Книга Я – хранитель света! - Викки Латта

class="p1">– Угу, – чувствуя себя полной идиоткой, произнесла я.

Химера удовлетворенно кивнула, махнула пушистым хвостом, показывая тем, «дескать, тогда бывай», и целеустремлённо потрусила к двери. Перед последней, запертой на щеколду, она на миг остановилась, а затем… Когда-то я сомневалась, что питомица Силь – это не только смесь нечистой силы и чистой слабости, но еще и кладезь изворотливости и коварства. А сегодня я в этом лично убедилась.

Эта мелкая поганка прицельно прыгнула, и в тот момент, когда ее задние лапы оторвались от земли, передние она трансформировала в пятерню енота! Пальцы с когтями ловко вцепились в запор. Пушистое, стремительно начавшее сереть тело повисло в воздухе, качнулось, налегая на дверь, и та открылась!

Пуся тут же ловко спрыгнула со своего «турника» и поспешила в коридор, прикрыв дверь лапой. Что примечательно, снова кошачьей.

А я осталась в комнате в компании полного опофигея. Так вот как эта хитрюга проворачивала свои трюки! Жаль только, что изумление быстро сменилось тянущей болью в животе. Я застонала и снова перевернулась, подумав, что это будет самая нелепая из смертей – обожраться и умереть во цвете лет. А затем я, кажется, задремала.

А проснулась я оттого, что мне в лицо пихали кусок колбасы! Правда, он был слегка понадкусанный с одной стороны, зато внушительный. Половина копченой дули. Судя по всему, она была уворована со склада. Идейным вдохновителем и воплотителем дерзкого грабежа была Пуся. Она же и делилась со мной своей добычей – и делала это весьма настойчиво.

Я несколько раз увернулась от колбасного кляпа, но зверюга упорствовала. Даже зарычала на меня.

– Да не хочу я! – отпихивая от себя колбасу, простонала я.

– У-р-р, – раздалось согласное из моего живота.

А глаза химеры зажглись маниакальным огнем, какой порой вспыхивает в глазах целителя, решившего во что бы то ни стало спасти жертву… точнее, пациента. Даже если тот категорически против и вообще, может, планировал тихо-мирно помереть во цвете лет.

– Мяу-у-у! – возмущенно возопила Пуся, сплюнув добытое ей «лекарство».

И в этих ее звуках протеста мне отчетливо послышалось: «Жри давай, неблагодарное двуногое!» Критически взглянула на своего новоявленного лекаря, и до меня начало доходить, как поняла эту ситуацию химера: ей показалось, что мне плохо, я умираю от голода, и… Добычливая практичная Пуся решила мужественно взять на себя все вопросы, связанные с пропитанием временной хозяйки. Раз уж та настолько глупа, что не может себе колбасы своров… поймать!

Посмотрела на химеру. На кусок колбасы. И поняла, что нельзя просто так взять и выкинуть то, что было добыто Пусей в неравном бою с охранными чарами (наверняка они на складе были). Я мужественно взяла полукруг за хвостик. Принюхалась.

Пуся наблюдала за мной пристальнее, чем любой из целителей.

– Спасибо. – Я потянулась, чтобы погладить тварюшку меж ушей.

Та протяжно, на одной ноте недовольно заурчала, дескать, ешь давай лекарство, а то сейчас как заору… А я даже не знала, что этой паразитке удалось лучше: грозный взгляд, вздыбленная шерсть или попытка шантажа.

Убедить пушистую, что мне плохо не от голода, а совсем наоборот, оказалось тяжело. Настолько, что на очередном круге наших переговоров я заснула. В этот раз крепко. При этом я, как выяснилось уже утром, так и не выпустила из рук притараненное «лекарство», прижав его к щеке, как иные дети – плюшевого мишку.

«Лекарь» в лице Пуси свой целительский пост покидать не стал, а улегся рядом – на мои волосы. Видимо, это чтобы я утром еще и не удрала втихаря с копченой добычей. Такой троицей нас и застала Дара. Меня. Пусю. И колбасу.

При виде такой идеалистической картины некромантка обрадовалась. Особенно копчености. Рыжая ударила в ладоши со счастливым «колбаска», выхватила у меня, сонной, Пусин трофей и зажевала.

– М-м-м, – блаженно промычала Дара с оттопыренной щекой. И, проглотив мясо, уже членораздельно произнесла: – Всю ночь мечтала о том, как бы пожрать! Дубак на улице такой, что даже умертвие из гроба не вылезет. Только наша группа, как дураки, на жальник поперлась, за окраину города, проверять, все ли там спокойно. А то местные жаловались: бурагозят покойнички.

– И как?

– Из буйных оказалась только фантазия поселковых. А кладбище вообще образцовое, – отчекрыжив второй кусок от Пусиной добычи, поведала Дара. – Так что между могил только мы и ходили да от нечего делать лед разбивали на лужах.

Тут Дара заметила, как кровожадно урчит в ее сторону Пуся.

– Чего это она? – не поняла некромантка.

– Вообще-то ты ешь ее добычу, – повестила я рыжую.

– Прости. Поняла. Осознала, – обращаясь к химере, тут же ответила некромантка, которую, как истинного мага смерти, ничуть не смутило происхождение копченого деликатеса. – Обещаю возместить урон трупом крысы.

– Ур-р-р, – намекая, что сделка не взаимовыгодная, заурчала химера.

– Могу трупом побольше…

– Р-р-р, – выпустив когти, угрожающе зарычала Пуся, давая понять, что в мертвяка сейчас превратится сама некромантка, если не прекратит жрать лекарство… Тьфу ты, трофей со склада!

– Хорошо, часть трупа – скажем, окорок – тебя устроит?

Когти сразу же втянулись обратно. Но своим независимым видом химера дала понять: со сроками поставки затягивать ни в коем случае нельзя. А злополучный колбасный хвостик – все, что осталось от добычи, – рыжая нахалка, так и быть, может забрать себе.

А после дипломат, задрав свой пушистый хвост, величественно спрыгнула на пол и покинула переговоры, удалившись под кровать.

– Меня терзают смутные сомнения, кто тут хозяева, а кто несчастная приблудная питомица, – прокомментировала этот уход Дара.

А я посмотрела на часы, и… у меня сомнений не осталось. Только касательно не Пуси, а моих опозданий. Минутная стрелка очень непрозрачно намекала, что, если я еще немного задержусь в постели, потом придется много задержаться в оранжерее. Штрафы за несвоевременный приход на лекции никто не отменял.

Я, откинув одеяло, схватила полотенце и поспешила умываться. Народу в мыльне было на удивление много. Кто-то чистил зубы, иные причесывались, другие подкрашивали карминовой помадой губы и подводили ресницы…

Я дождалась, пока освободится раковина. И склонилась к струе с водой. И тут до меня долетел обрывок разговора адептки, что стояла ко мне спиной.

– Да Стилл все равно на тебя не посмотрит, Вири, – уверенный певучий голос показался мне смутно знакомым.

– Ну на эту белобрысую пигалицу с первого курса же посмотрел, – возразил второй, чуть гундосый. – Сейчас они разбежались.

– С чего такая уверенность? – возразила первая.

А я стояла, прикидывая, стоит ли мне смывать с лица пену. Она хоть и начала пощипывать глаза, но все же была отличной маскировкой. А разговор выходил занятным.

– Из достоверного источника, дорогая