Книга Свалка времени - Максимилиан Жирнов

какая сила могла так искалечить несокрушимую дверь.

- Тебя сейчас только это интересует? – раздраженно спросил Андрей, щелкая выключателем налобного фонаря.

Проводник застыл, будто его облили жидким азотом. Он-то думал, что сделал все правильно…

- Я ружье упустил… Прямо в колодец… Не достать теперь… - Максим не пытался оправдаться. Лучше горькая правда, чем сладкая ложь.

- Да пес с ним, с ружьем! – рявкнул Андрей, ударил кулаком в бетонную стену и пошел по галерее.

Максим побрел за ним, не понимая командира. Его интересует не потеря оружия? Тогда что?

- Зачем ты стрелял? – неожиданно для себя спросил Проводник.

- У меня дед прошел концлагерь…

- Но это же не настоящие фашисты! Просто какие-то существа, отражающие наши тайные страхи. А когда ты выстрелил, все набросились на нас. Иначе и быть не могло – мы же для них враги.

Андрей остановился и сверкнул глазами исподлобья:

- Откуда знаешь?

- Мне было видение…

- Тогда почему ты меня не остановил?

- Ты – начальник, я – дурак. Тебе лучше знать, что делать, - пробормотал Максим.

Андрей рассвирепел. Он схватил Проводника за горло и прижал к стене, вперив в него бешеный взгляд:

- Дурак? – заревел Андрей. – Нет, ты хуже! Страшнее! Ты не мужчина! Ты – тряпка! Жаль, я слишком поздно тебя раскусил! Лучше бы я пошел один!

- Да что такое? – прохрипел Максим.

Неожиданно Андрей отпустил Проводника:

- Вон, - спокойно сказал он. – Пошел вон. Мне осталось жить сутки. Но виноват во всех бедах только я сам: нельзя идти в поход с человеком без стержня внутри.

Андрей зашагал по галерее. Максим поплелся далеко позади, едва поспевая за командиром.

Шли долго. Коридор не менялся – все те же серые стены, вентиляционные решетки и металлические двери. Андрей часто и жадно хлебал воду, собирая ее со стен в сложенную совочком ладонь. Наконец, возле очередной двери он остановился и потянул за рычаг замка.

- Может, не стоит? - заикнулся Максим.

- Нишкни! – окрысился Андрей.

Проводник заглянул в маленькую комнату. Пустую, если не считать нескольких почерневших деревянных ящиков и пары полосатых матрасов. Клочья ваты выбивались из-под покрытого ржавыми пятнами чехла.

Андрей присел на ящик, достал глюкометр и уколол палец. Глянул на экран, вытащил пустую шприц-ручку и сказал:

- Уже четырнадцать.

- Четырнадцать чего?

- Миллимоль на литр. Сахара в крови. Когда дойдет до сорока, я впаду в кому и… все.

- Может быть, попробовать ничего не есть?

- Ты ничего не понимаешь! Печень все равно будет вырабатывать глюкозу. Сама по себе. Единственное средство меня спасти – это инсулин. А он остался в рюкзаке.

Андрей хлопнул себя по лбу и простонал:

- Ну почему я не переложил ампулы в карман? – и сам же ответил: - Боялся, что могу раздавить!

- А нельзя… - начал Максим.

- Нельзя. Вот что, тюфяк. Брось меня. Выбирайся сам! Я все равно труп!

- Не могу…

- Как твой командир, я приказываю! – прикрикнул Андрей.

- Очень приятно. Я отказываю, - возразил Проводник. – Мы идем вместе.

- Вон! – прорычал Андрей.

Максим вышел за дверь. Постоял несколько минут и вернулся обратно.

- Не могу я, - виновато сказал он. – Может, как ты того… ну…

Андрей почесал в затылке:

- Забодал ты меня. Ну, хорошо. Но если я вырублюсь, бросай меня сразу. Вряд ли ты найдешь здесь инсулин и тем более бригаду врачей.

И снова перед странниками потянулась бесконечная галерея. Андрей ослаб и еле передвигал ноги, держась за плечо Проводника. В воздухе стоял тяжелый запах ацетона. Уровень сахара вырос сначала до двадцати, потом до тридцати. Диабетик тяжело дышал и жадно пил, тут же «спуская» воду в канавку. Наконец, он медленно опустился на пол и дрожащей рукой достал глюкометр.

- Сорок два, - медленно проговорил Андрей. – Все, конец. Иди. Не думал, что так скоро… Наверное, стресс…

- Уже совсем рядом! – закричал Максим, чувства которого обострились до предела. – Я знаю!

Андрей не отвечал и не шевелился, его глаза закатились, дыхание стало похоже на что-то среднее между воем и хриплыми стонами. Максим схватил потерявшего сознание диабетика под мышки и потащил, не обращая внимания на скребущие по полу ноги. Галерея круто свернула в сторону и пошла вверх. Через минуту Максим выволок Андрея в ночную сырость. Прямо перед носом, всего в сотне метров темнело трехэтажное здание с вывеской «Психиатрическая клиника профессора Озерова». Было отчего прийти в отчаяние! Ну откуда в дурдоме инсулин?

И Максим сдался. Он втянул Андрея в холл, уложил его на диван, успев, впрочем, подивиться гладко выкрашенным стенам и сверкающему, без единого пятнышка полу, пнул подрагивающее в судорогах тело и пробормотал:

- У… разъелся, тварь конченная... Тяжелый, как мешок с мусором… Зачем я тебя тащил? Вот зачем?

Освещая дорогу фонарем, Проводник побрел по коридорe c указателем «отделение номер один». Дверь в процедурный кабинет была не заперта, Максим ради порядка обшарил стеллажи с лекарствами. Многоразовые шприцы, склянки, какой-то жуткий медицинский прибор, похожий на кружку с трубками, запечатанная коробка с наклейкой «Инсулин-Б. Сделано в ГДР»…

Максим подпрыгнул, едва не опрокинув стеллаж. Схватил пару шприцов, упаковку с лекарством и рванул в холл. Андрей вытянулся, черты его лица заострились, но тяжелые, мучительные вздохи эхом прокатывались по вестибюлю. Максим, морщась от удушливой смеси запахов ацетона и мочи, задрал на животе диабетика рубашку. Вроде он туда колол… да, вот они, точки от инъекций. Но какая доза? И как подействует раствор многолетней давности? К сожалению, дар предвидения молчал. Выбор мог сделать только Максим. Сам. Да чего терять, в конце концов?

Проводник набрал в шприц половину флакона. Оттянул сухую, как древний папирус, кожу, дрожащей рукой наполовину вогнал иглу и нажал на поршень. Только когда Максим закончил процедуру, ему пришла в голову запоздалая мысль, что инструмент надо стерилизовать.

Андрей перестал дышать. С минуту он лежал недвижимо, потом грудь немного дрогнула, и диабетик открыл глаза.

- Где я? – задал он банальный, но такой обыденный вопрос.

- В больнице… В клинике Озерова.

- Сколько ты мне вколол? Сахар есть?

Максим достал два кусочка и показал полупустой флакон инсулина. Андрей широко раскрыл глаза:

- Двести единиц… Лошадиная доза… А теперь слушай меня внимательно и делай все, что я скажу. Буквально делай. В точности.

Максим записал инструкции, бросил