Книга Пожиратели миров 3 - Кирико Кири

наверное, наслышаны о происходящем.

— Наш сын работает охотником. Мы слышали, там была страшная трагедия. Такие потери… — кивнула она. — И раньше охотники гибли, гибли целые группы, однако поговаривают, что там всё было совершенно иначе. Времена страшные…

— Уверен, что наше государство в надёжных руках, когда их защищают такие ответственные люди, — я взял два бокала, после чего протянул семейной паре, после чего взял ещё один. — За вашего сына. Благодаря таким людям мы и держимся.

— Хорошо сказано, — кивнул мужчина.

Мы чокнулись и отпили мерзкое пойло.

Пусть я и не принимал в прошлой жизни особого участия в подобных мероприятиях, но был не настолько туп, чтобы не сложить два и два и понять, как стоит себя вести, что стоит говорить и как расположить людей к себе. Комплименты, подчёркнутое уважение, вежливость — залог хорошего отношения. А отношения с теми, кто строит, стоило поддерживать.

— Уверена, он скоро вернётся обратно, — улыбнулась она. — А то я уже устала от бессонных ночей.

— Уверен, что всё будет хорошо, — кивнул я. — А чем вы занимаетесь?

— Строительство, — ответил мужчина с толикой гордости. — Мы не самые крупные подрядчики, однако без работы не остаёмся.

— Поместья, ангары? — спросил я.

— Всем подряд. Зависит, что конкретно вас интересует, — кивнул он.

— Допустим, поместье.

— А вам нужно построить поместье? — поинтересовалась Зирия.

— Восстановить. Поместье Барбинери. После визита Крансельвадский там требуется ремонт, — вздохнул я наигранно.

— Что ж. Не премину предложить услуги нашей строительной фирмы, — улыбнулся мужчина, достав из кармана визитку и протянув мне. — Думаю, мы сможем помочь в этом вопросе.

— Примерно благодарен вам, господин Пирси, — чуть поклонился я.

— Не стоит, бизнес есть бизнес, молодой человек, а мы всегда ищем новых клиентов. Глядишь, и мы станем хорошими знакомыми.

— Я на это надеюсь.

Это было лишь одно из полезных знакомств, которые я сегодня приобрёл. Ещё одна семья, Гейршейн, держала сеть магазинов электроники. Они её не производили, закупали из столицы, но даже без этого они, с их слов, могли достать всё, что угодно, если это не запрещено законом. Хотя проскочил намёк, что достать, что запрещено, они тоже способны.

В этот вечер ко мне подошла и чета Брокфорсов, родители Рудена, которые занимались производством оружия в регионе. Здесь оружие пользовалось особенным спросом ввиду близости к диким землям и постоянной необходимости в тех же патронах и запчастях.

Те просто подошли поговорить со мной и проведать, как у меня дела. И если глава семьи вёл себя сдержанно, то вот его жена была более радушна ко мне. По большей части потому, что я общался с их сыном, что она не преминула упомянуть несколько раз. Расспрашивала, как у меня дела, чем сейчас занимаюсь и, естественно, что меня и Марианетту связывает. Мой ответ был стандартным — бизнес.

Но человеком, с которым меньше всего мне бы хотелось говорить, был Ройт Крансельвадский. И честно, я не понимал, что он вообще забыл рядом со мной и к чему ему было подходить к человеку, который едва не отправил его на тот свет.

— Скучаете, мистер Роковски? — поинтересовался он буднично, взяв со стола бокал. — Не чувствуете себя лишним сейчас?

— Не чувствую, господин Крансельвадский, — спокойно ответил я.

­— Зря. Очень зря. Знаете, иногда можно взглянуть на толпу, и сразу будет видно, кто здесь лишний.

— Вы удивитесь, но я даже чувствую себя как дома, — даже не взглянул я на него, оглядывая зал.

— Да неужели? Я думал, что ваш дом, это… где-то там, в спальных районах, если не в трущобах среди не лучших представителей нашего общества.

— Вы абсолютно правы. Там мой дом. И здесь, глядя на некоторых людей, я чувствую, будто вернулся обратно в те самые трущобы, о которых вы говорите. Просто не лучшие представители нашего общества переоделись в модные пиджачки и брюки, а суть всё та же, — посмотрел я ему прямо в глаза, чтобы он точно понял, о ком речь.

Ройт прямо-таки замер на месте. Не знаю, о чём он думал, но голос его был пропитан холодом.

— Не забывайтесь, юноша. Это вам не двор, где вы можете наводить свои порядки.

— Здесь — нет. Но там, на земле, далеко отсюда, — посмотрел я в сторону балкона, — всё иначе. Ни вам ли не знать, господин Крансельвадский?

— А ведь за эти слова я могу потребовать вас ответить, знаете ли?

— Да. Так же, как знаю, что один звонок, и мои люди направятся в любую точку этого города, которую я назову. И там будет не один единственный железный воин.

— Угрожаете?

— Я обычно не угрожаю, а сразу действую, господин Крансельвадский. Например, желай я вам зла, сейчас бы загрузил и проиграл на всеуслышание наш диалог у поместья Барбинери.

Он точно хотел что-то сказать, но я его перебил.

— На ваш месте я бы не задерживался рядом с таким, как я, человеком с улиц. А то чего доброго другие подумаю, что вы у меня прощения просите, — бросил я красноречивый взгляд на зал.

И был прав. Многие действительно косились в нашу сторону, пытаясь понять, о чём мы говорим. Ройт скользнул по присутствующим взглядом, после чего улыбнулся.

— Что ж, тогда я вас оставлю. Лишь позволю себе напомнить, чтобы вы выбирали себе врагов осторожнее. Некоторые могут оказаться вам не по зубам.

— Мои железные рыцари с этим не согласятся, господин Крансельвадский.

— Это мы ещё посмотрим.

Есть такие люди, которые затаят обиду, и потом всеми силами будут пытаться вставлять палки в колёса. Исподтишка, трусливо прячась в тени, словно ересь.

Эй!

Но стоит их вывести на свет, как они начинают строить из себя невинных жертв, уменьшаясь в размерах пропорционально тому, какими они пытались казаться до этого. Как Ройт Крансельвадский. Он даже не смог сдержаться, чтобы не подойти ко мне и не начать пытаться унизить в ответ на произошедшее. И я не удивлюсь, если и их вся семья была как раз из людей такой категории.

После нашего разговора ко мне больше никто не подходил. Присутствующие потихоньку начинали сбиваться в большие группы, освобождая место в центре. Видимо, пришло время танцев для благородных. К этому моменту ко мне подошла и Марианетта.

— Вижу, поговорить с тобой подошли многие, — улыбнулась она. — О чём говорил с Крансельвадским средним?

— Взаимные предупреждения быть осторожнее.

— Вижу, он не может успокоиться после произошедшего. Гордость задели, — хмыкнула Марианетта, бросив на них взгляд, и вновь посмотрела на меня. — Уже нашёл интересных людей?

— Пирси, строительный бизнес, — сразу ответил я.

— Сказал, как отчитался, — тихо рассмеялась она. — И что думаешь о них?

— Думаю, что они нам могут пригодиться. Поместье само себя не построит.

Марианетта странно взглянула на меня.

— Что-то не так? — осведомился я.

— Нет-нет, просто… нет, ничего. Спасибо, — по тёплому улыбнулась она мне.

— За что?

— За то, что стоишь на страже интересов моей семьи, — ответила Марианетта. — Сейчас, кстати, будут танцы.

— Нам надо ретироваться?

— Можно, если не хотим в них участвовать, — кивнула она. — Предлагаю пойти на балкон и переждать. Иначе меня пригласят на танец.

­— Я думал, что ваша семья находится в определённой изоляции, — заметил я.

— Мы не в изоляции, просто есть враги, а есть те, кто относится к нам нейтрально. И ко всему прочему… — она между делом красноречиво поправила грудь, — мужчины остаются мужчинами, и некоторые не против найти интрижку на стороне даже с такой, как я, на один раз без обязательств.

— Не боятся, что на них косо посмотрят из-за тебя?

— Всегда можно использовать и бросить, будто ничего и не было. К тому же все всё прекрасно понимают, и никто не скажет ни слова. Стоит ли мне тебе рассказать о последних новостях, что я услышала, кто с какой служанкой спит и кому изменяет на стороне?

— Не интересует.

­— Тогда предложу тебе отправиться на балкон и там переждать танцы. У меня тоже нет желания слушать скользкие предложения и ловить взгляды на своей груди.

Остаток вечера прошёл стандартно. Танцы длились не так долго, около часа, после чего все вновь вернулись к своим разговорам. Следом были безобидные конкурсы по типу викторины, где надо было правильно отвечать на вопросы, или игра в лотерею, где каждому выдали билет, и лишь один давал право получить приз.

Удача нас здесь обошла стороной.

Сам праздник закончился лишь к четырём утра. Люди стали