Книга Под неусыпным надзором - Адам Нэвилл

Себ чуть было не задохнулся от злобы. Что заставило его забыть то, что он собирался сказать? Возможно, его обезоружило то, как Юэн на него смотрел: он не отводил глаз, взгляд его был спокоен и полон достоинства. Когда-то в детстве так на Себа смотрела кошка. От ее спокойного взгляда ему становилось не по себе: ощущение вины не давало покоя, как будто она подозревала его в чем-то очень плохом.

Как и кошка, Юэн ждал дальнейшего развития событий. Это были глаза человека, не способного доверять. Он бросил вызов судьбе и теперь ждал, что она ответит ему.

Стараясь избежать пристального взгляда этих черных глаз, смотрящих прямо в душу, Себ отвернулся.

По всей комнате были разбросаны книги, которые Юэн поснимал с полок: небрежно брошенные на пол или на стол, с топорщащимися страницами или оставленные раскрытыми и положенные обложкой вверх. Рядом с креслом, на котором расположился Юэн, лежало первое издание собрания сочинений Оливера Онионса[25], на суперобложке красовалась пустая банка из-под пива.

Себ бросился через всю комнату и схватил книгу. Суперобложка была теперь отмечена круглым, почти высохшим следом, от которого разило уксусом.

– Бог мой! – воскликнул Себ.

Юэн хихикнул.

– Ты знаешь, насколько это ценная книга?

Юэн пожал плечами:

– Это ведь просто книга.

– Моя книга!

– Ого, – благодушным тоном произнес Юэн, прежде чем вновь захихикать. – Какая шишка, только послушайте!

– Нет, это ты меня послушай!

В эту самую минуту Себ заметил заляпанный рюкзак и две пухлые коробки, скромно пристроившиеся у стула. Багаж.

Значит, пока Себ спал, Юэн выходил, чтобы притащить свои вещи. Еще две банки того же крепкого сидра стояли на ручке любимого кресла Себа. На кофейном столике лежали два больших батончика «Марс» и три пакета сухариков. Провизия наверняка была принесена в грязном рюкзаке Юэна или добыта где-то еще, пока Себ, временно потерянный для этого мира, грезил о мире ином.

Входная дверь автоматически закрывалась, стоило ее хорошенько захлопнуть. Себ отложил книгу.

– Ты… Ты выходил. Но потом снова вернулся. Как… Как, черт побери, ты открыл дверь, чтобы попасть обратно?

– Ключом. – Казалось, вопрос несказанно удивил Юэна: как же еще он мог войти, оказаться в кресле Себа и поставить у ног свои вещи?

– Ключом? – фальцетом воскликнул Себ, начавший вновь терять ощущение места и времени от дикости создавшейся ситуации.

– Он висел на крючке на кухне.

Юэн взял запасной ключ от входной двери, который висел на кухне. Что еще он взял? Тут он заметил приоткрытую дверь в его кабинет.

– Ну все! Я вызываю полицию!

И он бросился к домашнему телефону.

Юэн вовсю забавлялся.

– Я просто ходил за своими вещами. Я принес их, чтобы продемонстрировать тебе кое-что очень интересное. Вчера мы уже говорили об этом.

Пальцы Себа, набирая номер, на мгновение замерли. Он постарался внести в свой голос всю пренебрежительность, весь скептицизм, на который был способен:

– Мне не интересно, что ты там собирался мне показать. Ты украл мои ключи и вломился в мой дом. Это частная собственность. Или ты не в своем уме?

– Я думал, ты не будешь против.

На полу стояла тарелка, измазанная томатным соусом. Вокруг валялись скрученные бумажные салфетки. При виде этого Себа вновь затрясло от злости. Он ел здесь!

Он сделал глубокий вдох и положил руку на грудь, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце. Сел на диван.

– Нам нужно поговорить.

– О чем?

– А ты как думаешь?

– Я столько времени ждал, пока ты проснешься.

Себ постарался успокоиться и как можно тише произнес:

– Ты не можешь здесь оставаться. Положи ключи на стол. Немедленно.

Юэн уставился на него. Его взгляд выражал одновременно и жалость, и веселье, глаза бегали от выпитого спиртного.

– Посмотри на это место. – Голос Себа срывался, ему трудно было дышать от едва сдерживаемого гнева. – Во что ты превратил его всего за несколько часов?

Юэн вихрем пронесся по комнате.

– На что, прости, мне надо здесь смотреть? На что?

Себ хлопнул ладонями по подушкам дивана.

– Неужели ты ничего не видишь?

– Что ты имеешь в виду? Я столько всего вижу! А вот ты действительно вызываешь у меня беспокойство.

Себ с мольбой, призывая какие-нибудь высшие силы помочь ему, посмотрел вверх. Он не мог позволить Юэну втянуть себя еще в одну перепалку, бессмысленную и пустую, победителем в которой Юэн все равно будет считать себя. Это было тем более невозможно в угнетающей атмосфере запахов его немытого тела и нестираной одежды.

– Я хочу, чтобы ты ушел. Сейчас же, – неожиданно для себя Себ взвизгнул, поэтому вся фраза прозвучала глупо.

– Почему, прости?

– Тебя сюда никто не приглашал! А какой беспорядок! Что ты, черт побери, тут натворил! Здесь воняет! Ты уничтожаешь мои книги! Мои вещи! Все, до чего дотрагиваешься! – Обхватив голову руками, Себ причитал: – Боже, боже, боже! Это мой дом. Тебя сюда не звали. Что ты здесь делаешь? Что ты делаешь со мной?

На лице Юэна появилось выражение усталости и пьяного смущения. Он вновь захихикал.

– Это не шутка! – Голос Себа вновь сорвался. – Я знаю, что у тебя очередные неприятности. Но твой злейший враг – ты сам! И это не мои проблемы. Ты должен уйти.

Юэн протянул руку и взял одну из банок, что стояли на ручке кресла. Сделал большой глоток. Наблюдая за этим простым, незамысловатым, беззаботным действием, Себ почувствовал, насколько сильна его ненависть к Юэну, как страстно он желает, чтобы тот был уничтожен. Желает сам уничтожить его.

– Ты не слышал, что я тебе сказал? Проваливай.

– Прости, но куда?

Себ воздел руки к небу.

– Да откуда мне знать? Это меня не касается. Куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Туда, откуда ты выполз.

– Нет, – Юэн покачал головой. – Туда я больше не вернусь.

– Домой. К матери, если она еще жива.

– Жива, но нет. Она сделала все, что могла.

История снова повторялась, как будто скользила по петле, сделанной из грязных волос. Собрав в кулак всю свою волю, Себ постарался как можно спокойнее сказать: