Книга Космический рейдер "Нибелунг" - Сергей Фомичев

башня в боевом положении находилась за бортом, а орудийные стволы шли вдоль всего северного борта от носа до кормы и убирались нишу между прочным корпусом и панелями контура при движении в гипере. Вокруг механической части расположилась системы наведения, управления и весь расчет во главе с лейтенантом. Здесь же по всем бортам поместили крупные кластеры ПРО.

Ниже шли секции связи, радиоэлектронной борьбы и радиотехнической разведки. Их многочисленные радары, антенны и детекторы также убирались в ниши между прочным корпусом и панелями контура. Но места для всей периферии на одном только этом участке не хватало, тем более, что приемникам и излучателям не следовало мешать друг другу. Поэтому антенны и детекторы ставили тут и там по всему кораблю, а из радиоэлектронных секций к ним прокладывали фидеры и кабели.

Следом шли секции РЭБ, РТР, связи, затем оперативный командный пункт и, наконец, ещё палубой ниже мостик, откуда капитан управлял всем кораблем. Отделение навигации находилось на мостике, а рядом (поскольку общая разведка значилась одной из функций рейдера) расположился научный отдел с биологической, горно-химической и другими лабораториями.

Ниже мостика находились пять жилых палуб с помещениями для отдыха, службами быта, оранжереями, системами жизнеобеспечения. Всё это поместили в корме ради удобства. Здесь в отличие от носовой части направление силы тяжести не менялось — вращался ли корабль во время стоянки, осуществлял ли разгон или торможение.

Жилые палубы Ивор решил исследовать позже, а пока задержался на мостике.

На рейдере мостик занимал больше места, чем на эсминце, поскольку корабль занимался не только войной в космосе, но также научными исследованиями и операциями на поверхности. Тем не менее принципиальных отличий Ивор не отметил и подлетев к возвышающемуся на подиуме креслу с вензелем корабля, опустился в него.

Он впервые в жизни занял кресло капитана. И почувствовал себя на вершине Олимпа. Олимпа, который разрыт нелегальными старателями и охотниками за артефактами. Олимпа, который обезлюдел, лишился рощ и садов. Одимп, с которого сбежали боги.

Первый брифинг в статусе командира корабля он посвятил восстановлению его боеспособности. Спаренное электромагнитное орудие в башне почти не требовало ремонта. Энергетический реактор тоже функционировал как надо. Им оставалось вернуть на место пару узлов, стянутых мародерами, перезагрузить башенный компьютер и корабль хотя бы сможет стрелять, даже если не двинется с места. Ивор назначил старшим офицером башни шевалье Маркуса Швеглу и возложил ремонт на него. С помощью старшего мастера со столь легким заданием справится даже он. А получив башню, Ивор получит боевой корабль.

Торпеды, или ракеты, как их правильней было бы называть, также не обещали особых проблем, так как уже содержали в себе все нужные компоненты. Их всего лишь следовало доставить из арсенала на поверхности и уложить в пусковые. А пусковые в сущности не требовали никакой настройки, за исключением опять же установки на компьютер программы и проведения тестов. Отладить компьютер и проверить систему пуска Ивор поручил барону Эрику Вальху.

Последнего из гвардейцев он назначил старшим офицером ангара и командиром всех малых судов, поручив ему найти хотя бы пару пилотов. На этом его запас офицеров иссяк.

— Мастера Гарднера я назначаю исполняющим обязанности боцмана. На этом всё. Прошу разойтись по отсека и проверить работоспособность систем. Жду доклада о боеготовности через двенадцать часов.

— Да сэр!

Гарднер единственный, кто подтвердил получение приказа. Господа только кивнули и отправились по своим вотчинам. Кажется Швеглу начало подташнивать от невесомости, но он держался.

Проводив взглядом офицеров, Ивор вернулся к боцману.

— У вас есть список повреждений и недостающего оборудования?

— Да, сэр. Комиссия во главе с инженером Джонсоном проводила инспекцию.

— Инженер Джонсон с ремонтной док-станции Янсена?

— Он самый, сэр.

— Хорошо. Скиньте список на мой терминал.

Ивор не спал уже целые сутки. Причем не земные сутки, принятые на флоте, а местные сутки Барти, которые составляют тридцать один час с хвостиком. Поэтому голова, несмотря на весь принятый кофе, работала уже не так четко. Требовалось передохнуть. Однако кое-что следовало сделать немедленно.

— Вот что, Гарднер, — сказал он после паузы. — Прошу вас демонтировать транспондер «Нибелунга» и аварийный маяк. Только так, чтобы об этом больше никто не знал. Затем возьмите одну из своих орбитальных платформ и поставьте транспондер с маяком на неё. Пусть болтается где-нибудь рядом. Как только мы протестируем маршевые двигатели, то сразу уберемся с парковочной орбиты. О том, что здесь останется имитатор не должен знать никто, даже свои.

— Понял, сэр, — кивнул Гарднер. — Хорошая идея, кэп.

Ивор не стал посвящать боцмана в план полностью. Он решил, что новое положение корабля кроме него будут знать только пилоты шаттлов. Тех, кого он отберет лично. А факт перемещения можно будет прикрыть тестированием маневровых двигателей.

Он активировал корабельную связь.

— Внимание, говорит капитан. Поскольку корабль теперь вернулся на действительную службу, на его борту должен всегда присутствовать вахтенный офицер. Наша проблема, однако, заключается в том, что эти должности пока вакантны. У меня полно дел на поверхности, отсюда вопрос: есть ли доброволец, чтобы первым заступить на вахту? Или мне назвать имя?

Глава десятая. Принудительная вербовка

Главной проблемой по-прежнему оставались люди. Этим вопросом Ивору пришлось заняться лично. Его новые офицеры ещё не освоились, штаб флота оказался бессилен, дворцовая канцелярия тоже, Сенат хорошо что не ставил палки в колеса. А «Нибелунгу» требовалась только команды двести пятьдесят человек, да почти столько же морской пехоты. Итого пять сотен вакансий, из которых заполнено только восемь. И сделать всё это следовало в течение нескольких недель, параллельно занимаясь восстановлением корабля.

Для ремонтных работ Ивору в первую очередь требовались технические специалисты, с них и следовало начать. Он уже связался с инженером Джонсоном и договорился о встрече. Как минимум его следовало привлечь к ремонту корабля, как максимум уговорить на должность главного инженера «Нибелунга». Другого столь же компетентного человека на всей планете не имелось.

Однако на борту требовались и простые работяги — техники, специалисты, причем на постоянный контракт, потому что война дело такое — всё время требуется что-то штопать и поправлять. С гражданских доков вряд ли сманишь много людей на военную службу, а единственное место, где у флота остались профильные сотрудники находилось в аэропорту Милады в секторе флота и морской пехоты.

— Мой шаттл к вылету, — распорядился Ивор по корабельной связи.

Какая это музыка для ушей — простое вроде бы сочетание слов «мой шаттл». Своими шаттлами, разумеется, владели некоторые городские богачи, многие крупные аристократы, а вот шаттлов казённых, которые кто-то мог называть своими, имелось гораздо меньше. И среди этого привилегированного меньшинства большую часть составляли капитаны боевых кораблей.

Прежний капитан «Нибелунга» ушёл на повышение в штаб, с каковым и отбыл на войну. Персональный транспорт на новой должности ему не полагался. Не полагалось держать такой тип машин и сверх штата. Только поэтому «Скиф» уцелел при разграблении и дожидался нового хозяина в одном из боксов.

«Скиф» — машина не для штурмов, не для десанта и не для перевозки жратвы. Его часто называли капитанской гичкой за легкость, маневренность и скорость. И за изящную красоту. Если морпеховские боты походили на зубило с крохотными как у страуса крылышками, а обычные флотские шаттлы напоминали перекормленную флешетту, то «Скиф» выглядел как изящный самолет-охотник древней эпохи воздушных боев. При полете в атмосфере он чаще опирался на крылья, как и положено самолету, а не на реактивную тягу. Даже с выключенным двигателем мог худо-бедно планировать, хотя сажать потерявшую тягу машину даже на превосходную полосу аэродрома Милады Ивор, наверное, не рискнул бы. В конце концов, кабина имела парашютную систему спасения.

Его пилот Рик Сэлмон явно скучал. Парня выдернули из морпехов, потому что ни одного флотского пилота в наличии не оказалось, а «Скиф» для пилота, привыкшего к облаку плазмы при спуске, наверняка не казался подходящей машиной. И это явно раздражало Сэлмона.

Ивор решил подремать во время спуска и устроился в кресле второго пилота. Но уже через десять минут сквозь дрёму пробился тревожный звоночек. Что-то пошло не так. Перегрузка? Вибрация корпуса? Он приоткрыл глаза. За лобовым