Книга Жил-был раз, жил-был два - Франк Тилье

– Ты на машине?

Он помахал ключом. Она налила себе прощальный стаканчик и сняла с вешалки жакет, который носила еще двенадцать лет назад. На пару с перуанским пончо это выглядело круто.

– Поехали, – бросила она.

– Куда это?

– На старую гидроэлектростанцию на озере Мируар.

18

Очень скоро «мерседес» уже поднимался по другому склону долины. Между елями шумели водопады, дорога превратилась в асфальтовую тропинку, ведущую к едва различимой скале на вершине. Габриэлю пришлось включить фары. На высоте около пятисот метров над городом они погрузились в толщу облаков.

Дорожные щиты указывали на въезд к гидроэлектростанции, закрытой несколько лет назад. Следовало хорошо знать эти места, чтобы не пропустить поворот с ведущей на вершину дороги и двинуться в сторону леса по едва различимому проезду. Габриэль осторожно объезжал корни, взломавшие асфальт на старом подъездном пути. По словам Солены, работы по демонтажу станции начались в 2009-м, вела их EDF[24], которая планировала построить вместо нее новую, более современную. Электростанция на озере Мируар была возведена аж в 1936 году и стала одной из первых во Франции, использующей для передачи энергии систему насосов. Все работы по ее разборке и сносу были остановлены через шесть месяцев, в разгар зимы, и более не возобновлялись. Никто не знал почему.

За очередным поворотом открылось озеро Мируар. Своим названием[25] оно было обязано той чистоте, с какой его зеркальная гладь отражала склоны окружающего его гранитного цирка, этого изумительного природного ансамбля из скал различных оттенков, от темно-серого до молочно-белого. При благоприятной погоде – в солнце и безветрие – на его берегах возникало ощущение, будто падаешь в бездонную дыру, возникшую в горах.

Но сейчас озеро было лишь темным провалом, утопавшим в туманах. Проехав еще километр, Габриэль припарковался на стоянке за зданием с высоким металлическим фасадом и множеством застекленных проемов под неплохо сохранившейся крышей-террасой. С наружной стороны навесные конструкции, пилоны и электрическая проводка были уже разобраны. Три гигантские трубы напорного водовода, идущие из верхнего бассейна, по-прежнему выступали из скалы, впиваясь ниже в бетонные стены. Восьмьюдесятью метрами выше едва угадывалась забутованная площадка дамбы. Габриэль вспомнил, как, когда станция еще работала, яростные воды другого высокогорного водоема – Черного озера, расположенного выше по склону, – по команде нагнетались в трубы, что позволяло запускать все четыре турбины одновременно и таким образом снабжать электричеством часть населения Сагаса.

– Нам нужно то, что там, внутри, – заявила Солена.

Она не пожелала ничего ему рассказать, решив устроить сюрприз. В свое время начальство стройплощадки повесило замок на металлические двери центрального блока, но его давным-давно сломали – возможно, исследователи заброшенных зданий.

Они прошли под фронтоном, украшенным фреской с изображением движущих сил озера Мируар. Цветная керамическая плитка, еще не поврежденная или не украденная, покрывала потрескавшиеся стены. Чуть дальше они миновали залы с похожими на гигантских улиток турбинами, подключенными к массивным генераторам. В одном из закоулков гулко капала вода, издавая «плюх!», как в глубине пещеры. Агонизирующее здание еще дышало.

– Тут ни черта не видно, – заметила Солена. – Надо было захватить фонарик.

– Надо всегда при себе фонарь иметь, когда наступает черная смерть.

– Dixit[26] человек, потерявший память. Еще и стихами.

Солена включила в своем мобильнике встроенный фонарик. В конце коридора они поднялись по огражденной проволочной сеткой винтовой лестнице с заржавевшими ступеньками. Габриэль представил, как тяжело было здесь работать, особенно зимой, в оглушительном грохоте нагнетаемой воды, в одиночестве и пронзительном холоде. В тот момент, когда они заходили в верхний зал, ледяная струя ударила им прямо в лицо. Солена закричала, прижав ладони к глазам. Габриэль согнулся пополам, горло жгло огнем.

Слезоточивый газ.

Металлический грохот на лестнице: какая-то масса неслась вниз по ступенькам. Габриэль схватился за перила, выкашливая внутренности. Череп пульсировал, ощущение такое, будто в глаза попали металлические опилки, но это не помешало ему разглядеть внизу надвинутый капюшон. Он повернулся к Солене, упавшей на колени. Изо рта у нее текла слюна.

На заплетающихся ногах и с хрипящим горлом он начал спускаться. Попытался сглотнуть – показалось, что он сожрал горсть гвоздей. Стук подошв о металл буравил барабанные перепонки.

Наконец-то свежий воздух… Габриэль распахнул глаза, невольно усилив боль от ожога. Какая-то фигура быстрым шагом огибала озеро, уже почти растворившись в тумане. Ярость превозмогла боль, и Габриэль побежал. Но сердце будто взорвалось в груди. Через сто метров, едва не задохнувшись, он остановился и уперся руками в колени. Минуту спустя по лесу разнесся шум мотора и затих вдали.

Габриэлю потребовалось время, чтобы прийти в себя, он долго сплевывал, избавляясь от химического привкуса во рту, прежде чем вернуться на станцию. Поднял меховой ворот и спрятал нос под молнию куртки. Солена со слезящимися глазами сидела в углу. Опустившись перед ней на корточки, Габриэль осмотрел повреждения: вместо глаз два шарика от пинг-понга.

– Не трогай глаза, главное, не три их. Ты что-нибудь успела увидеть? Лицо?

– Ничего… А ты?

– Немногое. Шарф, капюшон, перчатки… Ушлый парень. Он поставил машину недалеко от того места, где мы въехали на станцию.

Он выпрямился, с трудом пытаясь понять, что с ними только что произошло. Все случилось так быстро.

– Что мы здесь делаем, Солена?

С болезненной гримасой она ткнула в бесконечное пространство зала:

– На стене, там…

19

Осторожно ступая, Габриэль двинулся вдоль тесного прохода, построенного над залом, занимаемым генераторами, под путаницей балок и несущих металлических конструкций крыши. Через узкие окна он видел черные воды ледяного озера, по берегу которого вилась дорога.

И тут его взгляд уперся в слова, написанные красным на стене справа, между двумя бетонными колоннами:

Я ЗНАЮ, ГДЕ ОНА

Габриэля пробрала дрожь. Под надписью – тщательно выполненный той же краской рисунок размером сантиметров пятьдесят. Он узнал увеличенное изображение подвески, которую носила Жюли: книга в узорной обложке с изящно переплетенным орнаментом. Он обернулся к Солене, опиравшейся на перила: