Книга Вечер медведя - Шериз Синклер

восторженно кивнула.

Поучительная мелодия об опасностях беспечных приключений — и благословениях понимающего клана — всегда нравилась Эмме. Наслаждаясь собой так же сильно, как и Минеттой, Эмма использовала тон и темп для передачи эмоций, подобно тому, как художники накладывают цвет на картины. Все вокруг исчезло, когда она погрузилась в музыку.

Один куплет, другой. Опасность и мужество. С радостью и болью в сердце она спела заключительный куплет о возвращении маленькой кошки в свою семью. Она замолчала, издав несколько приглушенных нот.

Ее маленькая аудитория удовлетворенно вздохнула — самая лучшая награда, какую только может получить бард.

Глубоко внутри нее расцвела острая, почти болезненная, радость.

Через секунду она поняла, что вздохи и шепот раздаются по всему помещению неестественно тихой таверны. Она резко вскинула голову. О, Моя Богиня…

Люди, собравшиеся в комнате, смотрели на нее. Подслушивали. Райдер, Бен, два незнакомых Кахира и Козантир стояли у камина.

Тревога поползла вверх по спине Эммы, как волна муравьев, ожидая, что все они укусят ее сразу.

— Мне очень жаль, — сказала она группе мужчин.

— За что? — Бен неторопливо двинулся вперед. — Отличная песня, дорогая. — Он легонько потянул ее за волосы.

— Я… я не хотела беспокоить вас.

— Ты никому не помешала, Эмма. — Козантир обошел диван и сел лицом к ней на тяжелый дубовый кофейный столик. Его серые глаза не отрывались от ее глаз. — Сколько же ты тренировалась, бард?

Она почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица. Он знал, кто она такая. Слышал ли он о барде, который стал причиной смерти двух мужчин? Вышвырнет ли он ее со своей территории?

— Эмма? — подсказал Козантир. Он не выглядел сердитым. — Ты начала в обычном возрасте? В подростковом?

— Четырнадцать. — Это был единственный раз, когда она поссорилась со своей матерью. Она бы никогда не получила разрешения, если бы мастер — бард не обратился лично. Ее мать не могла отказать кому — то столь уважаемому. — Я закончила свое семилетнее ученичество. А потом… — А потом ее жизнь была разрушена. — Я уже давно никого не развлекала, — кроме древесных фей и лесных зверей. — Я больше не бард. — Отречение от своей мечты пронзило ее, как нож в душу.

Ироничный смех осветил его худое лицо.

— Хвост не исчезает, даже если им не вилять. Ты все еще бард. — Он задумчиво посмотрел на нее. — Мы отсрочили твое наказание, да?

Когда ее тело напряглось, она почувствовала, как Минетта зашевелилась. Дыши, Эмма.

— Да. — Пожалуйста, не отправляйте меня обратно в лес. Пожалуйста.

— Почему ты была в лесу, и никто не мог тебе помочь?

Он не знал, что она была изгнана. Это осознание ослабило спазм в ее горле. Она тщательно подбирала слова.

— После смерти матери у меня не осталось семьи. И я была… несчастна. Никому не было дела, когда я уходила в лес. — Истина. Правда. Городу Пайн — Нолл было все равно, если бы она не вернулась. — Так что я была одна, когда меня ранили.

Он изучал ее долгое, неловкое мгновение. Очевидно, он знал, что она рассказывает не все.

Как он решит с ней поступить? Как стражи территорий Херни, Козантиры следовали своей собственной уникальной логике, принимая решения на благо Даонаинов в целом, а не одного одинокого оборотня.

Она отвела взгляд. Бен стоял, скрестив руки на груди. Райдер оперся плечом о каминную полку. Оба внимательно слушали.

Она сглотнула и снова обратила внимание на Козантира.

— На данный момент я принимаю твое объяснение. — Калум смерил ее оценивающим взглядом. — Итак… за риск быть обнаруженной людьми я налагаю такое наказание: ты будешь работать бардом дважды в неделю до Лугнасада.

Она уставилась на него, разинув рот, как будто он рано пробудил ее от спячки. Петь? Для других? До праздника урожая в августе?

— Эм, а где?

— Да хоть здесь. — Его жест охватил всю комнату. Его губы изогнулись. — Я забыл упомянуть, что бар принадлежит мне?

— Тебе? — Козантир был скромным владельцем таверны?

Он… фыркнул.

— Твое пение привлечет посетителей в периоды затишья, что пойдет на пользу бару. Как Козантир, я хочу, чтобы наш народ снова услышал свою историю в песнях и рассказах.

У нее будут зрители? Бушующая река эмоций вышла из берегов, лишив ее голоса. Она могла только кивнуть.

В его глазах плясали смешинки.

— Я заставил барда замолчать. Восхитительно. — Он постучал пальцами по столу. — Давай запланируем на четверг с семи до девяти. Играй, что хочешь. По воскресеньям я предпочту традиционные обучающие песни и истории. Мы будем поощрять семьи приходить на мероприятие со своими детенышами и назначим время с пяти до семи. Согласна?

— Да. — Конечно, она могла бы придумать что — нибудь получше, чем такой слабый ответ. Она повысила голос. — Да, мне бы это очень понравилось.

— Тогда договорились. — Он встал, кивнул остальным и направился к бару характерной походкой кота — оборотня.

О, Моя богиня. Она повернулась к Бену и Райдеру, и по веселому выражению на смуглом лице Райдера поняла, что тот улыбается шире, чем подвыпившая цветочная фея. Она проигнорировала его и сказала Бену, как будто он еще не слышал:

— Я снова буду петь.

Бен усмехнулся.

— Так и есть. Поздравляю, медвежонок.

Глава 11

— Правильно ли я делаю? — спросила Эмма в пустоту кухни, изучая очищенный картофель и кусок говядины на сковороде. Правильно ли она помнила, как повар ее матери готовил тушеное мясо? Сомнительно. Поскольку Кавано не общались с прислугой, Эмме никогда не разрешалось находиться на кухне дольше, чем требовалось для того, чтобы съесть свой полдник.

К сожалению, в доме Бена она не нашла ни одной кулинарной книги, а это означало, что на кухне она была предоставлена самой себе. Страшная мысль. Но ей так хотелось сделать для него что — нибудь приятное.

Он был необычайно добр и открыто радовался, когда Козантир «приговорил» ее к пению в качестве наказания.

Удивление снова наполнило ее. Козантир хотел, чтобы она пела, была бардом. Если она окажется полезной, если люди полюбят ее, возможно, она сможет остаться в Колд — Крике. Она бы приложила все усилия, чтобы быть достойной этого шанса.

Во — первых, ей нужно было показать Бену и Райдеру, что она понимает «Закон взаимности». Бен дал ей приют, кормил ее, заботился о ней. Райдер сделал ей красивую деревянную трость, темную, гладкую и блестящую. С корсетом и тростью, ее не придется носить повсюду на руках.

Хотя, быть на руках у Бена было более захватывающим, чем все, о чем она мечтала в юности. Забота и