Книга Наследница - Натали де Рамон

– Забавная теория. Куртуазная.

– Слушайте. – Он уставился на мои ноги. – У вас ведь, кажется, под брюками довольно высокие ботинки?

– Да. А что?

– Значит, щиколотка в безопасности. Давайте я вам сейчас дам первый урок верховой езды!

– Когда вы выгоняли Сале, вы хотели предложить мне с глазу на глаз именно эту идею?

Он смущенно хмыкнул.

– Да нет же. Мне просто хотелось поскорее от него отделаться. Так как? – Он отодвинул от себя Рыжулю и протянул мне руку. – Идите сюда. Смелее. На лошадь садятся с левой ноги. Я вам помогу.

– В другой раз. – Я отрицательно покачала головой. – Давайте просто пройдемся. Недолго. Я и так отвлекла вас от ваших разбирательств с компанией по сигнализации.

– А! – Он отмахнулся, поправил прядь, водрузил свою шляпу. – С ними Глиссе и Жишонга. Они дипломаты. Они без меня лучше управятся. Я там только мешаю. Прошу. – Он подставил мне руку кренделем. – Только смотрите под ноги. После ночной бури очень грязно. В парке много сломанных веток валяется, – суховато добавил он, демонстративно помещая обе руки в карманы куртки, потому что я, проигнорировав его галантность, сунула свои в карманы пальто.

Без всякого приглашения Рыжуля поплелась за нами, тихо пофыркивая и побрякивая сбруей. Рейно остановился, подхватил волочащийся повод, молча зашагал вперед и, когда мы вошли в парк, спросил, глядя в сторону:

– И о чем же хотела поговорить со мной дорогая сестрица?

– Слушайте, меня ужасно раздражают все эти «сестрицы», «миледи», «кавалерственные мадемуазели»!

– А – мадам метресс? – Он резко оживился и повел бровью.

– По крайней мере, это хотя бы забавно! Но вы прекрасно знаете мое имя. Если хотите, можем даже перейти на «ты», раз уж волею судьбы мы с вами как бы родственники. Родные и друзья зовут меня Вики. Пожалуйста! Если это поможет вам всерьез отнестись к вашей же проблеме!

– Во-первых, у меня нет проблем, а во-вторых, можно – Жюли?

Я растерялась.

– Ну можно, конечно, если вам так больше нравится. Непривычно, правда.

– Не вам, а тебе! Ты же сама сказала! Жюли – потому что так звали мою маму. Привыкни, а? Постарайся! – с ободряющей надеждой заглядывая мне в лицо, попросил он.

– Ладно. Вообще-то так звали мою бабушку.

– Звали? – вскинулся он. – Она умерла? Прости, я не знал.

– Ничего. Почти год назад. Она очень болела. Рак.

– Понимаю…

– У вашей… э-э-э… твоей мамы – тоже?

– Нет. – Он вздохнул и стал мять в руках повод.

Рыжуля, мерно ступая, тихо позвякивала сбруей за нашими спинами, обдавая пофыркивающим, горячим дыханием.

– Извини, что спросила. Рассказывать необязательно.

– Она умерла от передозировки, – не поднимая головы, произнес он. – Постыдная смерть. Но это не тайна. – И посмотрел на меня своими грустными собачьими глазами. – Я расскажу. Это было почти двадцать лет назад, но я все очень хорошо помню. Слишком хорошо!

– Твоя мама и наркотики? Я не могу поверить…

– Да никто не мог! Это все эта гадина тетка! Это она ее убила… Но это доказать невозможно. В тот день тетки уже давно не было в имении. Ни ее, ни ее прощелыги-мужа, этого самого сэра Бруксвилла. Наркоман чертов!

Я молчала, чувствуя, что ему нужно выговориться.

– Все как-то совпало. Этот альбом с коллекцией женщин. Его нашла мама. Был дикий скандал! Мой день рождения. Приезд тетки – как всегда без предупреждения. После того как мама ее выставила, прошло несколько лет! Она не давала о себе вестей, все расслабились, и тут – леди и сэр Бруксвиллы пожаловали! Причем этот «сэр» годится в сыновья, если не во внуки своей супруге! И они познакомились ни много ни мало аж в Гималаях! Будда их, видите ли, призвал и соединил. Ну все так и поняли, что парень решил поживиться. Но не очень-то ему обломилось – папаша взял и вдвое урезал теткино содержание. Хотя мог бы и вообще отменить – вышла замуж, вот пусть муж и обеспечивает. Причем по ходу дела выясняются удивительные вещи! Что родитель этого парня – крупный американский судовладелец и один из основных инвесторов Голливуда. И что натурально «сэр», и что его семья живет в Америке со времен первых поселенцев, и что предок занимал в ту эпоху значительный пост по морскому ведомству. А сынок судовладельца был раньше такой же напастью в своем семействе, как тетушка в нашем, но теперь, поскольку женился-остепенился, родитель переменил свое к нему отношение и ждет молодых с распростертыми объятиями. Наконец они уехали в эти самые объятия, а буквально через месяц с судовладельцем происходит несчастный случай на сафари.

– В Америке?

– Нет, конечно, в Африке. И парню достается колоссальное состояние, хотя, правда, он был и не единственным наследником. Тем не менее. Имущество нашего де Ласмара по сравнению с этим – так, на карман, просадить за вечер в Монако и ни разу не вспомнить. Хоронить родителя, понятно, привозят домой из Африки. И в аэропорту при виде гроба с парнем случается нервный приступ, а попросту говоря, буйное помешательство. Видимо, не верилось ему до этого момента, что родитель мог так рано почить – тому ведь еще не было пятидесяти, ну и, вероятно, что при таком богатстве престарелая женушка – лишняя помеха. Короче, парня сразу из аэропорта отправляют в клинику и тихо-спокойно лечат в течение примерно десяти лет, а потом все-таки выпускают под ее опеку. Не знаю, насколько его там вылечили и вылечили ли вообще, но чуть ли не на следующий же день парень разбивается на мотоцикле. Безутешная вдова, правда, была вынуждена потратить некоторую сумму на адвокатов, а в остальном – очень благополучно скорбит по сей день.

– Не знаю, что и сказать, – проговорила я, чувствуя, что он ждет моей реакции. – Во всяком случае, нам ведь, судя по всему, тоже предстоит суд из-за наследства.

– Нам? Суд? Перестань! – Он широко улыбнулся. – На свою половину ты имеешь даже больше прав, чем я. Я всю жизнь пользовался всем этим, – он размашисто обвел рукой вокруг, – а ты нет! Ты жила в своем душном городе, ты не видела ни открытого неба, ни…

Я перебила его довольно жестко:

– Рене, в числе прямых наследников тебя нет. Там вообще нет никаких других наследников, кроме меня.

– Ты прочитала завещание?

– Нет. Ты же знаешь, не оказалось паспорта. Но нотариус был готов зачитать его мне одной! Он вообще не находит нужным устраивать публичное оглашение, поскольку в завещании нет других наследников, кроме меня.

– Ну Сале! Ну мерзавец! – Рейно сорвал шляпу, бросил повод и яростно заходил туда-сюда, терзая свою прядь. – Уверял же, что все поровну! Но, может быть, он имел в виду легат? – Темно-карие глаза впились в меня.

– Понятия не имею. Просто не исключено, что он вообще не видел этого завещания. Между прочим, нотариус показал мне те самые моментальные фото, которых не оказалось в альбоме.