Книга Ты меня бесишь - Алиса Евстигнеева

— Что боишься, что любимая контора лишиться руки… которая её кормит? — Евич покачал головой, до конца не веря, что ему вообще пришлось со мной об этом говорить.

— Под "мы" я имела в виду тебя и себя. Шеф приказал тебя уволить в понедельник.

— Два рабочих дня — мой новый личный рекорд, — не удержался он от шутки. Видимо, юмор всё-таки придавал ему сил. — И что, уволишь?

Ответила не сразу, стараясь хоть как-то разложить собственные мысли и сомнения по полочкам. Ещё вчера была уверена, что смогу что-нибудь придумать.

— Я не решила, — честность это, наверное, единственное, что ещё было способно спасти нас.

— Замечательно! — он вновь всплеснул руками. — И что же тебя останавливает, чтобы выполнить свой долг перед родиной?

Замялась.

— Соня!

— Ты сказал, что нуждаешься в этой работе, — огрызнулась я, а потом уже чуть тише добавила. — И так и не объяснил зачем…

— То есть ещё один долг? Только в этот раз передо мной. Обалдеть, Сонька, ты как всегда до безобразия верна себе! Хочешь, я тебе облегчу задачу? Когда тебя жизнь опять поставит перед выбором я или не я, выбирай не меня. А то сил уже нет никаких, честное слово.

И прежде, чем я успела что-то на это возразить, он вылетел из комнаты, достаточно громко хлопнув дверью. Сделала шаг за ним и застопорилась, не имея ни малейшего представления как разруливать ситуацию. Нет, даже не так, что вообще чувствовать сейчас, потому что слишком много всего было намешано во мне. Паника как всегда накрыла волнами поступательно, но резкие звуки всё-таки заставили взять себя в руки, хотя бы просто для того, чтобы выйти в коридор.

Евич уже был около входной двери, гневно натягивая свои туфли. За те несколько минут, что я его не видела, он натянул на себя носки и пиджак, правда, утруждаться тем, чтобы бы заправить рубашку в брюки, так и не стал. Выглядел как всегда… вызывающе и возмутительно… великолепно.

— Подожди, — выдавила из себя, впиваясь ногтями в свои ладони.

— Зачем? — резко вскинул он голову. Вид у него сейчас был очень строгий и смотрел так, словно заглядывал в самую душу, а то и вовсе, просто видел меня насквозь.

Мне так много всего хотелось сказать ему. Затолкать все свои “но” куда-нибудь подальше, и попросить его остаться. У меня в квартире, в моей жизни. Но тревога шептала, что это неправильно, нелогично, что я ничегошеньки не понимаю в происходящем. И это всё рвало меня на части, и Макар всё это прекрасно видел. У меня вообще такое ощущение, что он мог читать меня как раскрытую книгу.

Виновато опустила глаза вниз, и этого оказывается достаточно, чтобы он засмеялся, нервно и… местами истерично. Мужчины редко бывают такими…

— Знаешь, Сонь, а я ведь всё-таки надеялся, что ты справилась с этим. Ну со всеми своими страхами. Особенно когда узнал, что ты от родителей ушла. Подумал: “Свершилось и Рыбка своей головой жить начала…”. Ан нет, видно все эти условности и страхи из тебя уже ничем не вытравить. Ты слишком… беспокоишься о том, что другие подумают или скажут. Поэтому и людей к себе близко не подпускаешь… никого, потому что боишься, что при приближении они увидят… какая ты неидеальная.

Прикрыла глаза, борясь с подкатывающими слезами. Покачала головой. Пожалуйста, не надо, не продолжай.

— С тобой почему-то так всегда. Делаешь шаг вперёд, а потом десять назад. Рискуешь начать встречаться со мной, а потом трусливо прячешь меня ото всех.

— Не надо! Я никогда не прятала тебя… Я… Я не хотела никого впускать в нашу жизнь!

— И это называется прятать, — выставил он мне окончательный вердикт. — Ты начинаешь мечтать, а потом сдуваешься на полпути. Уходишь от родителей, и подписываешь себя другую кабалу. Находишь в себе силы бросить Завьялова, а потом же позволяешь ему втаптывать себя в грязь, так если бы ты ему была чем-то обязана.

Больше всего на свете тянуло закричать, что нет, я не такая, что у меня хорошая жизнь и она меня вполне устраивает. Но мы оба понимали, что это будет ложь. Я сдалась, и слёзы начали бежать по моим щекам. Из последних сил пыталась их скрыть, опустив волосы на лицо. А потом сорвалась:

— Тогда зачем?! Зачем я тебе такая?!

— Вот и я думаю, зачем…

Я уже не осознавала, что он хотел этим сказать, потому что моя рука сорвалась и полетела… прямо по его лицу. Хлёсткий звук пощёчины тяжёлым грузом повис между нами. Пальцы обожгло, и я прижала ладонь к губам, шокированная тем, что только что сделала.

А вот Макар напротив, остался стоять как стоял: с прямой спиной и жгучим разочарованием во взгляде. Резкий разворот к двери. Щелчок замка. Одного, другого… и он уже почти в подъезде. Я смотрела на его спину и не верила в то, что только что произошло между нами. Евич перешагнул порог и зачем-то остановился.

— Знаешь… Я всё-таки отвечу на один вопрос. Ты спрашивала зачем я пришёл. Так вот. Ответ тут всегда мог быть только один. Я приезжал к тебе.

Входная дверь пронзительно хлопнула, а я ещё немного силилась осмыслить случившееся… и не выдержав, соскользнула по стене вниз в немых рыданиях.

Глава 18. Думай, детка

Совладать с эмоциями удалось только к обеду, после нескольких кружек травяного чая и пары таблеток успокоительного. Потом я просто лежала на диване в обнимку с подушкой и смотрела в потолок, с мазохистким упорством перебирая в памяти события последних дней. Вспоминались всего три дня, а по ощущениям словно целая жизнь. Йорку, расположившемуся у меня в ногах, было тревожно: то ли действительно испугался нашей ругани с Евичем, то ли просто считывал моё состояние. Мелкий Макар отказывался спокойно лежать на месте и носился по мне и дивану, словно в поисках чего-то, нагнетая мою без того усиливающуюся панику.

В районе трёх позвонила мама, поставив меня перед фактом, что мы завтра с ней обедаем. Спорить я не стала, рассудив, что порой легче согласиться, дабы не разжигать очередную серию семейных разборок, на которую сейчас попросту не было сил. На самом деле мы виделись с родителями не так уж часто и всегда исключительно по их инициативе. Не то чтобы меня не тянуло к ним, несмотря на свой бунт, я продолжала любить их, всячески стараясь игнорировать их попытки манипулировать и управлять мной.

Нет, я не буду утверждать, что вырастила себя сама, подняв с самых низов. Всё-таки у меня были определённые… преференции перед жизнью. Образование, стажировки, да, та же квартира… тоже была. Родители подарили мне её на окончание ВУЗа, видимо, в попытке создать иллюзию свободы. Предполагалось, что я продолжу трудиться в отцовской фирме, а я вот отказалась, неожиданно взбрыкнув.

Наши отношения и раньше не отличались особой теплотой, но после моего ухода, что-то окончательно сломалось в семейной иерархии. Отец тогда ожидаемо заявил, что я ещё “приползу” к ним… Наверное, ждал моего провала. А я как-то… отказывалась проваливаться, цепляясь за все возможности которые подкидывала жизнь. Вообще-то, их неверие в мою самостоятельность было не так уж трудно принять, поскольку так было всегда, и мне оставалось лишь посильнее сжать зубы и отправится покорять этот мир. Родителям оказалось сложнее: в их глазах я выглядела предателем.