева согласно кивнула:

– Я понимаю, что на войне трудно наладить жизнь. Но теперь все будет по-другому. Чтобы разбить годонов, мы должны сначала очиститься душой сами, иначе помощи Господа нам не ждать.

Вот что она такое особенное сказала?! Они сами не понимали, что, богохульствуя и сквернословя, не стоит надеяться на Божью помощь? Или что человеку, очистившему душу покаянием, жить легче? Кто же этого не знал? Только делать никто не делал. А тут появилась Дева, нежным, почти детским голоском сказавшая: «Теперь мы будем жить иначе, лучше и чище, и Господь нам поможет», – и вся эта орава полубандитов поверила!