Книга Художник кошмаров 3 - Владислав Андреевич Бобков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Как увлекательно и иронично, — раздавшийся сбоку голос Светоносного заставил меня вздрогнуть. Я решительно не понимал, как существо с таким уровнем силы умеет становиться столь незаметным. О чём говорить, я подмечал, что многие из практиков, проходя рядом, его в упор не замечали, хоть он и не думал скрывать свою силу! — Поистине, эта история старше самой вселенной.
— О чём ты говоришь? — хмуро спросил Баал, подозрительно глядя на Светоносного. Даже Лилит, хоть и сохраняла таинственную улыбку, но по нашей связи я чувствовал её настороженность.
Появление в нашей компании Светоносного вызвало, мягко говоря, неоднозначную реакцию.
Будучи чистыми творениями Кошмара, мои создания чувствовали в Светоносном родственную душу. Но в то же время они ощущали и его извращенную чуждость, и близость к свету.
Ангел был аномалией, одним своим существованием бросающей вызов всему, что мы знали. И судя по нему, он искренне наслаждался таким положением вещей.
Если со временем Баал нашел общий язык с Лилит, и они научились терпеть друг друга, то вот со Светоносным я сомневался, что у нас подобное получится.
Ничего не говоря, ангел протянул руку и из неё в тело ударил пучок света, заставивший мертвую плоть задымиться и закипеть, чтобы в ту же секунду из плоти выстрелили темные черные усики. Они слепо зашарили вокруг, бестолково пытаясь схватить угрозу, но быстро сгорели под силой света.
— Безымянная, — вздохнул я. — Теперь она умеет подчинять не одного человека, а сразу множество. Великолепно.
— Так почему ты посчитал это ироничным? — упорно повторил Баал, и не думая отступать.
— Ну как же. Отец создает дитя и тут же, с рождения, пытается лишить его свободы, чтобы он делал лишь то, что следует его Плану. Кому, как не тебе, Баал, об этом знать, — на слове «план» Светоносный раздраженно закатил глаза. — Но когда дитя бунтует и пытается жить своим умом, его объявляют злом и пытаются уничтожить. Ироничным же я нашел то, что тот, кто построил свой дом на лжи и рабстве, находит неприемлемым тот же путь, когда его избрал кто-то иной…
— Ты играешься с фактами и сам это прекрасно знаешь, — возразил я. — Между мной и Безымянной лежит целая пропасть. Да, по началу я пытался опутывать свои творения, но это было сделано лишь из-за страха перед Безымянной и моей полной беспомощностью. Она же с самого начала ничуть не стеснялась так действовать. Кроме того…
Я криво улыбнулся.
— Разве в твоем собственном случае не ты был тот, кто предал доверие, возжелав место своего отца?
Громкий смех, раздавшийся в ответ на мои слова, стал полной неожиданностью. Наконец, когда Светоносный успокоился, в меня вперился взгляд двух насмешливых золотых глаз.
— Твоя необразованность просто восхитительна. Я почти поддаюсь искушению не развеивать твою невежественность, чтобы и дальше смотреть, как ты барахтаешься во тьме. Впрочем, кое-что я могу сказать.
По его желанию вокруг нас возникли плывущие яркие сферы, рядом с которыми возникли шарики поменьше. С удивлением я увидел на меньших огоньках контуры континентов, морей и гор.
— Каждый из этих шаров, мир, что плавает в царстве Хаоса. Какие-то из миров больше, — возле одного из больших шариков появились сотни точек, другие меньше. Вселенная бесконечна, но некоторые вещи имеют свойство повторяться. Концепция противостояния отца и сына воистину бесконечна. Где-то это предательство, где-то гордость, где-то жажда власти. То, что ты сказал, лишь часть правды о той силе, к которой ты так наивно воззвал.
— То есть, ты хочешь сказать, где-то ты предал бога… а в другом мире всё могло быть иначе?
— Не я, — вновь рассмеялся Светоносный. — Ты продолжаешь считать меня кем-то, кем я не являюсь. Ты призвал лишь измененную кошмаром тень того, к чему ты взывал. Будь здесь даже частичка Истинного, всё закончилось бы иначе. Воистину, какое упущение.
Тяжелая тишина опустилась на комнату, пока мне с каждой секундой становилось всё неуютнее под веселым взглядом Светоносного, за которым крылось что-то жуткое.
Я посмотрел на мертвое тело. На данный момент были зафиксированы изменения поведения лишь у командиров отряда, но если так продолжится и дальше, кто знает, может Безымянная сможет подчинить себе и обычных бойцов.
Армия трудно уничтожимых, бесстрашных практиков, подчинённых единой, безжалостной воле — это не то, с чем я хотел бы иметь дело.
* * *
«Бум!» — очередной громкий взрыв прокатился по полю боя, чтобы затихнуть под совместными криками тысяч сражающихся бойцов.
Ведомые Рамодом по правому флангу монахи, успешно начали теснить обороняющихся практиков Гору. Слева жарко горел небольшой город. Пламя разгорелось так сильно, что в стене огня иной раз было очень сложно разглядеть даже крыши самых высоких домов.
К счастью, мирные жители, зная о нашем скором приближении, сочли за лучшее покинуть городок, поэтому его последующая бомбардировка практически не унесла ничьи жизни.
Именно здесь, возле никому не интересного захолустного городка, и должен был произойти самый грандиозный бой этой войны.
За последние пару часов ожесточенность конфликта все сильнее усиливалась, пока к обоим сторонам прибывали все новые и новые батальоны. Впрочем, что мы, что Гору, старались пока удерживать основные силы в стороне, выпуская лишь самых рьяных или храбрых, чтобы не давать противнику расслабляться и заскучать.
И хоть, самого Йонгу Гору здесь не было, что, казалось бы, давало нам отличную возможность для нападения моих высших, но мы медлили.
По факту, я всё ещё надеялся, что получится обойтись без слишком большой крови. В таком случае наша армия вырастет ещё сильнее.
Я не видел смысла множить страдания на пустом месте, когда все должно было решиться именно в битве высших. Убийство обычных практиков ничего бы не решило, пусть и дало мне энергию для возвышения.
Сам я в компании Светоносного и остальных призывов решил максимально спрятаться под землёй в специальном бункере, окружив себя скрывающими ци печатями.
Это было спорное решение. С одной стороны, мне было безопаснее в компании всех высших практиков, большая часть из которых сейчас была от меня довольно далеко.
С другой стороны, зная Безымянную, она могла бы просто приказать Йонге выстрелить чем-то жестким исподтишка, от чего был шанс умереть на месте.
И в тот момент, когда появившийся из ниоткуда Йонга рухнул вниз, лишь чудом не задев в последнюю секунду увернувшегося Сувона, я мысленно похлопал себя по плечу.
Правда, затем мне стало совсем не до этого, ведь я был вынужден покрепче ухватиться за стенки бункера, когда от ударившего кулака Йонги образовалась воронка около пяти десятков метров диаметром и десяток метров глубиной.
Подброшенные силой его удара тонны земли поднялись высоко вверх, на какое-то время просто закрыв Солнце, а разошедшаяся во все стороны сейсмическая волна заставила всю округу сходить с ума от восьми бального землетрясения.
Хоть мои высшие практики и сумели увернуться, но воздушная волна отбросила их далеко от того места, где они стояли. Приземлившись на землю, Сувон, Энис и Джос напряженно смотрели на медленно встающего во весь рост Йонгу Отрывателя черепов.
В ту же секунду по войскам Гору прошелся грозный клич, и они всей массой понеслись вперёд. Ответив им не менее зверским криком, вперёд рванули уже войска императрицы. Сейчас именно она исполняла роль главнокомандующего всеми нашими силами.
Глава 13
Четверо высших совершенствующихся мрачно рассматривали друг друга, но несмотря на большую численность мои люди не торопились нападать, и их можно было понять.
Йонга Гору внушал. Он словно колосс стоял на краю им же созданной воронки и небрежно глядел на дерзнувших выступить против него глупцов. Если Сувон и остальные имели тот или иной элемент доспехов, вроде нагрудника или шлема, то Йонга был демонстративно открыт. Единственное, во что он был одет, это штаны и подпоясывающий их пояс из драконьей шкуры.
