Книга Золотое сердце Вавилона - Наталья Николаевна Александрова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вы говорите об антикварном магазине? – уточнила я на всякий случай.
Адвокат подскочил на месте, как резиновый мячик, испуганно оглянулся и замахал руками:
– Тише! Тише! Не нужно произносить эти слова вслух! Мало ли вокруг посторонних людей?
– Не знаю, чего вы так испугались, – проворчала я. – Как-то непохожи вы на официальное лицо. Откуда у вас сведения о моей собственности?
Он, естественно, промолчал, тогда я рассердилась и твердо сказала:
– Знаете что, я не собираюсь продавать магазин.
– Но Антонина Алексеевна! – взмолился адвокат, сложив руки. – Вы же ничего не понимаете в антикварном бизнесе! Зачем вам эта головная боль?
– В самом деле – зачем? – протянула я задумчиво.
– Вот именно, – обрадовался Промышлянский, – эта обуза свалилась на вас ни с того ни с сего и не сулит вам ничего, кроме неприятностей. Воспользуйтесь случаем и отделайтесь от магазина! Я вам настоятельно советую! Прислушайтесь к голосу рассудка!
Он говорил правильные вещи. Но вид этого адвоката, его суетливые движения и бегающие глазки твердили другое. А именно, что он жулик, да такой, что пробы ставить негде, и никакой нормальный человек не станет иметь с ним дело. К тому же я вовсе не собиралась продавать магазин, при получении наследства мне было поставлено такое условие. Судя по всему, этот мерзкий тип про условие не знал, а я не собиралась ничего ему рассказывать.
– Я не хочу его продавать – и все! – ответила я и демонстративно взглянула на часы, давая понять, что разговор закончен.
– Но вы даже не выслушали мое предложение! – торопливо проговорил адвокат. – Оно вас, несомненно, заинтересует! Мой клиент предлагает вам очень значительную сумму…
– Не хочу даже слушать, – отрезала я. – Ваше предложение меня не интересует.
– Но, Антонина Алексеевна, – не сдавался адвокат, – так дела не делаются! Выслушайте предложение моего клиента – и уверяю вас, вы не сможете от него отказаться…
Тут возле нашего столика снова появилась официантка с чашкой кофе на подносе. Я взглянула на нее весьма выразительно и показала глазами на своего настырного собеседника. Она слегка усмехнулась, чуть заметно кивнула… и тут же, как в замедленном кино, чашка с кофе опрокинулась на брюки адвоката.
Он вскрикнул, вскочил и закричал на официантку:
– Вы с ума сошли!
– Ох, как неудачно получилось! – запричитала та и принялась тереть его брюки салфеткой. – Извините, мужчина… главное, я ведь перепутала – вы заказывали эспрессо, а я принесла капучино… хорошо хоть, не очень горячее, ожога не будет… капучино, правда, плохо отстирывается, но, может, в химчистку…
Она принялась с удвоенной энергией оттирать пятно, но адвокат раздраженно оттолкнул ее и устремился в сторону туалета, на ходу приговаривая:
– Черт знает что! Безобразие!
Я усмехнулась, поблагодарила официантку, сунула ей деньги, прибавив щедрые чаевые, и покинула кафе, пока настырный Альберт Альбертович не вернулся.
На улице я приняла решение – разобраться с этим антикварным магазином во что бы то ни стало. «Вот подсунула мне тетушка заботу…» – подумала я и тут же устыдилась – Валерия Львовна не производила впечатления пустой и вредной женщины. Очевидно, что во всех ее действиях был скрытый смысл. Пока что я выяснила только, что она после смерти моих настоящих родителей опасалась за меня, поэтому отдала незнакомым людям, чтобы меня не нашли.
Кто? Это предстоит выяснить.
Внезапно я остановилась посреди дороги, пораженная страшной мыслью. Ведь катастрофа, в которой погибли мои настоящие родители, явно была не случайной. Перед глазами вдруг встала стена огня, на меня полыхнуло багровым жаром, я физически ощутила, как опалились брови и волосы.
Тут кто-то толкнул меня в спину.
– Чего на дороге встала, раззява? – рявкнул краснорожий мужик, дыхнув на меня застарелым перегаром. – Людя´м не пройти!
Я посмотрела ему в глаза и представила, что это тот самый тип, который устроил аварию моим родителям. Испортил тормоза в машине или еще что-нибудь…
Вы не поверите, но мужика отбросило назад метра на три, он даже упал на асфальт. Но тут же вскочил, ошалело посмотрел на меня и бросился бежать, протрезвев со страху.
Вот так вот. Я пошла дальше, не торопясь вырабатывая план действий. Первое. Нужно потрясти как следует этого старого пройдоху Никодима Никодимовича. Пускай перестанет охать и причитать, он многое знает, ведь это на его имя Валерия Львовна получала мои фотографии. И про тех двоих, что приходили искать какую-то монету, он тоже должен знать. И пускай покажет мне документы на магазин, я все-таки знакома с бухгалтерским делом, разберусь, как там и что.
Второе. Попытаться открыть тот самый второй ящик комода в спальне Валерии Львовны, возможно, там я найду ответы на свои вопросы. Хотя бы на некоторые.
Третье. Разрулить отношения с семейкой, потому что, с точки зрения свекрови, я веду себя подозрительно. Ну ладно, одну ночь дома не ночевала, это еще куда ни шло, но если я исчезну на неделю, то она всполошится, начнет названивать мне на работу (выудила, зараза, телефон магазина!), узнает, что меня уволили, и тогда пиши пропало. Как я уже говорила, свекровь относится ко мне в общем неплохо, но настороженно. Держит руку на пульсе.
Хотя какого черта ей плохо ко мне относиться, если она сама, можно сказать, поженила нас с Виталиком. Как ни крути, а ведь это была ее инициатива.
Был соблазн просто исчезнуть. Нет меня, пропала, испарилась! Но это, конечно, несерьезно, так дела не делаются. Но как же мне не хочется их видеть…
Ладно, позвоню мужу и скажу, что у моей подруги обнаружили свинку, а эта болезнь очень опасна для мужчин. Так что теперь буду на карантине дней десять. За это время решу свои проблемы. Про свинку муж поверит, он очень трясется над своим здоровьем.
Но зайти домой все же придется, хоть вещи кое-какие взять. А то у меня одни джинсы, сегодня в них жарковато. И еще у меня в укромном месте лежали накопленные тяжкими усилиями девятнадцать тысяч рублей. Может быть, кому-то такая сумма и покажется мелочью, но мне пришлось во многом себе отказывать, чтобы скопить эти деньги.
Дело в том, что муж со всеми добавками за стаж, образование, классное руководство и что там еще получал в школе двадцать пять тысяч рублей. Работать на две или хотя бы на полторы ставки ему не разрешала мама – Витеночек утомится. Лучше, говорила она, мы будем жить скромнее. Куда уж скромнее…
Потому что мой оклад кассира в магазине составлял двадцать
