Книга «Хождение вкруг». Ритуальная практика первых общин христоверов - Ксения Т. Сергазина

воссоздать психологическую атмосферу радения. Земные поклоны и постные распевы преобладали над «хороводной пляской». Это позволяет нам утверждать именно постнический и покаянный характер «веры христовой», вопреки позднейшему мнению о «хлыстовстве» как радостном течении, сочетающем почитание «христов» и «богородиц» с языческими плясками и развратом.

Глава 3

Ритуальная практика христоверов

Духовный регламент 1721 года предписывал Духовной коллегии (будущему Синоду) находить и искоренять суеверия и «церемонии непотребные». Откликом на эти требования стало учреждение известных нам по первой главе следственных комиссий. Попробуем разобраться, что именно настораживало следователей в поведении христоверов.

Одним из требований аскетического учения христовщины, наряду со строгим постом, включающим запрет на сексуальные отношения и спиртное, была рекомендация молиться по ночам. Некоторые учителя делали акцент на двоеперстии и дораскольном варианте Исусовой молитвы «Господи, Исусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас» вместо послереформенного варианта «Господи, Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас».

Как мы видели на примере истории о князе Ефиме Мещерском, многие придерживающиеся аскетического учения христовщины люди собирались вокруг почитаемых объектов – чудотворных икон, мощей, юродивых, почитание которых само по себе должно было настораживать епископов и священников, знакомых с текстом Духовного регламента.

Кроме того, среди самих христоверов было немало кликуш и юродивых. Нужно помнить, что в почитании юродивых в начале XVIII века произошел перелом: с 1721 года легальным объявлялось почитание только признанных церковью святых, в то время как «живые святые» в большинстве своем признавались «притворными». Подобным же образом было регламентировано отношение к кликушам[193].

Создается впечатление, что применительно к 1730-м годам в некоторых случаях речь идет не об общине, разделяющей некое общее учение (христовщину), а о богоискательстве (о поисках путей к спасению, которые Духовным регламентом тоже запрещались) и даже о гаданиях. Легко можно представить ситуацию, когда разные, не связанные между собой, люди приходят в монастырскую келью или посадский дом только потому, что в определенное время там будут принимать юродивого или кликушу (функционально они оказываются равны: «святой» и «испорченная колдуном» могут одинаково отвечать на вопросы и «прорекать судьбу», говоря «не от себя»).

Можно предположить, что именно адаптация опыта юродивого или кликуши к нуждам группы составляет центр упоминаемых собраний христоверов. Поэтому кликуши и юродивые, а позднее и другие пророки и пророчицы, наряду с хозяином дома или кельи становятся лидерами группы.

Настораживал чиновников и сам факт ночных сборищ – по их мнению, это могли быть или «заговорщики», замышляющие дурное против государя (или государыни), или староверы, которые совершали всенощные бдения, как это и положено по уставу, ночью.

«Хождение вкруг», или радение

Миссионеры называют собрания христоверов «радениями»[194], понимая под этим термином главным образом экстатическую практику пророка/пророчицы или группы (хоровод). В документах первой следственной комиссии мы встречаем только описательные характеристики происходящего на собраниях: «в собрании действо было такое», «верчивались», «ходили по избе вкруг для утруждения плоти», «били в грудь кулаками», «[пророк] махал руками [как] ангелы крылами машут».

Из протоколов допросов можно сделать вывод, что ритуальная практика первых общин христоверов выражалась в земных и поясных поклонах, пении Иисусовой молитвы «на гласы», пении духовных стихов и церковных песнопений, «хождении вкруг», проповеди или пророчествах, в некоторых случаях – раздаче частиц резаного хлеба, которые потреблялись и запивались водой или квасом (последние чиновниками были отождествлены с евхаристическими дарами).

Термин «хождение вкруг» довольно условен и в речах христоверов обозначает не более, чем направление движения – ходили по кругу, кружились вокруг своей оси. Мы будем обозначать этим термином практику в движении (чтобы заодно избежать и ненужных ассоциаций со словами «радение» или «хоровод»). Можно выделить несколько видов «хождений вкруг»:

– хождение по избе пророка или пророчицы;

– верчение пророков или пророчиц вокруг своей оси (иногда – просто верчение);

– хождение по избе других членов общины или даже всех, присутствовавших на собрании[195] (если собравшиеся брались за руки, получался хоровод).

Верчение пророков было наиболее экстатическим и наименее контролируемым из этих хождений. Верчение, трясения пророков и моменты произнесения пророчеств можно считать основными проявлениями трансовых состояний во время собраний христоверов. Основные мотивы хождений вкруг по избе, также как и самобичеваний, – аскетический («утруждение плоти») и покаянный. Ходившие по избе хороводом или друг за другом (за исключением пророков), по-видимому, не ставили целью достичь трансового состояния. Они сознательно подвергали свою плоть истязаниям и утомляли ее, ходя по избе полчаса или даже несколько часов без остановки. Иначе говоря, такие хождения были самодостаточны и не являлись путем достижения измененного состояния сознания. И хотя случаев впадения в экстаз нельзя отрицать, они были, скорее, следствием, чем целью.

Когда и как появились «хождения вкруг», кому первому пришла в голову идея дополнить келейную молитву движением, отличным от поклонов, не вполне понятно. Но можно предположить, что в основе лежат два феномена: спонтанный опыт кликуш и юродивых (их «верчения» и «трясения») и некоторые элементы церковных крестных ходов – вокруг престола, вокруг аналоя, вокруг храма, вокруг деревни, из монастырского храма в келью. Нередко подобные крестные ходы сопровождались пением молитв и духовных стихов и представляли собой «молитву в движении».

Собрания, проходившие в Венёве, в доме Герасима Афанасьевича Муратина в 1720-е годы, описывает игумен Учемского монастыря Угличского уезда Варлаам Самсонов: «В том собрании действо было такое: молились Богу в землю по часу с молитвою Иисусовой краткой против старопечатных книг, а крест на себя я, также и сын мой, изображал тремя первыми персты, а прочие все в том собрании люди крестились двема персты, а меня, Варлаама, и сына моего двема персты креститься никто не принуждал, и по молитве садились по лавкам, пели на гласах означенную ж Иисусову молитву с четверть часа, потом, встав с лавки, все, в том числе и я, Варлаам, и сын мой, и ходили по избе вкруг по часу и более, и били себя кулаками в груди, что чинили мы для утруждения плоти своей, и пели оною молитву Иисусову, и после хождения вкруг молились Богу ж в землю и в пояс, и садясь по лавкам же, пели наизусть богородичны воскресные и слав-ники, также молитву “Многая множества”, “Достойно есть” и “О Тебе радуется, благодатная” и другие церковные стихи [на полях: а которые именно] сказать не упомню, также пели ж и псал[ь]мы «Богородице, Царице», «Уже Тя лишаюся», и по окончании оных действ расходились все в домы свои, а в тех-де собраниях хлеба кусочками также и квасу вместо причастия и ни для чего было нам не роздавано»