Книга Наследники Стоунхенджа - Сэм Крайстер

— Мы с Тони только внешне похожи, как мелок и сырок, тем не менее никогда не ссорились. Мы за всю жизнь не сказали друг другу резкого слова.

Меган не видела причин, зачем бы ей лгать.

— Хорошо. Нет ли у него друзей и особенно подруг?

— Нет, ничего такого не знаю. Он — парень ничего себе, если выпадает случай себя показать, но… — она сбилась. — Скажем так, Тони не из тех ребят, с которыми женщины охотно проводят время.

— Отчего же?

Она протяжно вздохнула:

— С чего начать? Он не слишком заботится о гигиене. Тони достаточно принять душ раз в неделю. И он не романтичный. Тони, наверно, и слова-то такого не знает.

Меган больше не записывала.

— Если я пришлю полицейского, вы сможете дать ему недавнюю фотографию?

Она на минуту задумалась.

— Самая свежая, что у меня есть, паспортная — знаете, из тех снимков, что делают прямо на вокзале.

— Какого времени?

— Лет пять назад. Это даже не для паспорта, мы просто дурачились, подвыпив. Я уговорила его сняться со мной.

— Должна подойти. Вы дайте ее бобби, которого я к вам пришлю, и мы постараемся его найти, хорошо?

— Да, хорошо.

Меган повесила трубку и допила чай. У нее было дурное предчувствие относительно Тони Нейлора. Сестра для него была единственным якорем, и не видно причин, отчего бы ему пускаться в свободное плавание. А значит, найти его будет несложно.

В тюрьме или в морге.

38

От Толлард-Ройял до Шефтсбери на машине было пятнадцать минут езды, но Гидеон Чейз потратил вдвое больше. Он то и дело сверялся с картой и полз как улитка через Ашмор и Ист-Мелбери.

В Кэнн-Коммон он свернул с дороги, оставил старую «Ауди» у Эш-Три-лейн, шумно захлопнул дверцу и пять минут просто гулял. Смотреть было не на что. Бунгало пенсионеров. Беленые коттеджи. Черные дымки над кострами в садах. Бесконечные зеленые поля.

Гидеону было не до пейзажей. Он думал о том, чего не хотел видеть. Об отце. Мертвом. Лежащем в похоронном бюро в нескольких минутах ходьбы от него. Конечно, работники морга постарались замаскировать тот факт, что пуля вышибла покойному мозги.

Гидеона внезапно стошнило. Рвота забрызгала асфальт в тихом тупике. Сгибаясь пополам, он пожалел, что не дотерпел до сточной канавы. Если кто-то за ним наблюдает, ясно, что думает: пьяница с чудовищного похмелья. Как же.

У него не нашлось даже платка вытереть рот. Он обошелся ладонью и обтер ее о траву. Спасибо, мать-природа. Обернувшись, он увидел в дверях дома недовольную, наблюдавшую за ним бабулю. Тогда он и решился на поступок, который неизбежно вел к опозданию. Пускай.

Он снова сел в машину и быстро, целеустремленно проехал через Кэнн-Коммон. Нашел объезд и высмотрел торговый центр «Теско».

Он быстро толкал тележку мимо прилавков, забрасывая в нее молоко, хлеб, бобы, готовую лапшу — все, что приходило в голову. И, конечно, зубную пасту, шампунь, пену для бритья и станок с лезвиями. Прихватил пакет белья, носки, дезодорант и даже щетку для волос.

Расплатившись, он первым делом бросился в туалет, чтобы привести себя в порядок. Какая роскошь — пользоваться собственной зубной щеткой, а не оставленной кем-то из безымянных гостей отца. Он кое-что вспомнил, вернулся в магазин и докупил пачку печенья, шоколад и немного разных фруктов — по списку, оставленному отцом на холодильнике. То, чего тот так и не купил.

На выходе Гидеон бросил жадный взгляд на маленькое кафе. Он не отказался бы от плотного английского завтрака. Спросил старика, выгуливавшего лабрадора, как добраться до Блик-стрит.

Через пару минут он был на месте — буквально на пороге смерти.

«Абрамс и Каннингэм» в погребальном бизнесе бы-ли тем же, чем «Чепстоу, Чепстоу и Хоук» в юридическом — консерватизм, старые традиции, ничем не примечательный внешний вид. На долю секунды ему почудилось, будто он бродит по коридорам дома какой-то старой девы. Полосатые, неяркие бархатистые обои и толстый темно-зеленый ковер привели его в мрачную приемную.

Пустую. Скромная табличка на стене предлагала: «Пожалуйста, звоните», и под ней на блестящей латунной дощечке выделялась белая мраморная кнопка. Он не стал звонить. Пошел наугад. Побрел по коридору. Он сам не знал, зачем. Потянуло. Ему хотелось заглянуть за тусклый простой фасад. Что-то понять прежде, чем он окунется в мрачные подробности похорон и кремации.

За первой дверью оказалась полная комната гробов. Выставочный зал. С него, несомненно, начинались вкрадчивые уговоры: дубовый или кедровый вместо дешевого соснового или фанерного. Дальше он увидел комнату для отдыха персонала. Несколько кресел, большой стол, микроволновка, раковина и кофеварка. Жизнь продолжается даже рядом со смертью.

Третья комната поразила его прежде всего запахом бальзамических жидкостей, а затем — металлом. Его было слишком много. Стальные раковины, каталки, инструменты. Молодой человек в белом халате поднял взгляд от куска серой плоти.

— Простите, сюда входить нельзя. — Помедлив, он обошел безжизненное тело на носилках. — Вы родственник? Чем я могу помочь? — Подходя к Гидеону, он старался загородить тому вид на помещение. — Если вы вернетесь в приемную, я вызову кого-нибудь, кто вам поможет, хорошо?

Гидеон кивнул. Он заметил, что молодой человек прячет руки за спину, скрывая красноватые пятна на белых резиновых перчатках.

Извинившись, Гидеон вышел и вернулся к звонку. На этот раз нажал кнопку.

Через минуту вошел, оправляя черный костюм, человек лет сорока пяти с курчавыми волосами и очками в темной прямоугольной оправе.

— Крейг Абрамс. Мистер Чейз?

Тот протянул руку:

— Гидеон Чейз.

— Очень сожалею о вашей потере, мистер Чейз. Вы хотите сразу увидеть отца или прежде присядете и мы обсудим церемонию?

— Я, с вашего позволения, хотел бы его видеть.

— Как пожелаете. Пройдите за мной, пожалуйста.

Он проводил Гидеона по старой синей, будто река, ковровой дорожке через дверь в дальнем конце, выходящую в другой коридор, еще более темный. Абрамс остановился перед дверью с табличкой «Часовня покоя». Кашлянул, уважительно прикрыв рот.

— Прежде чем мы войдем, я хотел бы упомянуть о двух обстоятельствах. Мы позволили себе обрядить вашего отца в одежду, полученную от полиции. Если она не подходит, мы с удовольствием заменим ее на ту, которую выберете вы.

— Благодарю вас.

Он серьезно взглянул на Гидеона:

— Второе, наш визажист сделал все возможное, но боюсь, вы будете несколько потрясены его видом.

— Понимаю.

— Многие клиенты ожидают увидеть своих любимых точно такими, какими их помнят. Боюсь, что это просто невозможно. Я хотел только подготовить вас к неизбежному.