Книга Приметы любви - Эмилия Остен

Пэт, не расслышав ее слов за шумом колес, переспросила:

— О чем ты?

Элизабет смутилась. Говорить при Роберте, несмотря ни на что, продолжающем их опекать, о своих несчастьях… да еще после нескольких дней, проведенных в его доме, Лиззи считала черной неблагодарностью. Она даже, заметив, как тот постоянно вздыхает, и сделав закономерный вывод, что у него могут быть какие-то важные дела, попыталась отказаться от сопровождения, уверяя, что они сами прекрасно доберутся. В конце концов, тетки извещены об их приезде, наверняка сестер Беккет кто-то встретит на станции. Но нет, Роберт, уязвленный тем, что не проследил до конца, чтобы у малышек Беккет в Лондоне все было в порядке, на этот раз оказался тверд в намерении не оставлять их на произвол судьбы, или на произвол неизвестных тетушек. Фрак Вуда, сшитый по последней моде, пугающе контрастировал со скромными платьями девочек, и те, конечно, смущались своего франтоватого спутника.

Пэт, видя, что сестра не торопится отвечать, вновь уставилась в окно, за которым уже замелькали дома, — поезд с минуты на минуту должен был прибыть на брайтонский вокзал.

Однако, к большому изумлению сестер и к неудовольствию Роберта, их никто не встречал Выругавшись сквозь зубы, он свистнул кебмепу, и вскоре экипаж катил их по нужному адресу.

Дом мисс Ребекки и Элис Эндрюс находит ч на самой окраине Брайтона, вдали от активном курортной жизни, на тихой улочке Хоув-вилл: двухэтажное деревянное строение выглядело несколько обветшалым, зато сад вокруг просто поражал глаз ухоженностью и красотой. Очевидно, хозяйки вложили в него немало собственного труда.

На звонок долго не открывали, но наконец через несколько минут ожидания, раздались шаркающие шаги, и дверь распахнулась. Элегантная, довольно пожилая дама в зеленом домашнем платье, с седыми буклями под чепцом, смерила прибывших изучающим взглядом с ног до головы и, откашлявшись, прохрипела:

— А вот и бедные родственницы пожаловали.

«Боже, и вот это — наша опекунша?!» — в ужасе подумала Пэт, посмотрела на Лиззи и прочитала в глазах у той отражение собственного испуга.

— А что за молодой господин? Неужто жених одной из бесприданниц? — тем временем продолжала дама, и не подумав представиться сама и не предлагая войти.

— Мое имя Роберт Вуд, я служил под началом полковника Беккета и по его просьбе сопровождал его дочерей в Англию.

Тон Роберта был несколько резче, чем следовало бы при общении с дамой, но он так утомился приводить оправдания своего присутствия рядом с сестрами Беккет, что, получив такой прием здесь, не сдержался:

— Мисс…?

— Ребекка, мисс Ребекка Эндрюс, — милостиво кивнула старуха и наконец посторонилась, пропуская всех в дом.

Темный короткий коридор вел в мрачного вида залу, вероятно, исполнявшую здесь роль гостиной. Несмотря на довольно жаркую в этот день для октября погоду, в комнате горел камин, возле него сидела практически точная копия Ребекки Эндрюс, только одетая в синее платье. Увидев вошедших, старая женщина радостно улыбнулась:

— Здравствуйте, здравствуйте, девочки! Рыженькая, наверное, Патриция? Я угадала, да?

Пэт нерешительно кивнула. После холодно-саркастического приема, оказанного им Ребеккой Эндрюс, девушке с трудом верилось в радушие ее сестры.

— А светленькая — Элизабет, да? Как похожа на свою покойную матушку, просто одно лицо! Извините меня, девочки, и вы, сэр, что я не встаю, артрит совсем замучил… проходите сюда, поближе к огню, вы устали и продрогли в дороге, наверное. Вы, сэр, тот самый джентльмен, что писал нам о прибытии мисс Беккет в Англию, мистер Кастл?

— О нет, — уже менее напряженным тоном отозвался Роберт и вновь озвучил уже привычную фразу про то, какое отношение он имеет к девушкам. — А мистер Кастл — это поверенный нашей семьи и действовал по моему поручению.

— Какая забота с вашей стороны, девочки должны быть вам до гробовой доски благодарны, — закудахтала мисс Элис, выслушав всю историю до конца. — Однако теперь, мистер Вуд, вам ни о чем не следует беспокоиться. Девочки Беккет в надежных руках. — Она кинула взгляд в сторону сестры, которая отошла к камину и, поджав губы, наблюдала за сценой радушного гостеприимства, ничем не показывая, что готова принять в ней участие. — Ребекка, не будь так сурова, Патриции и Элизабет столько пришлось пережить! Покажи девочкам их комнаты, а я налью мистеру Вуду чаю. Надеюсь, молодой джентльмен будет столь любезен, что составит мне компанию. Вы чай с молоком предпочитаете или без?

Лиззи, припомнив взгляды, бросаемые Робертом на часы в течение всего дня, и его вздохи, поспешила вмешаться:

— Мисс Эндрюс…

— Элис, зови меня Элис, деточка! — перебила та.

— Мисс Элис, мистера Вуда ждут неотложные дела в Лондоне, его нужно как можно скорее отпустить… Он и так потратил на нас слишком много времени…

— …и его недостаточно, чтобы уделить еще десять минут вашим старым теткам, ты хочешь сказать, милочка? — весьма язвительно отреагировала Элис Эндрюс и стала в эту минуту вообще неотличимой от Ребекки. Впрочем, на лицо ее почти сразу вернулась прежняя улыбка, и старушка обратилась к Роберту: — Что ж, мистер Вуд, приятно было познакомиться, весьма сожалею, что вы торопитесь, но не смею задерживать.

Юноша совсем смешался. Ситуация явно требовала задержаться и повнимательнее присмотреться к этим старушкам-опекуншам, но мысль о Кэрри, которую он успел увидеть вчера лишь мельком и которая чувствует себя обиженной, перевесила мысли о благоразумии и благородстве, равно как и о приличиях. Вуд молча откланялся и почти выбежал из дома сестер Эндрюс — весь мысленно уже в Линден-парке.

Жизнь в доме мисс Эндрюс оказалась для девочек Беккет проще, чем они думали. Язвительная и острая на язык Ребекка не так уж и третировала подопечных, а Элис, когда чувствовала себя сносно, и вовсе была мила. Правда, при обострениях артрита она моментально теряла терпение и становилась просто невыносимой, поминутно требуя то молока, то грелку, то чаю с печеньем, то закрыть штору, то открыть, и так д< > бесконечности.

— Кажется, Ребекка должна благодарить бога за наше появление здесь, — шепнула как-то Пэт сестре, — ведь раньше ей приходилось возиться со всеми капризами тетушки самой. — Болеющая Элис не признавала помощи единственном имевшейся в доме служанки. — А теперь она благополучно спихнула эту радость на нас с тобой и занимается своим ненаглядным садом.

Лиззи согласно улыбнулась и побежала за очередной кружкой горячего молока.

Ребекка действительно большую часть времени проводила в саду, несмотря на то, что почти все цветы, включая самые поздние, увяли, трава пожухла, а пожелтевшая листва каждый день засыпала тщательно расчищаемые мисс Эндрюс дорожки. Поздними вечерами, перед тем как пойти спать, тетушка рассказывала девушкам о различных сортах роз, тюльпанов, хризантем, георгинов и прочих цветов, семенам и луковицам которых у нее была отведена целая комнатка.