Книга Пружина для мышеловки - Александра Маринина

– Конечно, Игорь, я понимаю, о чем вы говорите. Он принесмне два экземпляра договора, я оба подписала, он их забрал, чтобы отправить вИспанию, где их подпишут руководители издательства.

– И что? Вам подписанный экземпляр не вернули?

– Нет. Да я как-то и забыла об этом. Деньги же заплатили…

– Майя Витальевна, я задам нескромный вопрос, просто чтобыпонимать…

– Да-да, пожалуйста.

– Большой был гонорар?

– Очень приличный для такого рода материала.

– И все-таки?

– Пять тысяч евро.

Действительно, более чем приличный. Насколько я знаю, такиеденьги платят, когда покупают права на беллетристику, которую рассчитываютпродать немаленьким тиражом. Для узкоспециальной литературы пять тысяч евродаже многовато. Значит, намерения у издателя, купившего у Истоминой права, былисерьезными. И куда же он делся, издатель этот, вместе со своей узкоспециальнойкнижной серией?

Во мне проснулся милиционер, и мне стало интересно.

– У вас остались координаты того человека, который к вамприходил?– спросил я Майю.

– Нет.

– Ни телефона, ни адреса?

– Нет, Игорь, ничего. Он сказал, что приехал из Испании,живет там постоянно, в Москве остановился в гостинице. Какой смысл оставлятькоординаты?

– Ну хотя бы имя и фамилию вы запомнили?

– У меня записано. Сейчас, минутку…

Она пошуршала возле трубки какими бумагами, наверное,листала прошлогодний ежедневник.

– Нашла. Клюев Сергей Иванович.

Да толку-то… Где я сейчас по всей Испании буду искать этого Клюева?И зачем я задал вопрос? Бессмысленно. Наверное, сработала привычка, япочувствовал себя на работе и забыл, что нахожусь за границей.

– Вы меня простите, Игорь, из-за меня у вас столько хлопот.Бог с ней, с этой книжкой, не тратьте на нее время. Я догадываюсь, что моглопроизойти.

– И что же?

– Издательство не было крупным, это мне Клюев наврал, онобыло на самом деле маленьким и только-только родившимся. «Записные книжки» –это их первый проект, они его придумали и были уверены, что он пойдет. А проектне пошел вообще. Или у них что-то случилось, и они лопнули, не выпустив ниодной книжки. Вот и все. Так бывает, я знаю. Жаль, конечно, но что поделаешь.

На миг мне показалось, что я снова вижу ее улыбку,осторожную, словно она сомневается в своем праве улыбаться.

За час до начала спектакля мы с мамой уже сидели в папинойгримуборной, дальше все поехало по привычной колее: спектакль, овации, цветы,ужин, сон, обильный «пятизвездочный» завтрак, такси в аэропорт, регистрация,паспортный контроль, два блока сигарет в «дьюти фри» для Светки Безрядиной,четыре с лишним часа в воздухе – и я уже забирал со стоянки в «Шереметьево»свою машину.

Всё. Я дома.

* * *

Секретарь Ларочка терпеливо стояла у двери в ожидании, покашеф соизволит ее заметить. Ей с самого утра казалось, что Лев Александровичвроде как не в себе, вопросы задает странные, ответов не слушает, и глаза унего какие-то… непривычные, что ли. За три года работы у Аргунова Лара такихглаз не видела, а ведь за три года всякое бывало: и трудности, и конфликты, искандалы, уж казалось бы, шефа она во всех состояниях успела увидеть. Ан нет.Сегодня он был совсем особенным, непонятным, и оттого Лара нервничала и незнала, как правильно себя вести, чтобы не разозлить начальника, которыйвообще-то всегда вел себя корректно и если и повышал голос, то только не нанее, своего секретаря.

Аргунов склонился над бумагами, сидя за столом, но Лараотчетливо видела, что он их не читает. Однако же головы он не поднимал и наЛару не смотрел, хотя не далее как десять минут назад вызвал ее в кабинет. Ларавошла и вот уже битых десять минут стоит, чувствуя себя полной дурой, и непонимает, что происходит. Аргунов молчит, хотя не может не видеть стоящую втрех метрах от себя девушку.

– Лев Александрович,– вполголоса позвала Лара уже втретий или в четвертый раз.

Эта попытка оказалась удачной, шеф поднял глаза и уставилсяна секретаря с видом полного недоумения.

– Да, Лара? Вы что-то хотели?

– Вы меня вызвали,– сдержанно ответила девушка,пытаясь скрыть обиду.

«Что-то хотели». Да ничего она не хотела. Уже восьмой час,ей давно пора уходить, а она стоит тут, как дура, и ждет неизвестно чего.

– Ах да, простите, Ларочка, я отвлекся… Что-то я хотел вамсказать… Черт, из головы вылетело. Простите, ради бога.

– Да ничего, Лев Александрович,– смягчилась она.

Кто его знает, может, у него в самом деле такие серьезныепроблемы, что голова не на месте. Всякое бывает.

– Вам чай сделать?– участливо спросила она.

– Нет-нет, спасибо. Вызовите машину, поеду домой.

– Хорошо.

Она позвонила водителю Аргунова, навела порядок на своемрабочем столе, выключила компьютер и кофе-машину, сменила обувь, сняв туфелькина высоких каблуках и надев более удобные, в которых ходила по улице, освежиламакияж и приготовилась уходить. Но не раньше, чем уйдет шеф. Такое правило.Если он сам не скажет, что секретарь может быть свободна до завтра, то нужносидеть до тех пор, пока он у себя в кабинете.

А Аргунов все не уходит. И чего он там высиживает? Звонка,что ли, ждет от кого-то? Зачем тогда просил вызвать машину? Ничего не понятно.

Лара со вздохом открыла сумку и достала книгу, которуючитала в электричке. Жила она в ближнем Подмосковье, на дорогу времени уходиломного, поэтому без книжки она обычно из дому не выходила.

Она успела прочесть десять страниц, когда в приемнойпоявился Миша, водитель Аргунова.

– Лар, случилось что или как? Чего шеф-то не идет? Иливертаем все назад и никуда не едем?

Она пожала плечами.

– Не знаю. Велел вызвать машину, больше никаких указаний непоступало.

– Может, позвонишь, спросишь? А то я как дурак в машинесижу, а там такой футбол идет, я с охранниками смотрел. Если пока не едем,тогда я пойду еще посмотрю.

– Сам звони,– огрызнулась Лара, которая Мишу отчего-тонедолюбливала.

– Ты чего, Лар?– удивился парень.– Конфликтинтересов, что ли?

– Да нет, просто Лев Александрович сегодня какой-то слабоадекватный. Меня вызвал, так я у него перед носом битых полчаса поторчала, покаон меня заметил. А потом оказалось, что он не помнит, зачем вызвал. В общем,если что – звони ему сам, я нарываться не хочу.

Насчет получаса она, конечно, сильно преувеличила, но чтоэто за женщина, если она в своих рассказах воспроизводит события с точностью доминуты и сантиметра? Женщины, в отличие от мужчин, прирожденные рассказчицы, адля рассказчика первое и главнейшее дело – сделать рассказ интересным и ярким,иначе будет скучно. Мужчины излагают факты, а женщины рассказывают истории, вэтом вся разница.