Книга Академия смертей. Ученье – свет, неученье – смерть! - Ольга Пашнина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я стояла, пытаясь отдышаться, минут десять. Потом призвала косу: после удара по машине на лезвии остались царапины.
– Ну что? – раздался за спиной противный голос сестрички. – Упустила? Сложно было дунуть в его эту трубу?!
– Меня пугают предложения дуть в трубу от незнакомых парней, – огрызнулась я. – К тому же, если бы я это сделала, он уже был бы мертв.
– Кто в него стрелял? И зачем?
– Нина.
– Смерть-предательница?
– Мы видели у нее фото Анастаса. И черная машина смертных – вполне в стиле Голода. Других вариантов нет.
– Зачем тому, кто изобрел бессмертие, паршивенький сектант? И можно ли считать все произошедшее спасением от смертельной опасности?
– Проконсультируйся с Леона-а-ардо, – протянула я.
Но если все же можно, то этот случай войдет в учебники как самый странный способ спасти жертву от расстрела: напугать до мокрых штанов. Я даже вижу эту иллюстрацию: на заборе стоит испуганный вихрастый паренек с трубой в обнимку, а к нему карабкается смерть с косой. Только бы меня нарисовали симпатичной!
– Ладно, что дальше будем делать?
– Ты – не знаю, а лично я пошла домой, у меня сегодня свидание.
С этими словами я начертила руну Макса и… ничего не произошло.
София рассмеялась.
– Удачи на свидании, сестричка. Завтра в это же время.
А вот у нее все прошло на ура, жизнь исчезла в снопе белых искр, совершенно некстати напомнивших о противных розовых блестках. Хотя сейчас я была согласна и на блестки, потому что вокруг была такая тишина – хоть топор вешай. Или его вешают в темноте? Никогда не разбиралась в смертных пословицах.
– Ма-а-акс, – без особой надежды на успех позвала я.
Вот блин! Почему эта руна иссякла именно сегодня?! Меня выкинет обратно в полночь, но до полуночи еще попробуй дотяни. Рядом где-то ездят приспешники Голода, а по городу носится сектант, мечтающий, чтобы я исполнила какое-то там пророчество.
Кажется, это рекорд.
Вздохнув, я побрела куда глаза глядят – в том направлении, где скрылся Анастас. Если Вечность пошлет мне хоть капельку удачи, то я, может, встречу нашего героя в городе и утру Софке нос.
Остаток пути я развлекалась тем, что представляла себя героиней сериала «Смерть и все-все-все». В последней серии этого ситкома я с гордо поднятой головой возвращалась в свой мир в сопровождении души Анастаса. Все собравшиеся аплодировали и восхищались, и тут и там слышались шепотки: «Она все сделала сама!» – папа и мама на волне общего умиления гениальной дочерью плакали и мирились, Офелия в осознании собственной несостоятельности уходила в монастырь, София вешалась на собственных косичках, студенты смотрели с благоговейным восхищением, а Макс падал на одно колено. А потом на второе и делал мне предложение руки, сердца и коня – как-никак всадник, хоть какое-то имущество должно быть.
Но Вечность решила, что это слишком уж слащавый хеппи-энд, так что в назначенный час просто выкинула меня, грязную, голодную и уставшую, домой.
В прямом смысле домой – заклинание-то папино. Я не сразу поняла, где оказалась, только когда Цербер с радостным воплем кинулся и в три пасти начал меня облизывать, догадалась.
– Джульетта? – раздался удивленный голос отца. – Ты снова из мира смертных?
С меня сняли любвеобильную собачку, хотя я с удовольствием бы еще немного его потискала. Когда страсти после произошедшего улеглись и я переезжала из родного дома, папа не разрешил взять с собой Цербера. Подозреваю, с подачи Макса, который не слишком жаловал живность. Но нам с Фели это было представлено несколько иначе.
– Оставим пока его себе, – сказал отец, – нам с мамой нужны общие темы.
Угу, так и представляю: дорогая, ты наставила мне рога и подвергла нашу дочь опасности. А теперь о приятном: наш песик хорошо покушал и хорошо покакал.
– Да, я… ммм… пишу новый диплом.
– Это тот, что с Софией? Твоя бабушка что-то упоминала.
– Вау, ты начал общаться с бабушкой?
– Это вынужденная мера. Она считает, что может помочь нам с мамой разобраться в происходящем.
– Хана браку, – прокомментировала я.
Папа только усмехнулся.
– Поужинаешь со мной?
– Не могу, – вздохнула я. – Смерть ждет. Моя. Меня. В смысле, сейчас меня прикончат за то, что я не пришла на…
Хотела сказать «свидание», но в последний момент осеклась. Вроде и понятно, что Смерть разрешил папе переселить меня совсем не для того, чтобы защищать вляпавшуюся в неприятности кровиночку, но все равно признаваться, что встречаешься с папиным другом, как-то неловко.
– Ну тогда беги. Отправить тебя экспрессом?
– Была бы очень благодарна.
Мне вдруг стало жалко папу. Один (Цербер не считается), в темном и пустом доме, коротающий бессонную ночь. Жена ушла, детей пришлось расселить, работы невпроворот.
Я даже носом шмыгнула.
– А хочешь в гости? – спросила, прежде чем подумала, что на это скажет Макс. – Поужинаем, телик посмотрим.
– А пойдем, – согласился папа. – Только переоденусь и захвачу что-нибудь из бара, все-таки с пустыми руками в таком часу в гости не ходят.
Пока он переодевался, я бродила по дому в состоянии ностальгической тоски. Черт возьми, сейчас я даже по Офелии скучала! По нашим перепалкам, по мелким пакостям. И по завтракам вчетвером. Неужели такого больше никогда не будет?
– Пап, – позвала я.
– Да, милая?
– А почему ты отправил меня жить к Смерти?
– Джули, мы уже это обсуждали, потому что твоя подружка Нина – полный неадекват, и Максимилиан может тебя защитить. Да и к тому же мы с мамой сейчас… в некотором напряжении, незачем тебе слушать наши скандалы и взаимные упреки.
– Я имею в виду, почему ты ему доверяешь? Все-таки отправить дочь жить в дом к другу… не знаю, как-то это…
Папа посмотрел на меня так, как смотрел, когда я судорожно пыталась оправдаться за двойку в детстве. С видом всезнающего взрослого.
– Ты хочешь спросить, знаю ли я, что Максимилиан в тебя влюблен?
Я покраснела и прикусила язык, чтобы не уточнить, точно-точно ли влюблен.
– Знаю, – пожал плечами папа.
– И что, так просто это принимаешь?
– А что мне сделать? Выбить ему зуб, а тебя запереть в башне с драконом? Так мне дракона жалко, одно дело принцесс охранять, другое – тебя. Издохнет животинка.
То есть если исдохнет Смерть, то его папе не жалко?
– Разбирайтесь сами. Ты взрослая девочка и, если хочешь, можешь вернуться домой. Но знай, что я буду очень нервничать, а мне нельзя, у меня сердце слабое.