Книга Анатомия теургии - Вадим Скумбриев

— Доброе утро, мейстрес Илос.

Ежедневный ритуал повторялся.

— Ты выглядишь… встревоженным. Что случилось?

Кенельм колебался. Он и вправду выглядел странно — ледяное спокойствие дало трещину, не очень явную, но всё же заметную. И Джаана видела её.

А ещё она почему-то хотела знать, что так повлияло на телохранителя.

— Ведьма, — ровным голосом ответил Кенельм. — Та самая, о которой я говорил.

— Что с ней?

— Она здесь, в Ранкорне. В этом замке. Как пленница короля.

— Ты с ней разговаривал?

— Да. Вышло… не очень хорошо.

— Мне казалось, она твой враг, хоть ты и относишься к ней с благородством.

— Нет, дело не в этом. Я нашёл её в Тангол-отеле и должен был арестовать, но не сделал этого. Что было дальше, вы знаете.

— Погибли люди.

— Много людей. Если бы я сделал тогда то, что должен был, этого не случилось бы.

В Джумаре многие считали, что всё предопределено, и судьбу изменить невозможно без вмешательства высших сил. Но Джаана не верила в них. Не верила она и в судьбу, ведь та может существовать лишь если кто-то способен поведать о ней. А сбывшиеся пророчества существовали только в легендах. Те предсказатели, которые встречались Джаане на пути, совершенно не впечатляли.

Она могла бы рассказать Кенельму о джумарских верованиях и сплести их с Октой, объяснить, что он поступил так, как записано в бесчисленных книгах всезнающего Сефрана, и что не могло случиться иначе. Но как это сделать, если внутри себя не веришь тому, что говоришь? Лгать Джаана не умела. Да и не хотела.

— Мне жаль, — тихо сказала она. — Но я считаю, ты поступил правильно. Ты не был властен над тем, что случилось потом.

— Я мог изменить это.

— Но тогда лишился бы чести. Пусть не для других, но хотя бы для самого себя.

— Да… — Кенельм поднял на неё тяжёлый взгляд. — От себя не убежишь, мейстрес Илос. Чтобы я ни сделал, кому-то было бы плохо. И я выбрал пощадить себя. Об этом и жалею.

— Не всегда нужно одаривать других, Кенельм.

— Может быть. Спасибо, что поговорили со мной, мейстрес Илос.

— Хорошего дня, Кенельм.

* * *

Первая подопечная Альмы прибыла через несколько часов. Хотя самой норне сложно было звать её «подопечной»: женщина была старше её лет на десять, и Альма сама годилась ей в ученицы. Но Вульфрун вовремя присмотрелась к «выскочке» и вовремя сообразила, чем та может быть полезна. А потом засунула гордость подальше и сама пришла на поклон к новой главе ковена.

— И что же вы умеете? — спросил Гирт. Как и раньше, он восседал в кресле председателя, но теперь вместо толпы тэнов перед ним стояла одинокая ведьма.

— Зависит от того, что нужно этелингу, — низким голосом ответила Вульфрун.

— Оружие, — немедленно ответил Гирт.

— Я — это оружие.

Альма улыбнулась. Женщина не лгала, хотя и не говорила всей правды. Между норной и «ученицами» не было полного доверия, да и откуда ему взяться, если та не верила до конца даже собственной сестре? У каждой из них были свои секреты, и Альма знала лишь небольшую часть тайн Вульфрун. И те, которые были ей известны, говорили однозначно: убивать та умеет. Именно так, как следует убивать на поле боя: одним мановением руки — десятки человек.

Разумеется, она не успеет подготовить никого за те часы, что остались до начала настоящей войны. Но и те, кто есть, могут здорово помочь Гирту.

Если, конечно, настоящая война окажется хоть немного похожей на то, что представляла себе Альма. В юности Диего Веллер участвовал в междоусобных войнах на Исолльских островах, но мало рассказывал о том, какова из себя битва. Оставалось надеяться, что этих рассказов хватит.

По просьбе Гирта Вульфрун продемонстрировала одно из своих заклинаний: поток силы, обращавший железо в ржавчину. Как мишень использовали старый доспех, несколько раз пробитый и залатанный, для чего Гирт самолично выкупил его из городского арсенала и установил на мишени для мушкетёров — потеря нескольких стерлингов не была для него чем-то значительным. После чего достал карманные часы и картинно взглянул на время — часы у этелинга были дорогие, с минутной стрелкой, явно работы силумгарских мастеров. Но их труд так и остался невостребованным: Вульфрун потребовалось меньше минуты, прежде чем доспех начал стремительно рыжеть.

Она не пела песен, не танцевала, не поджигала свечи, не делала вообще ничего из того, что положено делать колдующей ведьме. Она лишь шептала что-то под нос да совершала сложные пассы, настолько быстро, что даже намётанный глаз Альмы едва поспевал за движениями рук. Через какое-то время она и вовсе перестала следить за ними, понимания, что вылавливать такие обрывки бесполезно — гораздо проще получить знания напрямую.

— Недурно, — проронил Гирт. — Надо сказать, я впечатлён. Насколько сложно будет обучить этому новых людей?

Вульфрун заколебалась. «Ржавый доспех» она считала своим секретом, видимо, не подозревая, что джумарские маги давно умели делать то же самое. Да и сама Альма знала, как это сделать, правда, далеко не так быстро. В этом у Вульфрун было преимущество.

Она посмотрела на Альму. Та кивнула.

— Сроки? — коротко спросила Вульфрун. Гирт пожал плечами.

— Эта война начнётся и закончится быстро, — ответил он. — Недели. Может, меньше. Армии скоро выступят.

— А есть кого обучать? — на этот раз ведьма даже не пыталась скрыть иронию.

— Да. Мы нашли девушек с даром, не спрашивайте, как. Даже нашли учителей… но толку от них немного. Боюсь, они только испортят материал.

— За такое время многому их не научить.

— Мне достаточно будет пары боевых заклинаний вроде того, что я только что увидел. На первое время.

Конечно, Гирт вовсе не был дураком и прекрасно понимал, что за пару недель из человека не сделать мастера гоэтии. И, в общем-то, шёл самым простым путём — дать ученику шаблон. Как встарь. С гоэтией такой подход годился, потому что сам ритуал и содержал в себе всё нужное для работы с чистой силой и не требовал понимания, но методы Диего Веллера были иными. Без теории обойтись будет сложно — Альма уже проходила это.

С другой стороны, всегда можно попробовать снова. В конце концов, сейчас и Альма была уже не той, что три года назад, когда впервые попыталась рассказать другим то, что познал её отец.

— Я ничего не обещаю, но сделаю всё, что смогу, — сказала она.

— Этого достаточно, — ответил Гирт. — Хотя, боюсь, не для моего брата. Но об этом позже. Что ж! — он подошёл к доспеху и провёл по нему рукой, после чего брезгливо отряхнул рыжую пыль. — Мы выезжаем завтра. Здесь я оставлю двух верных мне хускэрлов, надеюсь, они справятся. Нам нужно как можно быстрее вернуться в Дейру.