Книга Первый апостол - Джеймс Беккер

4

Выехав за пределы Рима, Роган остановил машину на стоянке и выключил мотор. Рядом с ним на месте пассажира скорчился стонущий Альберти, беспомощно сжимая сломанную руку. Роган старался ехать как можно быстрее. Он остановился только раз, чтобы дозвониться до Мандино и объяснить ему, что произошло. Однако, чтобы доехать до места назначения, ему понадобился почти час. Альберти жутко страдал от боли, Роган же мечтал только об одном — чтобы напарник поскорее заткнулся.

— Да примолкни ты, ради всего святого! Мы почти приехали. Через пару минут тебе в руку засадят иголку, а когда проснешься, все пройдет.

Он вышел из машины, обогнул ее и открыл дверцу у сиденья пассажира.

— Не прикасайся ко мне! — крикнул Альберти хриплым искаженным голосом, пытаясь самостоятельно выбраться из машины с помощью одной левой руки.

— Вставай! — рявкнул на него Роган. — Я сниму с тебя кобуру. Ты ведь не пойдешь с ней к врачу!

Роган помог компаньону снять куртку, отстегнул ремень и снял кобуру.

— Где твой пистолет? — спросил он.

— Что?

— Твой браунинг! Где он? В машине?

— О черт! Нет! — У Альберти перехватило дыхание. — Я держал его в руке, когда лез в окно. Он, наверное, остался в доме.

— О господи! — воскликнул Роган. — Еще этого нам не хватало!

— А какие проблемы? По нему нас все равно не найдут.

— Это я понимаю. Но также понимаю, что у сукина сына там, в доме, теперь есть оружие, а мне ведь нужно туда возвратиться и закончить работу.

Роган повернулся и указал на здание, залитое электрическим светом на противоположной стороне дороги от стоянки.

— А теперь иди вон туда. Приемное отделение скорой помощи находится справа. Скажи им, что упал, или придумай что-нибудь поинтереснее.

— Ладно, — буркнул Альберти и поплелся по направлению к больнице, держась за правую руку.

— Мне очень жаль, — пробормотал Роган шепотом, вытащил пистолет, одним ловким движением снял с предохранителя, направил оружие на затылок Альберти и нажал на спуск.

Альберти упал бездыханным на землю в то же мгновение, как звук выстрела огласил окрестности. Роган подошел к трупу, перевернул его, стараясь не смотреть на кровавое месиво, в которое превратилась голова напарника, и достал бумажник. После чего вернулся в машину и уехал.

Проехав две мили, Роган остановился и позвонил Мандино.

— Сделано, — произнес он в трубку.

— Хорошо. Твой первый успех за сегодняшний день. А теперь возвращайся на виллу и завершай начатое. Мне нужно, чтобы ты нашел отсутствующий камень.

Глава десятая

1

— Думаю, что нам понадобится помощь.

Наступило утро. Бронсон и Марк сидели на кухне и завтракали.

— Ты имеешь в виду полицию? — спросил Марк.

Бронсон отрицательно покачал головой.

— Я имею в виду помощь специалиста. Этот дом стоит здесь примерно шесть столетий, но тот камень намного старше, возможно, ему уже пару тысяч лет. В противном случае как объяснить латинский язык? Если бы камень оказался здесь в момент строительства дома, вероятнее всего, надпись бы сделали на итальянском. Нам нужен кто-то, кто смог бы объяснить, что означает обнаруженная нами латинская фраза и почему она так важна.

— И кто, по-твоему?.. А, ты подумал об Анджеле? Полагаешь, она поможет?

Бронсон с явной неохотой кивнул. Бывшая жена была единственным известным ему человеком, который имел какое-то отношение к миру древностей, но Бронсон был вовсе не уверен, что она с пониманием отнесется к просьбе. Расстались они в раздражении друг на друга, так что Крис надеялся, что она воспримет его просьбу как интересную профессиональную проблему.

— Надеюсь, — ответил Бронсон. — Я, конечно, понимаю, что латинские надписи на каменных глыбах не ее специальность, однако Анджела наверняка знает кого — то в Британском музее, кто сможет нам реально помочь. Она и сама немного знает латынь, так как занимается европейской керамикой первого — третьего веков, но нам все-таки необходимо проконсультироваться у настоящего эксперта.

— Ты ей позвонишь?

— Нет. Скорее всего, она не ответит, если увидит мой номер. Я пошлю ей парочку фотографий по электронной почте. Надеюсь, это пробудит в ней любопытство.

Бронсон прошел в спальню и вернулся с ноутбуком. Вывел на экран первый снимок и показал его Марку.

— Нужно выбрать два или максимум три снимка, притом тех, на которых надпись видна достаточно отчетливо. Вот, к примеру, первый.

— Изображение немного размытое, — решил Марк. — Попробуй следующий.

В течение пяти минут они выбрали две фотографии, одну с расстояния в несколько футов, на ней было хорошо видно положение камня, и вторую с надписью крупным планом.

— Вот эти две отличные, — заключил Марк.

Бронсон тем временем принялся за сочинение письма бывшей жене, в котором объяснял, при каких обстоятельствах они обнаружили камень и где.

— Думаю, пройдет немало времени, прежде чем она ответит, — задумчиво произнес он.

Он ошибался. Через час с небольшим на его «Сони» раздался мелодичный звук, сообщавший о получении электронного письма. Поступило оно, однако, не от Анджелы, а от человека по имени Джереми Голдмен и было в две страницы длиной.

— Послушай, — обратился Бронсон к другу. — Получив фотографии, Анджела переслала их своему коллеге, специалисту в древних языках Джереми Голдмену. Тот сделал перевод надписи с латыни, но он полностью совпадает с тем, который получился и у нас: «Здесь лежат лжецы».

— Значит, мы потеряли время впустую, — заключил Марк.

— Вовсе нет. Здесь также есть его предположения относительно того, откуда мог взяться наш камень. Прежде всего он проанализировал саму надпись. Он откровенно признается, что не знает, кто имеется в виду под «лжецами», но предполагает, что это слово может относиться к авторам каких-то книг или текстов, которые, по мнению создателя надписи, были фальшивкой. Кроме того, Голдмен полагает, что мы имеем дело не с надгробным камнем, так как на надгробии был бы употреблен другой глагол. Он считает, что под камнем просто было что-то спрятано. Буквы в надписи высечены довольно грубо, а их форма заставляет сделать вывод, что надпись довольно старая и, возможно, относится к первому веку нашей эры. Затем Голдмен проанализировал форму камня и вновь пришел к заключению, что она не соответствует форме надгробия. Он полагает, что первоначально камень был частью стены и что под ним были другие камни с надписью, на которых, по всей вероятности, имелась карта, указывавшая местонахождение того, что имелось в виду в нашей фразе. Завершает свое послание Голдмен замечанием, что с исторической точки зрения камень представляет определенный интерес, но значительной ценности не имеет. И он делает вывод, что во время возведения здания строители нашли камень и решили использовать его в кладке как любопытный курьез. Со временем вкусы поменялись, и его заштукатурили.