Книга Я тебя найду, Колючка - Ася Андреева

ты, доверься мне, пожалуйста, — и меня понесла волна наслаждения, даже от его слов.

— Я тебе доверяю, — смогла ответить ему и отдалась полностью во власть нарастающего удовольствия.

Он снова стал целовать меня, то отстраняясь, чтобы посмотреть на меня, то припадая с таким нетерпением и силой, приглашая и меня вслед за собою. Во мне стал завязываться комок наслаждения, а я, не понимая, что с этим делать, взволнованно смотрела на Никиту.

— Солнце моё, расслабься, сегодня я всё сделаю сам. Придёт время, когда и ты будешь руководить. Но не сейчас.

Катаясь на волнах блаженства, выныривала раз за разом: чтобы увидеть, как постепенно пропадала на нас одежда. В следующий раз, чтобы ощутить телом прохладные простыни. Наконец, чтобы понять, что Никита своими руками творит чудеса…

Комок всё больше разрастался, притягивая все мои нервные окончания, и эту силу уже было трудно чем-то остановить. Но Никита и правда знал, что надо делать. Со свойственным ему терпением показывал и направлял, как этим всем управлять, как дойти до вершины, на которую мы собрались вдвоём…

— Всё будет хорошо, — зашептал мне прямо в ухо.

Горячие руки, ответные ласки, блестящие глаза, шёпот новых и смущающих комплиментов… Мы уже на двоих обменивались этими моментами, чтобы стать одним целым. Но он пропустил меня вперёд, зная, что скоро меня накроет новая и последняя волна. Плохо помню шелест фольги, лёгкую боль, потому что доверилась ему, подчинилась, в точности выполняя всё то, что он просил, и дошла вместе с ним до конца.

— Как дела, Марго? — лёгкие поцелуи продолжали сыпаться на меня, не останавливаясь.

— Всё хорошо, — я улыбнулась в ответ.

— Я рад.

Никита нависал надо мной, ладонями удерживал голову, чтобы смотреть в мои глаза.

— Невероятно зелёные. Ты моя красавица! Что-нибудь беспокоит?

— Я скажу, если что-то будет не так.

— Я надеюсь на это, — и стал потихоньку перебираться на другую половину кровати. — Отдохни, а потом примешь душ, — опередил он мои мысли.

А мысли неслись. Я пыталась запомнить новые ощущения, которые почувствовала впервые в своей жизни. Да, Никиту мне не забыть никогда. Это я точно знала.

— Я хочу… Очень хочу быть с тобой. Постараюсь решить все наши вопросы, — он погладил меня по голове и приподнялся, чтобы осмотреться, что мы тут наделали.

Его слова обнадёжили меня. Возможно, и забывать Никиту не придётся. Мы будем вместе. Только каким образом — вот это я мало себе представляла. И всё никак не могла поверить в своё счастье.

— Марго, — очень тихо он позвал меня. — Ты только не волнуйся.

Вот все люди после этой фразы обязательно начинают волноваться.

— Что случилось? — хотела приподняться, но он снова меня уложил на подушки.

— Скажи, по твоим женским делам сегодня какой у тебя день? — спросил, заглядывая в мои глаза.

— Не поняла… Ааа… Девятый, а что?

— Ну тогда, не так всё страшно.

— Что страшно? — я заволновалась.

— Спокойно, спокойно. Авария тут у нас случилась. И это лучшее качество, называется…

— Никита…

— Тише, моя девочка. Ничего страшного не произошло. Порвался вот не вовремя, собака…

— Что??? — я подскочила. — И что теперь?

— Ничего, — я не понимала, почему Никита спокоен, как удав.

— А если я забеременею?

— Будешь рожать, — ответил он всё также спокойно.

— Никит, ты издеваешься надо мной? Да меня родители закопают, — я уже приготовилась плакать.

— А причём здесь твои родители? Это наши с тобою дела, — твёрдо ответил он.

— Я не против ребёнка. Но это как-то… Не вовремя…

— Никто не знает, когда и что вовремя, — он погладил меня. — Завтра с утра сходим к врачу. Во-первых, у тебя не совсем опасное сейчас время. Во-вторых, это надо сделать и так, чтобы убедиться, что всё у тебя в порядке. В-третьих, есть экстренная помощь. Но, мне кажется, не стоит лишний раз портить здоровье…

Никита ещё не договорил, а я уже запаниковала. К этому врачу я не пойду. Не пойду и точка. После того случая в школе, когда меня с Володей застал папа, я уже была на приёме у такого врача. Заставили родители, хотели проверить, говорю ли я правду. И моя мама, и тот «доктор» в кавычках сделали всё, чтобы я никогда больше таких врачей не посещала. Никита прав, от одного раза ничего не будет. Тем более и не всё попало в меня. И дни неопасные…

— Никита, я подумала, не надо никуда ходить. Всё будет в порядке. Ты прав, это я панику зря развела.

— Конечно, в порядке. Но врача посетим с самого утра. И это не обсуждается, — легонько поцеловал меня в губы и поднялся. — Да не смущайся. Уже всё между нами случилось. Идём в душ, — и протянул мне руку.

После душа, вытянувшись на кровати, я постепенно приходила в себя. Пушистое одеяло согревало меня. Я смотрела на Никиту. Он стоял и что-то писал в телефоне. В свете ночных фонарей его тело выглядело идеальным. Он увидел, что я так пристально его рассматриваю, и рассмеялся:

— Даже не думай, Колючка моя! Ты — новенькая в этом деле. Мы обязательно продолжим, но не сегодня, милая. Будет время и для марафонов. Я ещё многое тебе собираюсь показать. А сейчас тебе надо отдохнуть. Нам рано вставать завтра. Заедем в гостиницу, а потом в клинику. В девять утра тебя ждут.

Ну уж нет. Ноги моей там не будет. Настроение пропало, а так хотелось сохранить это сладкое послевкусие. Ладно. Как там, в избитой фразе: подумаю об этом завтра.

Никита залез ко мне под одеяло. Пальцем обвел мои бёдра, как свои владения. Я улыбнулась и удовлетворённо вздохнула. Я не ошиблась в нём: заботливый и нежный…

И ласково добавил:

— Не думай об этом.

— О чём?

— О враче. Я буду рядом с тобой.

Вот откуда он всё знает.

Глава 18

Пять лет спустя

— Кузьма, Кузьма! Ну, ты слышишь меня? Бегом сюда, — кричу с крыльца сыну.

— Мамочка, милая моя, — вот хитруля, знает, как меня разжалобить. — Ну, прости, прости, — обнимает своими ручонками, когда я приседаю, чтобы поправить ему рубашку, а я таю, как снежинка на ладони.

Таю каждый раз, когда мой Кузя так делает. И сразу пропадает всё желание ругаться, наказывать, злиться или даже грустить. Но, сегодня разум берёт верх над чувствами.

— Кузя, ты очень плохо сделал. Понимаешь? — я всегда с ним разговариваю, как с взрослым, с самого рождения.

И моя любовь к нему тоже взрослая — большая-пребольшая. А Кузьма не подводит. В свои почти четыре годика он бегло читает, рисует, поёт, руководит