Книга Сплетение судеб - Диана Палмер

неуверенно проговорила она.

— Зачем же тебя беспокоить? У нас с тобой все кончено, можно поставить крест. Ты не заметила, что у меня есть женщина?

— Ее трудно не заметить… Она к тебе точно приклеилась, — сказала Габи сладким голосом.

— Хотела бы оказаться на ее месте? — насмешливо спросил он. — Ночью, в постели, в моих объятиях?

— Черт бы тебя побрал, Марк!

Ему понравилась ее реакция. Он негромко рассмеялся, глаза его заблестели победным блеском.

— Ревнуешь? Даже теперь ревнуешь?

— Не воображай, пожалуйста! — раздраженно сказала Габи. — Слишком ты о себе высокого мнения. Я здесь с Джо, а не с тобой.

— Ты бы не поехала сюда с Джо, если бы тебе не захотелось быть поближе ко мне, — парировал он, — Ты не забыла, как было у нас с тобой в нашу последнюю встречу? Ты с ума сходила, умоляла меня…

— Самонадеянный осел! — взорвалась Габи. — Я была совсем еще девчонкой! Не жди, что зайдешь так далеко еще раз.

— Не подзадоривай меня, Габи. Вдруг мне захочется доказать, что ты говоришь неправду?

— Я не умру от восторга! — огрызнулась Габи. — И не лучше ли тебе вернуться сейчас к Лане? Мало ли что она подумает, если ты будешь торчать здесь со мной!

— Я не Ланина собственность. Ни одной женщине не удастся меня подчинить.

— Думаю, ты прав. Любовь — вот единственный способ отдать себя в чью-то власть. Но ты не способен любить.

— Говори что хочешь. Но если я позову тебя сегодня ночью в свои объятия, держу пари, ты бегом прибежишь.

Она и прибежала бы, но он не должен был об этом знать.

— Да неужели?

— Ну что ж, посмотрим, — задумчиво глядя на нее, сказал Марк. — Доброй ночи, детка. Спи спокойно.

Странно он себя ведет! Габи смотрела ему вслед и думала о Лане. От этого у нее разболелась голова. Она приняла две таблетки аспирина, легла и, как ни странно, тотчас же заснула.

Проснулась она на рассвете. Шумел прибой. Она улыбнулась, не открывая глаз. Казалось, что прибой звучит все громче и громче, сейчас волны докатятся до ее спальни. Габи вытянулась на постели. Кружевная ночная рубашка была такая тонкая, что тело не чувствовало ее. Габи не любила кондиционер и потому накануне вечером выключила его, а дверь в патио оставила открытой, чтобы морской бриз охладил ее разгоряченную кожу. И сейчас она чувствовала себя на вершине блаженства, ветерок словно нашептывал ей какие-то ласковые слова.

Приятно было нежиться на шелковистых чистейших простынях. Габи повернулась на бок, и вдруг ей послышалось какое-то движение.

Она открыла глаза — на пороге патио стоял Марк. В белых плавках. На груди и на бронзовых плечах сверкали капельки воды. Он смотрел на нее и как будто не верил собственным глазам.

Габи порывисто села, натянула на себя простыню.

— Что ты здесь делаешь? — испуганным шепотом выговорила она.

— Не очень-то умно оставлять на ночь открытой дверь патио. Не так уж здесь безопасно, — сказал он. — На берег, случается, пробираются бродяги, могут проникнуть и в дом.

— Я не подумала, — сказала Габи. — Теперь буду держать дверь на запоре. Было жарко, к тому же я очень люблю слушать прибой.

— Включай кондиционер, — посоветовал Марк.

— Не люблю кондиционированный воздух. — Габи беспокойно двинулась, со страхом почувствовав, как напряглось ее тело под взглядом Марка. Он неотрывно смотрел на ее руки, придерживающие простыни на груди. — Я открою окно.

Но Марк не уходил. Он жадно смотрел на нее. Габи слишком хорошо помнила это выражение на его лице.

— Лана не будет тебя искать? — как можно резче спросила Габи.

— Лана, как и все мои гости, крепко спит. Что с тобой, Габи? Боишься меня? — со смехом спросил он, входя в спальню. Обнаженный, в одних только плавках, сильный, с густой черной порослью на груди — сама чувственность! — Тебе не надо было вчера бросать мне вызов. Ты только подзадорила меня, и я не устоял.

— А должен был бы устоять, — глядя, как он приближается к ней, неуверенно возразила она, и сердце у нее бешено заколотилось. — Ты ведь мог прежде. Ты всегда так делал.

— О-о! Но тогда ты была маленькой девочкой, — ответил Марк. Он встал у ее кровати, уперев руки в узкие бедра, чуть расставив ноги. Лицо — темное от загара, точно на нем бронзовая маска, маска надменного властелина. — Теперь ты не девочка.

Габи вцепилась в простыню.

— Я приехала сюда с Джо, — напомнила она, пытаясь защититься хотя бы словами — слишком очевидно было его намерение.

— Ну да, конечно. Чтобы подобраться ко мне. Вы с Джо используете друг друга, но вам обоим нужен я, а мне это не нравится. Ни черта ты в Джо не влюблена.

— Я не стараюсь подобраться к тебе! — крикнула Габи. Ее зеленые глаза расширились от гнева. — Как вбить в твою самодовольную башку, что я не люблю тебя, эгоист ты проклятый! Можно ли столько лет таить зло? Я все забыла!

Марк медленно покачал головой.

— Нет, это не так. Уже не говоря о том, что нас с тобой настигла страсть, но не дошла до конца. Мы хотели друг друга. И это, во всяком случае, не изменилось.

— Я не хочу тебя, — хриплым шепотом солгала Габи.

— Как бы не так! — Марк неожиданно наклонился и вырвал простыню из ее рук.

На какую-то минуту он замер на месте, даже не замечая, как она, с горящим лицом, пытается отнять у него простыню.

— Перестань, Марк! — молила Габи.

— О нет! Не сейчас. — Марк подхватил ее и прижал к своей широкой теплой груди. Дыхание у него участилось, а сердце у Габи замерло — она, не сопротивляясь, лежала у него на руках, растерянно глядя ему в лицо.

— Что ты делаешь, Марк? Куда ты меня тащишь? — Габи пыталась протестовать, но Марк и внимания не обращал на ее слова.

Он небрежно хохотнул, вышел из спальни в патио, под дуновение соленого бриза, и направился к берегу.

— Перестань извиваться, Габи, не то я брошу тебя на песок и покажу тебе, что ты со мной сделала, — пригрозил он.

Это заставило ее