Книга АВТОБИОГРАФИЯ - Альфред Перси Синнетт

вложения в неё обернулись полной потерей. Аналогичными результатами сопровождались и все мои усилия сделать деньги, вкладываясь в коммерческие предприятия.

В то время я надеялся, что эти потери, очень значительные в сравнении с моими средствами, будут компенсированы успехом «Интернэйшнл фойл компани», запущенной моим другом м-ром Фолдингом для создания новой технологии проката алюминиевой фольги. Я вложил в это предприятие некоторую сумму, и Фолдинг передал мне значительное количество акции этой компании (и других, с ней связанных, которые постепенно создавались). Я стал директором и в конце концов председателем совета директоров этой компании, по отношению к которой производящие являлись дочерними. Покамест на пути к её успеху стоят столько трудностей и уже было столько разочарований, так что когда я пишу это, будущее её представляется несколько неясным.

* * *

Читая этот рассказ в 1914 г., мне показалось уместным объяснить, откуда же у меня взялось столько денег, чтобы их потерять. Часть денег достались моей жене от своей матери, миссис Эденсор, которая разделила свою собственность, предчувствуя скорую смерть. Моя жена была чрезвычайно экономна и смогла сберечь немного, и эта сумма перешла в мои руки после её смерти. Однако мебель нашего дома пришлось продать, и на эти умеренные средства я дальше вёл свою одинокую жизнь.

* * *

Приблизительно во время моего возвращения в Теософическое Общество в 1911 г. у миссис Безант возникла идея построить значительное здание штаб-квартиры для Британской секции Общества. С обычной для неё энергией она принялась продвигать эту идею; обеспечила права на участок, прилегающий к Тэвисток сквэр и собрала деньги. Это здание, проект которого создал мистер Латьенс, должно было стоить 50000 фунтов.

За три месяца, прошедших с выдвижения этого плана до отъезда Безант из Лондона обратно в Индию ей удалось собрать (наличными или в виде обязательств) не менее 24000 фунтов. Первый камень будущего здания был со всеми масонскими церемониями заложен ею 3 сентября 1911 г.

Теперь я могу перейти к новой фазе своего оккультного опыта, которая ещё продолжается, когда я это пишу. Она началась в связи с сообщениями, которые я получил от Рэйнолдса на сеансах сэра Алфреда Тёрнера. Рэйнолдс пользовался всякой возможностью связаться со мной, и случай показал мне, что мой ясновидящий друг Роберт Кинг мог связываться с Рэйнолдсом и вне сеансов Тёрнера. Я счёл, что мне стоит оказать ему любезность и предоставить больше возможностей говорить со мной, чем предоставляли сеансы Тёрнера. Так что я пригласил м-ра Кинга к себе на ряд сеансов, которые могли предоставить Рэйнолдсу возможности, которые он, по-видимому, искал.

Эти усилия были очень богато вознаграждены. Мои сеансы с Кингом начались 31 октября 1909 г. Я обнаружил, что Рэйнолдс определённо связан с Учителями Белой Ложи, в особенности с Илларионом. Наши беседы начались с моих вопросов, касавшихся условий жизни на астральном плане, а также разных научных проблем. Одним из вопросов, которые мог разъяснить Рэйнолдс, было влияние комет на астральном плане. Однажды ноябрьским вечером м-р Кинг услышал новый голос, заявивший, что он — астроном Лаплас; этот голос сообщил мне кое-какую информацию о Марсе, его людях и каналах. До того времени Кинг не входил в транс, а просто повторял мне то, что он слышит.

Далее в наших сеансах был долгий перерыв, длившийся со 2 декабря 1909 г. до 19 октября 1910 г., но позже, когда мы проводили вечер с Кингом, он, не ожидая никаких сообщений от Рэйнолдса, увидел фигуру в белом одеянии, пролетевшую мимо меня, и услышал от неё имя Дамодар и ещё несколько слов, которые расслышал с трудом. Дамодар (когда я впервые встретил его во время первого приезда Блаватской в Аллахабад) был молодым индийцем, приставленным к ней в качестве секретаря или кого-то в этом роде. Позже он отправился с ней и Олкоттом в Адьяр, когда там была учреждена штаб-квартира Теософического Общества, а гораздо позже ему было позволено отправиться в физическом теле в Тибет и присоединиться к домашнему окружению Учителя К.Х. Те из нашей старой Лондонской ложи, кто мог помнить свой астральный опыт, часто видели его, когда, как часто случалось, нас собирали в доме Учителя. В тот же вечер, который был отмечен первым появлением Дамодара, меня посетили Е.П.Б. и Джадж.

27 октября Кинг снова обедал со мной и после этого пересказал слова Дамодара и Блаватской, давших мне подробный отчёт о том, что произошло в Адьяре в связи со смертью Олкотта. Он в некоторых отношениях отличался от истории, рассказанной мне тогда в письме миссис Руссак, но подтвердил основную мысль, что в этих событиях приняли участие Учителя М. и К.Х.

10 ноября я получил краткое сообщение от своей жены — первое из многих, последовавших позже. При этом сознание Кинга, хотя он не был в трансе, возносилось в дом Учителя К.Х., и он испытывал необычайный подъём от ощущений, которыми это сопровождалось.

1 декабря Учитель К.Х. в первый раз говорил со мной из своего дома, а Кинг повторял сказанное им. Он обещал произвести осенение Кинга и в другой раз говорить через него. Он сделал это 15 декабря. Кинг был полностью погружён в транс, и его сознание отправилось в дом Учителя. Я не пытаюсь здесь давать сами сообщения, посланные мне, а лишь объясняю, как постепенно установились обстоятельства, имеющие место сейчас. Теперь, когда я пишу это в июне 1912 г., я лишь могу сказать, что эти условия ещё сохраняются. Кинг безо всяких усилий входит в состояние транса, и те, кому позволено прийти, говорят со мною его голосом совершенно свободно. Он был категорически предупреждён, что никогда не должен позволять такой контроль над собой кроме тех сеансов, которые он проводит со мной, и высоко ценит участие в нашем с ним предприятии. Учителя ему неоднократно рекомендовали поддерживать тело в таком состоянии, в котором его можно для этого использовать.

Так что на сегодня я могу считать свой биографический очерк оконченным. В нескольких рукописных книгах я собрал тщательно записанные разговоры, которые я вёл и продолжаю вести с выдающимися представителями Белой Ложи, с моим собственным чтимым руководителем К.Х., а также с Морьей, Илларионом, Графом [Сен-Жерменом] и другими. Их суть я изложу позже, или же они будут оставлены моим попечителям, которым будут в конце концов доверены эти записи. Возможно, со временем мне представится случай добавить что-то к этому рассказу, но во всяком случае пока что его можно считать завершённым.