Книга Вернуть Боярство 14 - Максим Мамаев

эти чары за те краткие мгновения, что прошли с момента моего первого крика не сумел бы даже я сам, так что вывод напрашивался сам собой — младший из Петров готовил эти чары загодя и держал наготове. Учитывая, что почти сплетенное заклятие столь высокого уровня и сложности поддерживать в подвешенном состояние задача сама по себе весьма нетривиальная, вполне тянущая на полноценную тренировку по развитию контроля маны и закалку выносливости своей магической ауры, в которой и находилось, причиняя немалый дискомфорт, заклинание, то можно с уверенностью констатировать — в наш успех парень не верил изначально. С одной стороны, столь слабая вера в мои педагогические таланты немного расстраивала и наводила на определенные размышления… Но с другой — я испытывал вполне обоснованную гордость за ученика, обретшего граничащую с паранойей чуйку на возможные угрозы. И возведшего в привычку доверять этой чуйке даже в ущерб собственному комфорту. Одна из черт, что отличает хорошего боевого мага от плохого… И как правило мертвого. Причем такие вот привычки на настоящей войне, а не на разного рода дуэлях, зачастую куда важнее для выживание, нежели магическая экипировка, ранг и даже объем знаний и навыков. Ибо толку от всего перечисленного, если ты в нужный момент просто не успеешь всем этим воспользоваться? Или, к примеру, полезешь туда, где всё это не спасет, вместо того, что бы сделать ноги, если позволяет ситуация?

Успели мы вовремя. Стоящая в сотне метров от нас высокая, статная женская фигурка в расписной, чуть мешковатой рубахе с коротким рукавом, даже так не способной скрыть весьма впечатляющую грудь, кожаных штанах и аккуратных башмачках вспыхнула вся, разом. Золотистое пламя тугими струями рвануло во все стороны, вздыбаясь подобно седьмому валу, накатывая на прикрывающую меня и молодого Рысева сферу защитных чар — магию Воды и покров из Фиолетовых молний. Толстый, напитанный маной до предела слой зачарованной воды достигал в разных частях сферы от трёх до четырех с половиной метров. Распределить равномерно или сплести что-то более эффективное я просто не успевал — половину драгоценного времени, что отпустили нам судьба и допущенная в плетении заклинания ошибка чародейки пришлось потратить на то, что бы успеть добраться до гения Великого Рода и прикрыть его.

Водяная сфера моими усилиями стремительно поднималась вверх вместе с тем куском почвы, на котором нас настигла волна пламени. Несмотря на все мои усилия слой воды стремительно истончался, испаряясь даже быстрее, нежели я успевал его восполнять, а Фиолетовые Молнии оказались почти бесполезны — ими хорошо разрушать стройную, продуманную и тонкую структуру вражеских чар, подобных аккуратному удару в нужную точку тонким стилетом. Но то, что на нас сейчас накатывало, следовало сравнивать скорее с размашистым ударом увесистого боевого молота, и против такого они годились слабо. Нет, определенный эффект оказывали… Но не слишком значительный, надо признать. От чар стихии Воды проку сейчас было на порядок больше, чем от порождения моей личной магии, что возвела меня на вершину в прошлой жизни…

Тем не менее, из облака пламени наш маленький островок суши, окруженный сферой волшебной воды успешно вырвался, взмывая в воздух подобно пробке из бутылки шампанского. В клубах кипящего пара и объятый жарким, злым пламенем, которое плевать хотело на законы физики и здравый смысл и потому с достойным лучшего применения упорством не оставляло попыток заниматься тем, что любило больше всего — жечь всё, до чего только могло дотянуться. И тот факт, что вода, тем более специально зачарованная на дополнительное ему сопротивление, вообще-то ну никак не могла служить ему пищей, вызванную руками одной очень талантливой, сильной и упрямой волшебницей стихию волновал мало.

Но главное — мы вырвались из этого ада, а уж с оторванными от основной массы языками огня справиться было на порядки проще, чем держать защиту там, внизу. Несколько секунд — и моя защита погасила последние его лоскуты, а я, поднявшись на ноги, наблюдал на бушующее внизу порождение рук человеческих… На две с половиной сотни метров во все стороны от моей дражайшей родственницы всё вокруг обратилось в филиал геенны огненной, в котором горело и обращалось в прах вообще всё — от воздуха до самых твердых камней. Лишь в двух местах, чуть поодаль от того места, где в момент удара находились мы с Колей Рысевым, выделялось два участка — торчащая из пламени небольшая часть пирамиды из серого камня, вдоль которого бежали разряды Фиолетовых и Золотых Молний, а так же налившийся первородным Мраком воздушный вихрь, в котом отчетливо ощущалось взаимодействие чародея и его партнера-элементаля.

— … вою ж-то мать! — донесся полный ярости женский вопль из самого эпицентра стихии.

Вслед за полным экспрессии возгласом последовали и иные признаки того, что Ярослава Шуйская жива, дееспособна и хотя бы отчасти контролирует ситуацию. Золотистое пламя начало быстро опадать, с каждым мигом все больше тускнея и теряя в объеме — волшебница наконец оборвала канал, по которому вышедшее из-под контроля чародейство пика седьмого ранга тянуло из своей создательницы ману, необходимую для своего существования. И прежде, чем огонь окончательно опал, мне почудился разочарованный вздох чего-то могучего, древнего и злобного…

— Ч… ч-что это было⁈ — заикаясь, поинтересовался молодой Рысев.

Парень, совсем позабыв о необходимости держать лицо и вести себя соответствующе своему высокому положению, подполз к краю нашего небольшого летающего островка и разглядывал представшую нам картину учиненных волшебницей разрушений. В голосе его чувствовался настоящий коктейль противоречивых эмоций — страх, восторг, уважение, потрясение и негодование. И понять его было можно — он ведь буквально на волосок разминулся с верной гибелью. Причем по нашей ошибке — мы неверно оценили предельный радиус поражения в случае, если у Ярославы в очередной раз что-то пойдет не так.

Но справедливости ради обозначу — все предыдущие эксперименты и неудачи действительно не наделали и десятой доли тех разрушений, что мы сейчас наблюдали внизу. Все вместе взятые не наделали… За все восемнадцать попыток.

— Это была демонстрация того, почему так необходимо развивать навыки взаимодействия со своим элементалем, — ответил я, не рискуя пока снижаться. — Очень наглядная демонстрация.

— И очень яркая… — добавил шепотом всё ещё потрясенный парень.

Внизу плескалось и булькало натуральное озерцо кипящей магмы. Периодически из раскаленной до состояния густого киселя кипящей массы вверх били настоящие гейзеры и фонтаны огня, показывая, что вниз пока лучше не спускаться. Конус семиметровой пирамиды из сплошного, монолитного серого края утратил идеально правильные и ровные очертания, которыми обладало это защитное заклинание стихии