Книга Гражданин - Валерий Латышев

течение долей секунды он осознал увиденное и начал действовать. То, что окно зарешечено, это значит — камера. В корме тамбур, где должен находиться охранник. Или охранники. Но дверь между камерой и тамбуром распахнута, значит, охранник вошел внутрь. Отлично!

Ширк. Серная головка проехалась по спичечному коробку, и взрывпакет полетел в окно. Абрамс в два прыжка переместился к задней двери. Раздался резкий хлопок — это взрывпакет взорвался в кузове машины, внеся в стан противника еще большую панику. Кто-то пытался выскочить и теперь бился телом в дверь, не догадываясь ее открыть. Лейтенант, сделал знак своему напарнику: «Будь готов, я открываю дверь». После очередного толчка он повернул ручку, дверь раскрылась, и оттуда с нечленораздельным воплем вылетело… привидение. Самое настоящее привидение! Растопырив руки, блестя белками глаз на черном лице и испуганно воя, оно упало в руки рядового Дейнека.

Дейнек едва сдержал себя, чтобы не рассмеяться: негр весь покрыт мукой, ну настоящее привидение. Рядовой бережно повернул перепуганного жандарма в грязь лицом и сел сверху. Абрамс запрыгнул внутрь и с удивлением посмотрел на явившуюся его взору картину: весь тамбур, как снегом, был покрыт слоем муки, видимо, взрывпакет угодил в мешок с мукой, который конвой попутно вез в Хануман, в дальнем углу камеры Дефендер, придавив конвойного к стене, ошалело тряс головой, в упор не видя стоящего перед ним человека. Тоголезец жив, но без сознания. Режим секретности сохраняется — до сих пор не произнесено ни одного слова, трясущиеся от страха жандармы не видели лиц нападавших, все прошло по плану.

Абрамс, схватив сержанта за шиворот, потащил его за собой из машины. Тот, не понимая, что происходит, послушно топал за лейтенантом. Старика тоже вытащили наружу и уложили рядом с остальными. Конвоиров разоружили, вытащили патроны из барабанов и магазинов и забросили подальше в лес, а оружие забросили в кусты — это надолго должно было задержать конвойных после того, как диверсанты скроются в лесу, ведь, они вряд ли рискнут вернуться в город, упустив осужденного, да еще и потеряв свое штатное оружие.

Абрамс положил на землю перед носом старшего конвоя заранее подготовленный конверт и, убедившись, что тот его заметил, указал сначала на письмо, потом на сержанта, давая понять, что нападение, похищение американца и письмо неразрывно связаны друг с другом. Теперь лейтенант был уверен, что письмо обязательно будет прочитано и доставлено в город. А это значит, что следы, которые они так старательно запутали, не приведут к ним, а направят следствие по ложному пути. Само название вызовет недоумение: откуда в Того могла взяться группировка, названная по имени одного из персонажей Жюль Верна, жившего в средневековой Анголе? Министерство внутренних дел сочтет эту группировку принадлежащей к одному из воинственных кланов вуду, и постарается побыстрее забыть про это дело, потому что никто, чтобы не навлечь на себя беду, не решится связываться с колдунами, которых в этой стране бесчисленное множество. А на сцене политической борьбы в Того больше никогда не появится не существующая, и никогда не существовавшая раньше, группировка «Леопарды Великого Мганги».

Затем раздались взрывы, клубы белого дыма заволокли все вокруг, а, когда они рассеялись, то вместе с ними исчезли и планы хорошего дружеского застолья в «Ханумане», на который так рассчитывали конвоиры. Ведь кроме предпринимательских качеств Койнабу Мбанье славился своим гостеприимством и с удовольствием встречал редких гостей, устраивая пышные обеды. Начальник лагеря чувствовал себя фараоном и жил, как фараон — строил пирамиду, эксплуатировал рабов, щедро подаренных ему государством, и на устраиваемых за казенный счет пирах расспрашивал гостей о последних новостях из столицы, в которой не был уже так давно, что, пожалуй, не смог бы теперь даже вспомнить, куда ему следует явиться, прибудь он в Ломе.

Так же, как дым, рассеялись, растворились в лесу лесные духи, как будто их и не было. С ними вместе исчез и американец, которого следовало доставить в «Хануман».

Глава 11. Завершение операции

Что ж это за армия, если офицеров в ней больше, чем капралов, а младших командиров больше, чем рядовых?!

Так организуют армию для того, чтобы проиграть войну, не иначе! Армия, большинство солдат которой не идут в бой, — просто громадная бюрократическая машина.

Но чем же занимались все эти, прости господи, офицеры?

Можно сказать, ничем! Заведующий офицерским клубом, офицер-идеолог, офицер по физподготовке, офицер по связям с общественностью, офицер — организатор досуга, офицер — заведующий гарнизонным магазином, офицер по транспорту, офицер-юрисконсульт, капеллан, помощник капеллана, младший помощник капеллана, офицер по тому-сему-пятому-десятому… Даже офицер-воспитатель.

Роберт Э. Хайнлайн, «Звездный десант»

6°30’29.7″N 1°20’44.3″E

Рассеявшийся дым показал поле боя во всей его красе. Заглохшая машина застыла в лесной колее с раскрытыми дверьми, повсюду на земле валялись бумажные обрывки от сработавших взрывпакетов, россыпи гильз, распластавшиеся четверо конвоиров, и надо всем этим висела мертвая тишина… Птицы, испугавшиеся выстрелов, замолкли и теперь словно ожидали команды, когда можно будет вновь продолжать вслух радоваться жизни. Только сопение четверых перепуганных мужчин, постепенно приходящих в себя, четко слышалось в звенящей тишине.

— Comme un ninja[57], — пробормотал водитель. Он любил фильмы, в которых ловкие и бесстрашные ниндзя[58] показывая виртуозное владение мечами и сюрикэнами[59], бегали по отвесным стенам, неожиданно появлялись неизвестно откуда и также неожиданно неизвестно куда пропадали, вызывая его дикий восторг. И вот он сам встретился с такими же воинами! Его не смутило то, что у этих лесных призраков были автоматы и зеленая форма, а не мечи и черная кейкоги[60] — они так же, как его любимые ниндзя, неожиданно появились и так же неожиданно пропали, используя ослепляющие бомбочки.

Капрал же не мог прийти в себя от злости:

— Que diriez-vous de, ninja. Ces salauds nous ont joué un gros tour. Et ils se sont enfuis. Ces salauds[61]…

Немыслимый поток красноречия продолжался минут десять. Неудачливые конвоиры ругали, на чем свет стоит, всех, кто только приходил им на ум. Их начинало отпускать от пережитого ужаса, и они расходились все больше и больше. Наконец старик, который уже пришел в себя, обратил внимание на письмо, которое держал в руках их командир:

— Qu’est-ce qu’ils t’ont donné? Regardons[62].

— Ne vous embêtez pas, je vais l’ouvrir moi-même[63], — отдернув письмо от протянутой руки, ответил старший конвоир.

Развернув письмо, он начал читать.

— Et l’écriture ressemble à celle d’un enfant[64], — глубокомысленно изрек водитель, заглядывая ему через плечо.

Старший рассвирепел:

— Vous devez également signaler à vos supérieurs que