Книга Моя женщина - Эммануэль Ласт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Треснуло и замерло в ожидании.
— Брак у нас с тобой династический, сам понимаешь. Папа просил быть милой и за это обещал полный карт бланш, — улыбается хищно, словно я для нее никто.
А я и есть никто. Даром, что диплом MBA — что ей мои успехи в бизнес науке, если я не могу вот так же заставить ее кричать, разложив на столе.
— Я… хочу… развод…
— Да, пожалуйста, только есть один момент… по брачному контракту все здесь принадлежит мне.
— Ты изменила, — сиплю я, подтягивая ноги к животу и поднимаясь.
— А ты меня вынудил. Скажу, что любовник из тебя так себе, что не стоит, а мне надо! Я молодая, красивая…
— Замолчи!
— Как думаешь, поверят? Газеты так точно! Представляешь заголовки? Откровения жены младшего Баева…
Внутри все рассыпается в прах, когда подрываюсь и смыкаю пальцы на тонкой шее. Успела крикнуть, гадина, и Руслан почти сразу заломил руки за спину, разбивая лицо о стол.
Услышал, цепной пес.
— Я тебя по миру пущу… — шиплю в столешницу.
— Скажешь хоть слово и поставишь под удар бизнес отца! Разоришь его только потому, что сам ничего из себя не представляешь? Это я о тебе такую славу по городу пущу… сам не рад будешь! Зачем тебе член, Игнат, если ты им и пользоваться толком не умеешь… и мне поверят, понял? Я тебя уничтожу и ни одна женщина не посмотрит в твою сторону…
Рвусь из рук Руслана изо всех сил, но куда мне — приложил крепко. И я закрываю глаза, перед которыми плывут круги злости и ненависти, и Бог весть знает чего еще.
Замираю, дышу глубоко, пытаясь успокоиться, но только глубже проваливаюсь в бездну безумия. Моя любимая женщина… моя красавица жена… наглая двуличная стерва предала меня.
— Лживая потаскуха… как же я тебя ненавижу… — говорю в стол и Руслан с удовольствием выбивает из меня дух, погружая в беспамятство.
* * *
Я смотрю на свой обнаженный торс и напрягаю плечи, медленно развожу в стороны руки и орел на груди расправляет крылья.
Сейчас я крепче, чем был Руслан двадцать семь лет назад.
Узор из латинских букв на животе и боках — мантра, которая помогла мне выжить и не сойти с ума.
Ad delectandum — для удовольствия
Ad multos annos — на долгие годы
Ad se ipsum — к самому себе
Сейчас все это потеряло смысл. Я стал тем, кем стал, благодаря ей.
Вопреки ей.
И я так устал…
Язык просит выпить, но я иду в ванную и встаю под холодный душ, вновь испытывая свой предел.
Я отказался от отца, от будущего, от нее… я отказался от всего в дань пережитому унижению. Построил себя с нуля, сам, без денег Баева старшего, без поддержки семьи.
Вся моя жизнь — это глупое стремление доказать одной женщине, как она была не права. Женщине, которая меня забыла сразу, как получила на руки свидетельство о разводе.
А я научился быть сильным. Научился равнодушию и потреблению. И каждый раз, заваливая на лопатки очередную красотку, я думал: «Ты ошиблась! Смотри, какой я! Ты во мне ошиблась!»
Напор воды стал слабее и я открыл глаза. Уперся руками в стену и посмотрел под ноги. Там, на пролет ниже, жила Вера, пошатнувшая мою уверенность в двуличности женской натуры.
Вера, чья жизненная ситуация будила страшные картины из собственного прошлого, выбивала землю из-под ног.
За что же судьба нас так невзлюбила, Верочка?
Надя вызвалась помочь сестре с выбором наряда на корпоратив, но Вера отказалась. Сама заехала после работы в молл и в любимом магазине выбрала красивое платье длиной чуть ниже колена цвета дорого бургундского. С американской проймой и легкими полупрозрачными рукавами из шифона.
Дополнила образ тонким кожаным ремнем с золотой пряжкой и серьгами-подвесами, купленными в том же магазине. Укладку и макияж сделала у расхваленного Зоей мастера и осталась более чем довольна.
Корпоратив отмечали в ресторане на пятнадцатом этаже офисного здания, в котором Вера работала. Оставив дубленку в гардеробе, она подошла к большому ростовому зеркалу в позолоченной раме.
Давно Вера не видела себя такой ухоженной. И красивой. Она пригладила выбившуюся из прически светлую прядь и улыбнулась своему отражению.
Настроение было прекрасным. Сейчас Вера выглядела моложе лет на пять. Расправила плечи и отступила на шаг, любуясь.
— Ты должна быть такой всегда! — набатом кричал в голове голос Нади и Вера впервые без споров с ней соглашалась.
В отражении появилась Лена — миниатюрная блондинка в длинном черном шелковом платье с разрезом по бедру и высоким воротником. Волосы убраны в прическу как у Одри Хепберн в завтраке у Тиффани, на алых губах улыбка.
— Как ты?
Вера улыбнулась.
— К разврату готова! — подскочившая к ним Зоя в легкомысленном розовом платье со множеством оборок и дизайнерских складок обняла обеих за плечи и прижала к себе. Вера с Леной рассмеялись и все вместе поднялись в ресторан.
Мягкий свет и дубовые панели на стенах в лучших традициях ранней Италии встретили ароматами ванили и мускуса. Администратор проводил их в главный зал.
Здесь музыка играла громче и людей было не много. Девять круглых столов по дуге обрамляли большой танцпол и женский кабинет разместился за тем, что стоял в глубине зала. Вскоре к ним присоединилась Марина в серебристом коротком платье с открытой спиной.
По бокалом полилось шампанское, вино и коньяк. Через полчаса началась обязательная программа и к микрофону вышел директор учреждения. Его пышную напутственную речь быстро оборвали дружественными шутками на грани субординации и парочкой звонких хлопушек.
Вера быстро захмелела и, когда начались танцы, она под руку с Зоей уже кружилась в центре зала. Какая же она глупая и как нужна была ей эта встряска!
Отпустить и все забыть!
«Буду и красивой! И роковой! И сумасбродной! Прям завтра поеду и куплю сапоги на шпильке и короткий песцовый полушубок, как всегда мечтала!» — думала, Вера, подпевая Лободе.
Три дня назад она подала заявление на развод. Последнее появление Кости отмело прочь все сомнения. Через месяц Вера станет свободна от Кости, его лжи и от всего, что рвет душу на части и тянет ее женственность на дно.
Бодрый мотив сменился ритмами танго и Вера остановилась, пытаясь отдышаться. Мужская рука легла на талию и она обернулась. Михаил Валерьевич, директор их учреждения, ласкового улыбался захмелевшим от коньяка глазами.
— Вера Павловна, разрешите пригласить на танец?
Он пьяненько поклонился и Вера рассмеялась, милостиво соглашаясь.
