Книга Неподчинение - Гузель Магдеева

Мне хочется дальше и ниже, попробовать Зай всю, полностью.

Опускаюсь, прихватываю губами по очереди соски — у Зай красивая грудь, небольшая, но мне такая и нравится. Она выгибается мне навстречу, тонкие пальцы зарываются в мои волосы, сжимая. Я себя каждый раз торможу, чтобы быть осторожным. Она же и вправду, блядь, для меня — принцесса.

— Руслаан, — протягивает, как тогда, в первый раз. Голос хрипит.

Стягиваю с нее трусики, Зай на мгновение зажимается, не даётся, но я осторожно развожу колени в сторону.

— Ты…

Она приподнимается, когда понимает, что я сейчас буду делать, и мне приходится в очередной раз ловить ее ладони, не давая закрыться.

Языком касаюсь ее промежности, и шумно выдыхаю, когда понимаю, насколько она мокрая. Для меня — мокрая. Провожу вниз, обводя кончиком языка набухший бугорок клитора. Зай вскрикивает, но теперь не отстраняется. Находит на ощупь мои плечи, вонзаясь ногтями.

Я знаю, как доставить женщине наслаждение, и я хочу, чтобы Зай кончала, срывая голос, чтобы несколько оргазмов за раз.

Она горячая, вкусная, от ее собственного запаха с ума сойти хочется.

Надавливаю языком на чувствительную точку и осторожно ввожу пальцы — блядство, она такая узкая! Да ещё и сжимается, и кажется, я как подросток, спущу сейчас в штаны, прежде чем из трусов выберусь.

Глажу ее пальцами изнутри, чуть растягивая, чтобы больно не было, надавливаю, а ее трясет всю, да так сильно, что на мгновение отрываюсь — точно ли все в порядке? Но Зай молит, — дальше! — и я снова начинаю ласкать ее пальцами и языком одновременно.

Когда она обхватывает тугими мышцами мои пальцы, не сдвинуть никуда, понимаю, что оргазм уже близко. На клитор сильнее нажимаю, и Зай бедра поднимает мне навстречу, а потом кричит — протяжно, сладко, бесстыдно. Как я и хотел того.

Я нарочно движения чуть замедляю, но не останавливаюсь еще, и она судорожно хватает меня за волосы, вдавливает голову себе в промежность.

Ещё пару движений — и она снова кончает.

Вижу, что оргазм сильный: Зайца трясет не по-детски, и мне дико хочется видеть в этом момент ее лицо. А она от меня тыльной стороной ладони прикрывается, словно стесняюсь.

— Посмотри на меня, — зову, и тогда Зайнаб убирает руку. Глаза блестят, неужто слезы? — Ты чего?

— Мне… хорошо так, — слова подбирает с трудом, а я от ее признания сожрать ее целиком хочу, так меня кроет не по-детски.

Я ее целую — так, чтобы она ощутила свой вкус на губах, и Зай отвечает со всей страстью.

Все, не могу больше держаться, от нетерпения потряхивает даже. Нашариваю презерватив, небольшая заминка, пока я раскатываю его по своему стволу — и упираюсь головкой ей между ног. Двигаюсь вверх-вниз, а потом вхожу. До упора, по самые яйца, которые ещё чуть-чуть и взорвутся от напряжения.

Она такая узкая, что я сквозь зубы прошу не шевелиться. Я хочу растянуть секс с ней, но Зай ёрзает подо мной будто нарочно. Ноги ее себе на плечи закидываю, вперёд наклоняюсь, а она охает:

— Глубоко!

Ягодицы ее сжимаю и двигаюсь медленно, а потом, плюнув на выдержку, начинаю ее таранить. У нее браслет на руке дурацкий звякает, царапая меня, но я даже боли не чувствую, все внутри огнем горит.

В ней находиться так пьяняще хорошо. Она глаза закрыла, и старается под мой ритм попасть, и кажется такой неопытной — как пять лет назад.

Неопытной и жутко горячей.

Зай руками за простынь хватается, сжимает в кулаках, а мне хочется ее всю ощутить. Останавливаюсь на мгновение, а потом переворачиваю ее, ставлю на колени.

Девушка прогибается, от вида ее округлых ягодиц башку буквально сносит.

Она из-за плеча на меня обернулась, словно приглашая. Я ее волосы на кулак намотал, чуть на себя дёрнул, Зай застонала.

— Пожалуйста, Руслан…

Меня от ощущений остроты происходящего накрыло, я темп наращиваю, глаза закрываю. Под шершавыми подушками пальцев гладкость кожи ее, так сжимаю, что наверняка будут синяки, но все, сдерживаться уже невозможно.

Предвкушение скорой разрядки отдается ознобом, и кончаю я неожиданно громко, рычу почти.

Меня переламывает, я падаю рядом с Зай, притягивая ее к себе. Дышу тяжело, на лбу испарина.

Заяц лицом ко мне поворачивается, а потом — садится сверху. Тянет спросить — все в порядке? Но я ж не в дебильном американском боевике. Мне б поспать немного, которые сутки без сна, но не рядом с ней, как пенсионеру. Оглаживаю ее по груди, соски топорщатся, а она внезапно наклоняется и пальчиками по члену проводит. Я тут же в боевую готовность прихожу, — как тут устоять? А Зайка ладошку облизывает, смазывая пальцы, туже за основание ствола берет и накрывает мой член ртом.

Он такой горячий, язык влажный туда-сюда по нему скользит, и каждое движение как электрический разряд. На мгновение отрываясь, Зайка говорит:

— Я… я в первый раз.

И как я только после этих слов не кончил ещё? Глаза закрываю, отдаваясь ощущениям. Ее неопытность чувствуется, но она старается, правда старается доставить мне удовольствие.

Голова ее двигается, руки порхают вдоль ствола, и мне так охуенно, как ни с кем, наверное, не было.

Когда оргазм становится ближе, я кладу руку на ее затылок, и помогаю выдержать ритм. Сильно не давлю, чтобы не подавилась, но когда струя выстреливает прямо ей в рот, она дёргается, а потом проглатывает все. До самой последней капли, черт возьми.

Я за руку ее к себе тяну — Зай настолько меньше меня, что легко умещается у меня под мышкой. Закидывает ногу мне на бедро, и я думаю с ленцой, может, ещё разок? Но последние дни выпотрошили настолько, что рубит жёстко. А мне нельзя, ещё столько нужно сделать, чтоб Ясмин отыскать.

— Мне было хорошо, — сообщает, и я отвечаю:

— Мне тоже, Заяц.

Лежим, курить хочется. Ее дыхание выравнивается, и я понимаю, что Зай почти заснула. Видимо, сказывается стресс от последних событий, а может, и я ее измотал. Поднимаюсь осторожно, все же не могу без сигареты, а она зовёт вдруг:

— Руслан?

— Чего тебе? Спи.

— А ты… ты детей хотел когда-нибудь?

Хмыкаю, ну и вопросы на ночь глядя.

— Не бойся, Заяц, орально не залетают. Да и какой из меня папаша, скажи на милость?

Она замолчала, дальше тему развивать не стала. Я свои джинсы нашарил, вытащил мятую пачку, зажигалка на балконе валялась. Свежо, с улицы тянуло прохладой ночной. Скоро уже светать будет.

А я дым в небо выпускал и думал, что хотел бы, наверное, детей от нее. Таких же, волооких, тонких, породистых. Только все это в другой реальности, а в нашей зайцы по-прежнему не заводят семей с волками.