Книга Стань моей, если осмелишься - Диметра Ловицки

и передай.

— Сама и передай, ты у нас теперь всюду шараёбишься.

— При Нарвале кишка тонка так со мной говорить? — цежу, презрительно ухмыльнувшись.

— Иди есть, — её одежда промокла, но она встаёт, вернув цветы в прежнее положение и спускается в кухню.

Завтрак сегодня не особо меня порадовал, сырники Катя будто не прожарила нормально, я не смогла их доесть и решила пойти поплавать.

Купальника у меня нет, а вот комплект нижнего белья более менее приличный нашла. Собрала всё необходимое в небольшую сумочку и выхожу.

Никому не объявляю о своих перемещениях, за мной и так все вокруг наблюдают, делая вид, что заняты своей работой.

Через такой забор даже вампиру было бы трудно перепрыгнуть, а человеку и подавно нереально справиться без подъемного крана.

Первый раз вижу во дворе двух садовников, они зачем-то высаживают разноцветные бархатцы на клумбе.

Скоро конец осени, что это они удумали? Эти мужчины очень маленького роста, они не похожи на остальных громил Нарвала.

Собаки провожают меня до бассейна, как будто тоже волнуются, что я куда-то исчезну.

Глубина в бассейне метра два с половиной, не расслабиться. Складывается впечатление, что он больше для нагрузок физических, чем для снятия стресса.

Уверена, что у Нарвала на его необъятном цокольном этаже и тренажеры имеются, потому что поддерживать такую форму сидя дома — нереально.

Наплавалась я так, что у меня просто нет сил, еле заставляю себя сходить в душ.

Хотела включить парную, но у меня не получилось, потом спрошу у Кати, она наверняка тут во всём разбирается.

Я совсем не заметила, как провела в бассейне три с лишним часа, мои ладони и стопы сморщились как у старой бабки.

Иду к себе нога за ногу, но торможу на лестнице, запахи заставляют меня остановиться и излиться слюной.

— На обед лазанья, ешь, пока горячая, — я слышу в её голосе лютую ненависть направленную на меня, она старательно маскирует её под фальшивой улыбкой, но по мне она лучше бы в лицо говорила всё.

— Спасибо.

Лазанья очень вкусная, я её просто обожаю, поэтому уминаю две порции, особенно после активного плавания и мерзкого завтрака во мне проснулся лютый жор.

Катя всё убирает после себя и делает вид, что я предмет мебели, но мне это безразлично.

Поднимаюсь к себе, чуть не свернув шею, падаю, споткнувшись о ведро прямо как Катя. Ведро тут не стояло, она специально это сделала?

Захожу в комнату, а там цветов ещё больше стало, только теперь не розы, а насыщенно розовые пионы.

Я пионы люблю больше чем розы. На кровати лежит открытка формата А4.

«Моя маленькая вредина, моё сердце трепещет, когда вижу тебя. Цветы не виноваты, что ты меня не любишь. Ещё раз попытаешься избавиться от них, я обставлю ими весь дом и участок.»

Мои губы растягиваются в тупой улыбке.

Мне никогда никто кроме папы не дарил цветы, тем более в таких количествах!

Нарвал заморочился прямо, у него своя оранжерея, или что?

Первое желание пойти к нему, но я его тут же заталкиваю подальше. НИ ЗА ЧТО!

Лежу в кровати и гоняю мысли, он планирует обосноваться в моём сердце как у себя дома.

Как впечатлительной девушке вроде меня справиться с таким поклонником? Мне нужно продумывать план побега, а не умиляться широким жестам бандита.

Поздний обед как-то странно на меня подействовал, меня разморило жутко, просыпаюсь глубокой ночью от сильной тошноты.

Я встаю с кровати и тут же падаю, лютая слабость во всём теле овладевает мной, я делаю усилие, чтобы подняться, напряжение в теле вызывает рвоту, держусь как могу, но в ванной меня разрывает. Вся моя лазанья на кафеле выглядит настолько отвратительно, что меня снова начинает тошнить, от позывов мои органы крутит болью, из глаз брызжут слёзы, закрывая обзор.

Эта сука меня чем-то отравила.

В глазах темнеет, я падаю на пол без сил.

Глава 25. Отравление

Открываю глаза, не могу понять где нахожусь, воспоминания путаются, я видела много странных снов, считала их за реальность…

Это больница?

Со мной что-то случилось?

В сознании возникают вспышки каких-то фрагментов, тошнотворный запах, боль в животе и горле.

Точно, мне запихивали трубку в рот и заливали воду, потом скручивали калачиком и давили на живот.

Это делал тот врач, с которым мы познакомились ночью, когда Нарвал вырубил Арсения.

— Давай, девочка, не теряй сознание, помоги же ты мне, — у доктора Тимофея (или как там его) сильные руки, но он не один пытается меня реанимировать.

Всё вокруг окутано туманом боли, от которой меня скручивает пополам. Живот тянет от наполненности водой. Тимофей подставляет глубокий таз, меня выворачивает и так несколько раз.

— Она будет жить? — голос Нарвала хриплый и тревожный.

— Ещё бы чуть-чуть и яд бы полностью всосался. Просто повезло. У неё сильный ангел хранитель.

— Вась, живи, я прикончу виновного, — Нарвал помогает, укладывает, простынёй накрывает. Сам ранен, покачивается, но пытается что-то сделать для меня. Мужчина хватает меня за руку, я отключаюсь.

Всё тело затекло и ноет, кажется, что я спала неделю. Мне поставили капельницу, судя по маленьким ранкам на руке далеко не первую, жидкость в ней желтоватого оттенка.

Слышу как кто-то разговаривает на повышенных тонах где-то за стеной.

— Я просто тебя люблю… ты же знаешь… — где- то рядом скулит Катя.

— Зная, что я слаб, ты вытворяешь такое под самым моим носом! Она чуть не умерла! Ты хоть понимаешь всю серьёзность ситуации?

— Доза была слишком мала! Я всё рассчитала!

— Нет, ты ничего не рассчитывала. Мы провели анализы, Василиса была в шаге от смерти. Доверия к тебе никакого больше нет, ты знаешь, что это значит для тебя.

— Больше это не повторится, клянусь, Нарвал, чем хочешь клянусь.

— Откуда мне знать, что ты не попытаешься это сделать снова?

— Ты поступаешь прямо как свой отец, а изливал душу, что не будешь таким!!! — хныча, стонет девушка.

— В такие моменты я понимаю его гораздо лучше, — голос твёрд как камень, он непоколебим.

— Пожалуйста!!! Я посвятила жизнь тебе, ПРОСТИ, ПРОСТИ!!!

Выстрел.

Катя замолкла.

Звук приближающихся шагов, он идет сюда.

— Очнулась?

Нарвал одет в спортивный костюм. Он выглядит здоровым, видимо прошло какое-то время.

— Что произошло?

— Я виноват перед тобой. Если бы не свалился с ранением, то заметил бы, что она желает тебе зла.

— Всё таки она меня отравила?

— Я бы хотел, чтобы это было не так, но мои люди всё проверили, отраву добавили в твою порцию.

— Поэтому ты её