Книга Вампиры тут беспризорные - Тони Марс

был мелким и верил, что у нее маразм.

Веце прикусил язык, чтоб не поддакнуть, мол, да, её же потом в психиатрическую лечебницу забрали, маразм сто процентов.

Полукровка прочистил горло и деловито поправил воротник рубашки.

— Однако ее слова все равно ранили вас. — понимающе кивнул Веце, с профессиональным сочувствием глядя на хозяина, — А были б вы, как я, сиротой, и проблемы бы такой не было. Не переживайте, я здесь, чтобы помочь вам, вы не должны стыдиться своего прошлого. — и руку к груди приложил, мол, сделаю всё, что смогу ради любимого хозяина.

— Я сейчас только тебя стыжусь, психолог самоучка. Ты хоть введение той книги прочитал? — ворчливо произнёс Степан, задернув пыльные занавески. Смотреть в ночную мглу, зная, что в ней обитает, не хотелось.

— Неа, — беззаботно сказал Веце, — там язык какой-то непонятный. Я такой не знаю. — и протянул книгу вампиру.

— Купил тогда зачем? — простонал Степан, увидев цену, написанную мелом на обложке.

Три золотых! Засранец отдал три золотых за книгу, которую даже не может прочитать!

Вампир с тухлым разочарованием смотрел на обложку — «Классическая психогогия». Это не Веце дурак, а автор ошибся. Или не ошибся — гугла у Степана под рукой не было, поэтому и проверить, существует ли психогогия, он не мог.

Попаданец открыл книгу, присмотрелся, закрыл и снова открыл.

Да ну, нет. Не может быть.

— Ну что там? — нетерпеливо спросил Веце, крутясь за спиной хозяина, — Поняли что-нибудь?

Полукровка очень надеялся, что господин сможет прочитать ему эту книгу, вампир же эльфийский учил, гномий, и вроде немного драконий.

А вот Веце знал только общеконтинентальный и вампирий языки, чем в эту минуту был очень опечален — стать лекарем душ, несомненно, очень весело, и работа наверняка простая,уж точно лучше, чем попрошайничать на площади.

— Это написано на русском. — сказал Степан, — И это единственная причина, по которой ты не получишь по шее за то, что потратил столько денег. — добавил попаданец, с осуждающим укором взглянув на полукровку.

— О, так бить меня не будут? — обрадовался Веце.

Вампир, признаться, удивился. Когда это он его бил?

Да и зачем полукровку бить, у попаданца с Веце разговор короткий: что-то не так, двери дома открыты, уходите.

— Вот теперь захотелось дать по шее пару раз. Чтоб больше такого не повторялось, ясно? — строго пригрозил вампир. Веце покладисто закивал, мол, будет исполнено. Но не прошло и секунды, как полукровка уже и забыл об этом, а глазах его не осталось ни капли сожаления.

— Так вы это, читать меня научите на вашем иномирном? — с любопытством протараторил Веце, — А то зря я что ли жизнью рисковал, деньжищ столько тратил? — промямлил он, увидев, как сердито нахмурился хозяин.

Степан скептически взглянул на Веце, вспомнил, как тот сегодня над ним поиздевался, и как помогал вампиру, когда тот просил научить читать.

— Буква «А», вот «Б», здесь «И», тут «Ц», а вот «К», дальше всё понятно. Держи, разберешься. — всучил растерянному полукровке книгу и встал.

— Эй, вы чего, решили мне тот раз припомнить⁈ — обиженно прокричал Веце, прижав к себе драгоценную книгу, — Нормально учите!

Вампир развернулся, тяжко вздохнул и широко зевнув. Вид вампирьих клыков чуть сбавил гонор у полукровки, и Веце на пару секунд притих, внимательно следя за зубами хозяина — вдруг цапнет со злости?

— Может быть чуть позже, но не сегодня. — пообещал Степан.

Уже поздно, завтра опыт, дров нужно с амбара в дом принести, да и вообще, есть ли смысл учить Веце русскому?

Будет проще переписать ту книгу на общеконтинентальный, чем долго и тяжко бдеть, чтоб полукровка учился, а не только ныл, что тяжело. Да и где в этом мире, интересно знать, кому-то может пригодиться русский язык?

Но Веце был другого мнения, и его абстрактное «не сегодня» не устраивало. Знает он господина — заработается и забудет обо всем на свете.

— А когда? — пытливо спросил полукровка, — Как вы там сказали? Точно, вот, я состарюсь раньше, чем ваша молодость закончится, мне сколько ждать-то? Я, как бы, требую определенности! Вот! — ногой только не топнул, но решительную точку, как ему показалось, в диалоге поставил.

— Я откуда знаю, когда смогу…- вампир настороженно замолчал, встретившись взглядом с напряженным Веце.

Тук-тук.

На дворе ночь, темно — хоть глаз выколи, по лесу и не только ходят монстры и что-то стучится в окно.

Степан подумал, что не зря он сегодня занавески задернул. Он, конечно, вампир и уже много повидал со дня своего попаданства, но даже так смотреть, что же там, не очень-то хотелось. Был бы то человек — постучали бы в дверь.

Но тихий стук доносился от окна.

— Может глянем? — выдавил Веце, медленно пятясь из кухни. Смотреть он, разумеется, не собирался, полукровка планировал переждать в погребе, и если господин выживет, тоже присоединиться.

— Есть какое-нибудь заклинание, чтоб отсюда посмотреть? — уточнил вампир, с опаской косясь на зловещее окно.

— Можно снести стену. — предложил находчивый Веце, ему главное, чтоб страшный стук прекратился.

По стеклу поскребли и полукровка немного побледнел, если окно выгрызут или еще что, он даже защитный купол не поставит — весь свой резерв он уже спустил на порталы.

— Нам не походит. — заключил Степан. — Пока просо выключим свет, может оно само уйдет. — и потянулся рукой к маглампе, стоящей буквально на соседнем столе.

— Нет! — тихо взвизгнул Веце, подскочив — Оставьте свет! Я ж в темноте от страха помру!

Вампир иронично поднял бровь. Если уж Веце, коренной житель этого мира такое говорит, то Степану, пожалуй, вообще нет смысла возражать. Попаданец, конечно, повидал тут многое, да видимо не всё.

— Чего вы стоите, — тихо шикнул Веце, — идите и гляньте, что там. — хозяин скосил на него чуть раздраженный взгляд.

— Ты такой умный, прям слов нет. — прошипел вампир вполголоса, — Свет надо выключить, тогда оно нас не увидит и можно будет осторожно посмотреть. — полукровке идея не понравилась.

Вот вечно хозяин какую-то нелепицу придумает и начинает чушь нести. У Веце глаза в темноте светятся, его с выключенной лампой в комнате уже можно смело считать мишенью. У вампира, кстати, тоже, но господин, видать, об этом и не помнит.

— Мы не