Книга Тайны наследства Единой Империи - Аргус

от отцовства и прав на ребенка. Конечно, сугубо добровольное. Да, высылаю машину.

Мэтр кивнул одному из гвардейцев и тот покинул кухню. Отец Раечки старательно писал необходимый текст. Яна покинула кухню, чтобы покормить проснувшуюся Раечку.

Через пятнадцать минут в кухню вошел невысокий толстяк с книгами в руке. Он поздоровался со всеми и сев за стол, разложил эти книги на столе.

- Мэтр, за выездную работу, да еще в такое время, тройной гонорар, - обратился он к адвокату Гильдии.

- Разумеется, пришлите мне счет и мы все оплатим.

- Итак, что тут у нас, - и нотариус, надев очки, взял в руки бумагу, написанную биологическим отцом Раечки, - Так, добровольный отказ от прав отцовства. Точно, добровольный? - он посмотрел поверх очков на съежившегося папашу. Тот затравленно молчал.

- Ты чего молчишь, лишенец? - ласково спросил главный бандит, - не слышишь, господин нотариус тебе вопрос задал, а ты заставляешь ждать очень уважаемого человека.

-Д-да, д-добровольно отказываюсь от прав отцовства на ребенка рожденного Яной Торвард, - заикаясь ответил тот.

- Вижу что добровольно, и заверяю это полномочиями, данными мне Императором, - важно объявил нотариус, и стал заполнять свои журналы, и оформлять заявление отца Раечки. Все благоговейно молчали. Закончив оформление всех записей и бумаг, нотариус предложил отказнику поставить свою подпись во всех нужных местах. После того, как тот дрожащей рукой все подписал, нотариус торжественно объявил, что отныне, биологический отец дочери госпожи Яны Торвард, Раи Торвард такой-то такой-то, ввиду его добровольного отказа от своих родительских прав, утрачивает любые права на нее, как ее биологический отец.

- Я закончил, - сказал нотариус, - пусть меня отвезут в мой офис, и завтра я жду оплату. Адвокат Гильдии, поблагодарил его, и проводил до автомобиля. Когда он вернулся, на кухне появилась Яна, уже уложившая Раечку спать.

- Поздравляю Вас госпожа Яна, теперь биологический отец Вашей дочери Раи, больше не имеет никаких прав на нее. Он добровольно отказался от своих родительских прав. Завтра я передам этот отказ в суд, и все закончится уже навсегда.

- Большое спасибо, мэтр, это для меня огромная радость и огромное облегчение, - радостно и благодарно ответила Яна, - а можно его отсюда убрать, и что бы я его никогда не видела? Только не убивайте его.

- Добрая у Вас душа, госпожа Яна, - разочарованно сказал один из бандитов.

- А какая еще должна быть душа у попечительницы Фонда защиты сирот? - спросил его главный бандит, - но тут есть кому позаботится о торжестве справедливости.

- Господа, - обратился к нему мэтр, - могу я вас попросить об услуге.

- Смотря какой, - ответил главный.

- Вы не могли бы этого урода, - и мэтр показал на лишенного родительских прав папашу, - вывести отсюда, отвезти на вокзал, посадить его в поезд, и проследить, чтобы духу его в городе не было? Мы бы и сами это сделали, но в таком вооружении появляться на вокзале, это значит спровоцировать там панику.

- С огромным удовольствием, мэтр, мы и сами хотели это сделать! А вы присмотрите за домом, пока нас не будет? - и бандиты снова рассмеялись. Вместе с ними рассмеялись все, кроме лишенца. Тот затрясся от страха и бросился в ноги Яне с криком, - Не отдавай меня им! Они же меня убьют!

Яна смотрела на него с брезгливостью, - Никто тебя не убьет! Трус! Правда, господа? - и она посмотрела на бандитов.

- Не извольте беспокоится, госпожа Яна, мы его не убьем, - подтвердил главный бандит, - берите его, - приказал он своим подручным. Они схватили бывшего папашу под руки и выволокли из кухни в коридор, а потом и на улицу, в свою машину.

- Хорошего вечера, - попрощался главный бандит и вышел, вслед за ними.

- Они его не убьют? - с тревогой спросила мэтра Яна.

- Думаю, что нет. Они Вам обещали, и не будут Вас огорчать. Нам тоже пора, отдыхайте, и спокойной ночи, я буду держать Вас в курсе судебного дела. И я к Вашим услугам двадцать четыре часа в сутки, - и мэтр с гвардейцами покинули дом.

- Хорошо, когда за тобой приглядываю такие люди, - удовлетворённо подвел итоги вечера Матвей Петрович.

Машина с бандитами и неудавшимся папашей отъехав от дома Яны, помчалась по пустым улица города, и остановилась на пустыре. Бандиты выволокли упирающегося лишенца из машины.

- Вы же обещали Яне, что не убьёте меня, - кричал он.

- Конечно, но мы не обещали ей, что мы тебя не побьем. Ты думаешь, что напоив девушку, изнасиловав ее, бросив одну с ребенком на руках, тебе все это сойдет просто так с рук? Нет, у нас так не принято. У нас у каждого дочери есть, и с такими как ты, поступают так. Отрезают сначала член, а потом голову. И голову с членом во рту, насаживают на кол, и ставят возле его дома. На неделю, - сказал главный бандит, - Но так, как тебе повезло, что у госпожи Яны доброе сердце, и поэтому, мы тебе ничего не отрежем. Но будем бить. Сильно, больно но, чтобы не осталось следов. Приступайте ребята, нам еще его на поезд сажать нужно.

Через сорок минут к вокзалу подъехала машина с бандитами. Из багажника они вытащили лишенца в обмоченных брюках. Тот после профессиональной экзекуции был в полуобморочном состоянии. Водитель категорически отказался везти его в салоне. Один из подручных, пошел покупать ему билет, а остальные потащили его на перрон, где посадили на скамейку.

Подошедший полицейский патруль поинтересовался, что с ним. Главный бандит пояснил, что это бывший биологический отец ребенка госпожи Яны Торвард. Поняв, какую подлость он совершил по отношению с ней, и зная, что она невеста Прим-Мастера Генри Валента, он приехал отказаться от своих родительских прав. И так переволновался, что немного не в себе. А сейчас мы его провожаем обратно, к нему домой. Во время всего разговора, главный бандит пихал лишенца в бок локтем, и тот, что-то мычал, как-бы подтверждая слова главного бандита.

Старший патруля, только улыбался, и со словами, - Хорошо, что не убили, - продолжил свое патрулирование.

Прибежал с билетом второй бандит. Как раз подали поезд на посадку. Бандиты затащили лишенца в поезд, и посадили его на скамейку. Оглядев вагон, они увидели серьезного взрослого человека, по виду шахтера.

- Уважаемый, - обратился