Книга Real-RPG. Практикант 4 - Дмитрий Анатольевич Гришанин

Пацан же не умел машину водить — он сам мне в этом признался. Я, конечно, допускаю, что за пару недель можно самостоятельно вполне сносно научиться управлять каким-нибудь неприхотливым ведром с гайками. Но сходу, без занятий с инструктором, садиться за руль спорткара, и гонять на нем сразу по городу на завись мастерам-автогонщикам — это, по любому, возможно только при наличии уже огромного опыта вождения за плечами. У настоящего же Сергея, повторяю, такого опыта не было от слова совсем. А, вот, у Мариночки — исчадья до свернутой аномалии, видимо, подобный опыт имелся с избытком. Другое дело: в предыдущей жизни у нее не было возможности покупать спортивные тачки, дизайнерские шмотки, бриллианты. Однако на подсознательном уровне всего этого бедняжке очень хотелось. Потому сейчас, когда такая возможность вдруг появилась…

— Я — Серррр…

— Ну вот опять мантру свою затянула, — хмыкнула Серафима. — Я ей аргументы — а она мне вона чего.

—…рррр…

— Прекрати. Кроме очередного кровотечения горлового, своим рычанием упрямым ничего не добьешься.

— Подъезжаем, — бросил с переднего сиденья Артем Борисович.

— Ну вот, не захотела по-хорошему сама признаться, сейчас артефактами всю подноготную без спросу из подсознания и сознания вытянут.

Интерлюдия 6

— Лизавета, что скажешь? — обратился к устроившейся в кресле сотруднице Артем Борисович.

— Личность в теле практиканта принадлежит ясновидящему Сергею Капустину, — удивила артефактор сидящих напротив мужчину и женщину. — У него стопроцентная совместимость с Персональным Кольцом Развития. Это подтвердили, как мои приборы, так и воздействие на парня Светланы своим Метаморфом.

— Да че за ерунда⁈ — всплеснула руками Серафима, и от резкого движения дородной дамы кожаный диван скрипнул под ней. — Борисыч, ты ж сам видел, как сработал на практиканте амулет подавления, настроенный в аномалии на паразитку-исчадье?

— Елизавета тоже видела красную нить на шее парня. И, подозреваю, у нее имеется логическое объяснение этой явной несостыковке, — глядя в глаза сотруднице, произнес начальник.

— Да, у меня, разумеется, есть предположение, — кивнула Лиза.

— Не томи уже, девонька, излагай, — поторопила Серафима.

— Мы внимательно слушаем, — поддержал соседку Артем Борисович.

— Полагаю, мы имеем дело с глубинным симбиозом крестража исчадья с личностью практиканта, сформировавшегося на базе темного артефакта, подсаженному Сергею в аномалии…

— Да бросьте, — отмахнулась Серафима. — Что за нелепые домыслы?.. Парень был там постоянно у меня на виду.

— На наличие подсаженного темного артефакта косвенно указывает выявленный у Сергея скрытный резерв КЭП в сто восемьдесят процентов.

— Ого, аж три часа форы, — хмыкнул в усы Артем Борисович. — Теперь понятно: как удалось практиканту продержаться в ТЦ до нашего прихода.

— А что стряслось с ним в ТЦ? — сделала тут же стойку Серафима.

— К нашему делу это касательства не имеет, — отрезал Артем Борисович.

— Увы, информация о самом темном артефакте доступна лишь его носителю, — продолжила артефактор. — И нам, со Светланой, в характеристиках кольца она не открылась, несмотря на все приложенные усилия.

— Значит, глаз с него не сводила? — обернулся к соседке Артем Борисович.

— Ну, может, было пару раз, когда пацан терялся на минуту-другую, — не выдержав тяжелого взгляда, женщина первой отвела глаза. — Но он потом обо всем случившемся мне подробно докладывал.

— Нам, представь, тоже, — хмыкнул Артем Борисович. — Только, разумеется, по возвращении уже… Помнится, презабавная история у вас с курильщиком вышла?

— Признаю, мой косяк — пришлось заночевать однажды пацану в логове курильщика, — проворчала Серафима. — Но кто его в скрыте этом обидеть мог? Я сама-то утром, пока пацан голос не подал, отыскать его в комнате не могла.

— Могла — не могла — это все лирика, — устало помассировал виски Артем Борисович. — Факт же заключается в том, что практикант на продолжительное время оставался в аномалии без твоего контроля. И в это время с ним там могло случиться все, что угодно… Продолжай, Лизавета.

— Случившийся симбиоз сроднил крестраж исчадья с личностью Сергея, слепил из него как бы дубликат нашего практиканта. А последовавшее потом длительное взаимовыгодное сотрудничество двух сущностей в одном теле полностью приспособило некогда женское начало исчадья к комфортному пребыванию в мужском теле. И когда настоящая личность Сергея, после смертельного падения с вертолета, сгинула из мертвого тела, взявший на себя полный контроль дубликат сперва оживил физической оболочки, а затем фактически сам стал практикантом Капустиным. И получил, в итоге, полное признание от Персонального Кольца Развития.

— Но амулет подавления… — вскинулась было снова Серафима.

— Амулетом подавления, полагаю, вы подчинили себе исчадье крестража еще до его симбиоза с личностью практиканта. А поскольку в подсознании нынешнего практиканта до сих пор остаются отголоски исчадья — модная одежда, вызывающая внешность, тяга к драгоценностям и цвету фуксии красноречиво это подтверждают… Потому взятая вами с исчадья клятва крови великолепно действует и по сей день. Хотя фактически это уже никакое не исчадье, а признанный Персональным Кольцом Развития ясновидящий Сергей Капустин.

— Ох ты ж!.. — раздосадовано хлопнув себя по коленям, Серафима откинулась на мягкую спинку дивана, снова жалобно под ней заскрипевшего. — Ну ты, мать, намудрила!

— Устроенное мною практиканту дополнительно тестирование показало, — продолжила меж тем вещать дальше Лизавета, — что Сергей стопроцентный гетеросексуал, а его манера одеваться и эпатажная внешность — это всего лишь оригинальный способ самовыражения. Отчасти, как я уже упоминала, продиктованный подсознанием исчадья. Проще говоря, парню просто так нравится, для него так красиво, и он не видит причин отказывать себе в этом эстетическом удовольствии.

— А то, что он на спортивной тачке без обучения сходу гонять начал — этому тоже найдешь логичное объяснение? — фыркнула Серафима.

— Этот навык достался, по всей видимости, ему от исчадья, — пожала плечами артефактор.

— Так исчадья-то, вроде как мы выяснили, там уже нет…

— Прекрати, — одернул неуемную соседку Артем Борисович. — Лизавета же все подробно только что нам объяснила. Персональное Кольцо Развития признало парня. Значит, никакое это не исчадье уже, а законный ясновидящий Сергей Капустин.

— Оно, конечно, ты — начальник и тебе — видней, — подняла руки Серафима. — Только вот нафига, спрашивается, тащить было меня сюда? Если вы с артефактором все так замечательно, к обоюдному удовольствию, без меня порешали?

— Чтобы убедиться, например, что воздействие твоего амулета на практиканта сохранилось до сих пор в полном объеме, — широко улыбнулся соседке Артем Борисович.

— Издеваешься?

— Ничуть… Скажи, у тебя со временем как? Хочу нанять тебя на ближайшие три дня, чтобы за практикантом приглядела.

— Борисыч, у тебя своих нянек что ли не хватает? — хмыкнула Серафима.

— Не уверен, что твой амулет подавления сработает в чьих-то других руках.

— Разумеется, не сработает. Но нафига он тебе, раз выяснилось, что пацан — законный ясновидящий?

— Ну а как, без такого замечательного амулета, вернуть оригинальную личность в тело, захваченное признанным Персональным Кольцом Развития дубликатом?

— ЧЕГО?..

— У нас есть основания полагать, что первоначальная личность практиканта не сгинула после смерти тела, а угодила в ментальный капкан Посредника, — опередив начальника, пояснила Лиза.

— Серафим, ну ты ж сама по дороге сюда плакалась, что работы сейчас нет, — подхватил за сотрудницей начальник. — Так давай подпишем с тобой на три дня контракт? На сумму, скажем, в тысячу евро?

— Полторы, — выйдя из ступора, начала торг Серафима.

— Да бога побойся, кровопийца! За три дня ж всего!

— Ладно, тысячу четыреста.

— Тысячу сто и не монетой больше!

— Тысячу четыреста!

— Серафима, у тебя совесть есть? Даже я, даже за неделю — столько не получаю!

— Так, даже ты не сможешь активировать мой амулет. То есть, вместе со мной, ты нанимаешь и мою уникальную услугу. А уникальность, согласись, стоит дорого.

— Ладно, тысячу двести.

— Тысячу четыреста, и ни монетой меньше.

— Может, сойдемся уже посередине, и прекратим этот дурацкий торг.

— Как скажешь, начальник, — женщина крепко пожала протянутую руку. — Артем Борисович, когда прикажите заступать на дежурство?

Глава 27

Проснувшись, как обычно, по звонку будильника из айфона, Сергей обнаружил, что его окружают знакомые стены, с обоями в желтый цветочек, и он лежит дома в кровати. При этом практикант напрочь не помнил, как вчера вернулся на съемную квартиру, разделся и завалился спать.

Последним, что Капустин отчетливо смог припомнить, стал короткий разговор с Артемом Борисовичем (непонятно как вдруг оказавшимся возле машкиного дома), под занавес которого горло практиканта свело вдруг жесточайшей болезненной судорогой…