Книга От Красного террора к мафиозному государству: спецслужбы России в борьбе за мировое господство (1917-2036) - Юрий Георгиевич Фельштинский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
29 октября на заседании ВЦИКа представители Викжеля (Всероссийского исполнительного комитета профсоюза железнодорожников), контролировавшего железные дороги и определяющего, смогут или не смогут доехать до Петрограда те или иные войска, потребовали в ультимативной форме прекращения в стране гражданской войны (то есть разговоров о захвате власти) и партийных междоусобиц (иначе говоря, заявлений большевиков о том, что они сформируют однопартийное правительство) и предложили себя в качестве посредника «в переговорах о реконструкции власти и подведении под нее более широкого базиса». Руководство Викжеля считало, что СНК, «как опирающийся только на одну партию, не может встретить признания и опоры во всей стране» и что поэтому необходимо создание нового правительства — однородного социалистического правительства, опирающегося на «революционную демократию» фронта и тыла[10].
Председатель ВЦИКа большевик Лев Каменев дал на такие переговоры согласие, и они начались 29 октября в 7 часов вечера в помещении Викжеля. Переговоры длились несколько дней. Большевики соглашались на участие в правительстве всех социалистических партий — от большевиков до народных социалистов включительно, но все уперлось в категорическое несогласие социалистических партий включать в состав правительства Ленина с Троцким. Переговоры зашли в тупик.
На заседании ЦК, продолжавшемся с вечера 1 ноября до утра 2 ноября, мнения разделились. Ленина и Троцкого поддержали только два члена ЦК партии: Дзержинский и Моисей Урицкий. И это был момент, когда Ленин обратил на них особое внимание и вскоре поставил первого во главе госбезопасности (ВЧК), а второго, после переезда правительства в Москву в марте 1918 года, — во главе Петроградской ЧК. Все остальные члены большевистского ЦК готовы были уступать, считая, что нужно добиваться соглашения с другими социалистическими партиями, даже если для этого потребуется уход из правительства Ленина с Троцким.
Игры в демократию внутри собственного ЦК Ленину быстро надоели, и он в ультимативной форме предложил несогласным «подчиниться партийной дисциплине и проводить ту политику, которая сформулирована в принятой ЦК резолюции» от 2 ноября, где Ленин сумел провести решение о создании большевистского Совнаркома во главе с самим собою[11]. Сторонника переговоров о многопартийном правительстве Каменева Ленин немедленно сместил с поста председателя ВЦИКа Советов и поставил на его место своего сторонника Якова Свердлова.
Свердлов был в партии не случайным человеком, «продвинутым» Лениным. Свердлов руководил Секретариатом ЦК партии — рабочим органом ЦК, образованным 6 (19) августа 1917 года узким составом ЦК: Ф. Э. Дзержинским, А. А. Иоффе, М. К. Мурановым, Е. Д. Стасовой и Я. М. Свердловым. С августа 1917 года Секретариат руководил всей партийной работой и партийными кадрами. Это был тот орган, который после смерти Свердлова возглавит в качестве генерального секретаря ЦК партии Иосиф Сталин.
Для борьбы с противниками вне партии 7 (20) декабря 1917 года образовали ВЧК, во главе которой встал один из организаторов Секретариата Дзержинский. В результате уже в конце 1917 года Секретариат стал контролировать и ВЦИК (через Свердлова), и госбезопасность (через Дзержинского). Единственным неподконтрольным Секретариату органом оставался ленинский Совнарком. Именно с ним начали смертельную борьбу Дзержинский и Свердлов.
Глава 2
Брестский мир и левые коммунисты
Коммунистические теоретики предполагали, что революция не обязательно произойдет во всем мире, но победит по крайней мере в группе стран. Последнее было необходимо для того, чтобы создать замкнутую коммунистическую систему, способную противостоять военному натиску капиталистических государств, которые, как предусматривала теория, поставят своей главной задачей подавление коммунистической революции. Кроме оборонительных целей преследовались еще и наступательные. Группа коммунистических стран обладала бы сильной военной базой, необходимой для постепенного захвата все новых и новых территорий. Конечной целью этих захватов было, безусловно, установление коммунистической системы во всем мире. Соответственно, теория мировой революции, впервые выдвинутая Марксом и модернизованная Александром Парвусом, Розой Люксембург и Троцким, была тем инструментом, которым от капиталистического мира одна за другой откалывались бы страны.
Поскольку до 1917 года лидером революционного социалистического движения казалась Германия с ее самой сильной в мире социал-демократической партией и многочисленным пролетариатом (рабочим классом), мировая революция подразумевала, конечно же, непременную революцию в Германии. Она не обязательно должна была начаться именно там, но победа ее в Германии, по мнению революционеров, была непременным залогом успеха. Иной трактовки мировой революции социал-демократическая догма тех лет не допускала. А русский революционер Ленин до февраля 1917 года не предполагал себе роли большей, чем руководителя экстремистского крыла в составе русского социал-демократического движения, безусловно, вторичного и подсобного, если иметь в виду социалистическое и коммунистическое движение в Германии.
Однако после Октября 1917 года этот когда-то теоретический вопрос приходилось рассматривать с практической точки зрения: что важнее — сохранить любой ценой советскую власть в России, где революция уже произошла, или же пытаться организовать революцию в Германии, пусть и ценой падения советской власти в России. В 1918 году ответ на этот вопрос был не столь очевиден, как могло бы показаться сегодня.
Общее мнение социалистических лидеров Европы сводилось к тому, что в отсталой России нельзя без помощи европейских социалистических революций ни построить социализм, ни удержать власть на сколько-нибудь продолжительный срок, хотя бы уже потому, что (как считали коммунисты) «капиталистическое окружение» поставит своей непременной целью свержение в России социалистического правительства. Революция в Германии виделась единственной возможностью удержания власти в России советским правительством.
Иначе считал Ленин. В октябре 1917 года, прорвавшись из швейцарского небытия в Россию и стремительно захватив там власть, он показал своим многочисленным противникам, как недооценивали они этого уникального человека — лидера немногочисленной экстремистской секты. Большевизм не только получил власть в России, но и создал плацдарм для наступления мировой революции и организации коммунистического переворота в той самой Германии, от которой, как всеми предполагалось, будет зависеть конечная победа социализма в мире. Германская революция отходила для Ленина на второй план перед уже победившей российской революцией. И даже больше: Ленин не спешил теперь с победой революции в Германии, поскольку в этом случае центр тяжести коммунистического мира переместился бы в индустриальный Запад, а Ленин остался бы главой правительства «отсталой», «неразвитой» и «некультурной» страны, которая, после победы коммунизма в Германии, просто перестала бы всех интересовать.
В свете изменившихся взглядов Ленина на революцию в Германии и необходимо рассматривать историю Брест-Литовских переговоров декабря 1917 — марта 1918 года, закончившуюся подписанием мира с Германией и другими странами Четверного союза в марте
