Книга Бывшие. Двойняшки от врага - Дина Павлова

мы к вам!

И на этой патетической ноте он, взяв висящий на спинке стула пиджак, направляется к выходу. Следом гуськом идут остальные. Мои родители поглядывают на меня с укором, качают головами. Лена, виляя задом, морщиться, как будто под нос подсунули какую-то нехорошую субстанцию. А Ирина Львовна картинно хватается за грудь: якобы сердце прихватило, помирает.

И когда наконец все покидают дом, я возвращаюсь на кухню, падаю на стул и вытягиваю ноги. А Андрей достает из холодильника бутылку с янтарной жидкостью:

– Отбились! Может отметим?

– Это тебе есть что отмечать. У тебя вон, невеста, ты женишься на ней сразу, – грустно улыбаюсь, – А у меня…

– Ты что, не хочешь разводиться? – хмурится.

– Я не против развода, я о другом…

– А, – кивает, – Я понял. А что там с Сашей? Я думал… Ну, Лена ж сказала. Она про него говорила?

– Нет, ничего у нас нет, – мотаю головой и, махнув рукой, поднимаюсь, – Спать пойду.

– Стася…

– Чего?

– Так ты поговори с Сашей? Он же вроде сейчас свободен. Не будь дурой. Может еще склеится и сложится! – он это говорит с такой яростной уверенностью, что я невольно улыбаюсь.

– Спасибо что переживаешь.

– Просто скажи что до сих пор его любишь. И все. Ты от этого не облезнешь. Просто помяни мое слово. Пообещай.

– Ладно, – я и сама не верю что соглашаюсь со светлой мыслью Андрея. В конце концов, ему уже от меня ничего не надо. А мужик он не подлый. – Завтра съезжу на объект. Раз твой отец забирает наше с тобой детище, надо бы предупредить рабочих. Если их не выгонят конечно.

– Это объект что парк? Ты с мэром что ли поругалась? – смеется.

– Да, он думал что если предложил мне все объекты города, то я предложу ему всю себя.

– А, – кивает, – Ну удачи ему. И что, нафиг послал?

– Да, я думала это настоящая трагедия. Но если всем этим будет заниматься твой отец теперь, то какая уже разница.

– Нам надо будет отжать отступные, – достает из холодильника сыр с плесенью, – Кстати на них ты себе какую-никакую, а квартиру точно купишь.

– Твой отец жадный, даст копейки.

– Не копейки. Я сам наше соглашение разрабатывал. Там сложные математические расчеты, но смысл в том, еще вопрос, насколько ему будет выгодно нас выгонять. Он конечно из принципа не отступится, но общипаем мы его здорово.

– Ладно.

– Ты точно есть не хочешь?

– Нет, – мотаю головой. Какая уж еда. После таких гостей если и был аппетит, то он пропал надолго. Я поднимаюсь на второй этаж, к моим девочкам. Няня их уже уложила. Обе спят, а я, зайдя на цыпочках к любимым дочкам, сажусь на стул и долго разглядываю как они сладко спят. И мне становится так хорошо и спокойно! Я понимаю, что все на самом деле идет максимально хорошо. Больше не будет фарса под названием «семья». Давно пора было это заканчивать.

А еще надо сказать Саше, что у него есть две чудесные дочурки.

Глава 25

После того как Стася садится в свой автомобиль и уезжает, я еще минут пять стою, замерев, и смотрю ей вслед. Моя малышка. Как же я мог отпустить тебя тогда? Я баран. Самый настоящий баран.

Осознание ошибки наваливается как снежный ком. Да мало ли что могла сказать девушка, обидевшись на что-то? Да и вопрос, обижалась ли она на самом деле? А что, если за нее отвечала Ленка?

Я проигрываю наш разговор со Стасей в голове из раза в раз. Я чувствую что все не так просто. Уж каким бы я ни был дураком, но сегодня моя любимая была как открытая книга, хотя и старалась не показывать свои мысли и эмоции. Она смотрела на меня, затаив дыхание, испуганным воробушком…

Вздохнув, возвращаюсь обратно на объект. А там… Там мэр, его свита и полиция. Семен Николаевич ходит, раскидывая руки туда-сюда, рассказывая, что-то пареньку в форме. Тот слушает его с лицом, на котором отпечаталась вся боль сотрудников органов.

– А вот и он! – Семен Николаевич тычет в меня пальцем, и все оборачиваются в мою сторону. – Он хотел меня убить!

– Здравствуйте, – подхожу, широко улыбаясь всем присутствующим. Вот же клоун! И не стыдно ему так себя вести. Ну получил по морде, так молчи в тряпочку, если не смог отпор дать. А этот будет страдать на весь мир.

– Добрый день, лейтенант Коновалов, – скучно представляется полицейский, – Вы Александр Владимирович Богданов?

– Так и есть.

– Паспорт есть? Дайте пожалуйста. – я молча достаю из портмоне и протягиваю. Полицейский кивает, – Расскажите, что у вас произошло с Семеном Николаевичем? А я буду записывать вашу объяснительную. Потом подпишите, если все верно.

– Прямо тут? – оглядываю всех собравшихся, на что лейтенант устало кивает:

– Вам что, хочется в отделение?

– Нет конечно!

Еще чего не хватало! И я рассказываю о ситуации как на духу, нигде не обманывая и не украшая себя. И как мэр приставал к Стасе, и как я помешал этому… В конце концов максимум что мне грозит – это штраф за мелкое хулиганство.

Мэр багровеет, а остальные присутствующие делают вид что ничего не слышат. Кто по телефону пошел позвонить, кто птичек на горизонте разглядывает. У каждого внезапно появились свои дела.

– Ты меня хотел убить! – орет мэр.

– Чем?

– Кулаками! Забить! Ты мне нос разбил, вот капли крови на рубашке, – он натягивает пальцами ткань, и обводит всех глазами, типа все видели как мне пришлось страдать? Точно все?

– Я компенсирую стоимость химчистки, – пожимаю плечами.

– И все?

– А что еще?! – начинаю психовать, – Мне что, вашу рубашку сходить постирать в речке?

Полицейский едва заметно усмехается, но тут же снова делает серьезное выражение лица.

– Я бы вам посоветовал решить вопрос мирно, – смотрит то на меня, то на мэра. От этих слов Семен Николаевич буквально взрывается:

– Мирно? Вот так просто простить рукоприкладство? Так что ли? Да кто я по-вашему?! Вы хоть понимаете с каким человеком разговариваете?

Бедный представитель власти. Смотрит на мэра и понимает, что послать его куда подальше ни в коем случае нельзя. Но и как загнать этот цирк в рамки закона, чтобы всех удовлетворить, тоже неясно.

– Так вы тоже руки распускали, – раз уж пошла такая пьянка, я решаю что молчать не стоит, – И если будете и дальше вести себя как местный царь, то Станислава Юрьевна обвинит вас в попытке изнасилования. А я ее поддержу. А еще об этом узнает московская пресса!

– Что?! – мэр аж захлебывается