Книга Практикующий. Клятва ворона - Валерия Воронцова

Я смутно припомнила, как перед экзаменом к нашей парте подошла Запатова, интересуясь, за сколько Ирка купила «такую снежную кофточку». В руке блондинки был пластиковый стаканчик с горячим кофе, и когда позади нее пронесся Вовка Смирнов, она то ли нечаянно, то ли случайно выронила его аккурат на Ругалову. На водолазке был поставлен кофейный крест.

– Повезло, что тебя тогда не ошпарило, – медленно проговорила я, припоминая, как быстро догадалась пихнуть ей влажные салфетки, чтобы ткань не прикасалась к коже.

– Не совсем повезло, я все же немного обожглась, хотя ты среагировала почти мгновенно. Теперь понятно почему, – подруга чуть улыбнулась. – Зато уж точно повезло, что Леша целитель. Он, конечно, поворчал немного на тему «я же говорил», но залечил все в рекордные сроки.

– Получается, если Влад позвонит мне среди ночи и скажет… не знаю… срочно одеваться и выходить из дома, я обязана буду собраться, пока горит спичка, и выйти на мороз?

– А ты что, разве уже согласилась быть его фамильяром? – Ругалова забила себе рот шоколадом, точно сдерживая на языке еще что-то.

– Нет. Просто… гипотетически, – неоднозначно махнула я рукой, делая вид, что очень интересуюсь всплывшими на поверхность чаинками.

– Ну если просто гипотетически, то после такого предупреждения следует немедленно эвакуироваться из квартиры. Кто знает, что могло побудить на такое предупреждение. Может, потолок рухнет на твой диван через десять минут, а может, еще какая гадость. Тут все на максимум. А пункт с «защищать» вообще жесть, – продолжила Ирка, пока мое воображение рисовало мне меня саму в ночнушке, пуховике и шапке, с сапогами на голую ногу, поспешно собирающую все самое ценное, где первое место принадлежит, конечно же, ноутбуку.

– А что с ним? – проморгалась я, отгоняя слишком реалистичное наваждение.

– Фамильяр защищает практикующего на всех уровнях, и это включается автоматически…

– Я слышала, ты кого-то толкнула на Первомайской…

– Он этого заслуживал, – отрезала Ругалова, сузив глаза. – Я бы его и пнула, но Леша меня одернул, пока Варвара не успела спустить с цепи Сашу. Вот тогда бы это точно было уголовное дело. Миркова чокнутая, когда дело доходит до Варвары.

Емко. А так сразу и не скажешь по Саше. Хотя… Разве я не чувствовала от нее этой странной готовности броситься и вцепиться? Как кошка. Неподвижна до самого прыжка на добычу, даже хвост не всегда выдает.

– Кто был этот заслуживший?

– Практикующий, когда-то принадлежавший их кругу общения, но… В общем, они его изгнали, – помялась Ирка. – Это… не мое дело и не Лешкино, но касается Яблонева, так что пусть он тебе рассказывает, если захочет. Ну или Захарова, – чуть подумав, прикинула она.

– Это и ее касается? – живо заинтересовалась я.

– Ну… нет, но ей пофиг, если кто-то из темных будет недоволен. Она вроде как из другой лиги.

– Я заметила. Так что там с «защищать»?

– Ментально, эмоционально, информативно… Мы как барьеры между ними и всем остальным. Помогаем справиться с эмоциями, делимся своей энергией, храним их секреты. Поэтому я и сказала: «Леша разрешил». Чтобы ответить на твои вопросы, мне сначала нужно было спросить разрешения у него. Это их всех касается, а секрет, выданный пока что постороннему, может неизвестно как аукнуться.

Все равно звучало гадко. «Спросить разрешения»! Да я даже не помню, когда у мамы спрашивала на что-нибудь разрешения, а она для меня самая главная инстанция в жизни.

– А физически?

– От девушек этого вроде как не требуется, выносим Сашу за скобочки, она много лет тренируется в каком-то единоборстве, да и сам вид ее… – Ругалова передернулась. Похоже, Миркова была ей чем-то особо неприятна. Странно, у меня, при более тесном знакомстве, фамильяр Варвары даже отчасти вызвала симпатию, пусть наши с ней сущности и были чем-то вроде вечно противоборствующих сторон. – А вот Мишка – да, он прямо богатырь, рядом с Катькой на улице все равно что телохранитель.

– Я тоже подумала, что он смахивает на богатыря, – хмыкнула я.

– Иногда мы дразним его, называя Миша Попович, вместо Потапов, – захихикала Ирка, догоняясь еще парой квадратиков шоколада. – А Катька потом всегда говорит нам все, что об этом думает, жалея своего «медвежонка».

Я заметила, что о паре Катя – Миша Ирка разговаривает куда охотнее, да и вообще уже расслабилась, хотя поначалу часто барабанила пальцами по столешнице, выдавая свое волнение.

– Катя такая же, как Леша, да?

– Да, мы с ними – квартет светлых, – довольно покивала Ирка. – А Влад и Варвара – темные.

– Значит, и Саша?

– Да, – уверенно кивнула подруга, посерьезнев.

– Значит, и я? – прямо спросила я.

– Ты еще не согласилась быть его фамильяром, – скривилась Ирка, как человек, перед которым замаячила ложка с горьким лекарством.

– И ты не хочешь, чтобы я соглашалась.

Это не было вопросом. Я знала, что Ругалова против. По какой-то причине ей не нравился Влад. Не просто не нравился, она его побаивалась. Я заметила это по взглядам, которые она украдкой бросала на него за столом. Подозрительным и настороженным, как будто ждала, что он вот-вот достанет из-под стула автомат и перестреляет нас всех.

– Не хочу, – не стала отрицать Ирка. – Он опасный, занимается плохими вещами, вредит людям, да и вообще…

– Что, просто так вредит? Без причины? – вскинулась я.

– К нему приходят люди, просят сделать какую-то гадость, и он ее делает. – Ирка так сильно сжала челюсти, что я не сомневалась: окажись сейчас между ее зубами металлическая ложка – она бы ее раскусила.

– А люди тоже просто так приходят? – отчего-то разозлилась я на Ругалову за такое осуждение. – Наверное, идут мимо его дома и думают: «Хм, вот дом ведьмака, пойду попрошу его гадость сделать!»

Ирка посмотрела на меня широко раскрытыми глазами, внезапно действительно чем-то напомнив испуганную лошадь.

– Ты уже согласилась, – прошептала она, побелев.

– Ничего подобного.

– Ты могла не сказать ему «да», но ты уже все для себя решила. Увидев и поговорив с ним всего один долбаный раз, – качая головой, продолжила Ирка. – «Защищать», помнишь? Ты только что это сделала. Встала на его сторону.

– Глупость какая, я просто не понимаю, почему ты его осуждаешь?

– Ты что, плохо меня слушала? Он вредит людям. Не подножки ставит и не ладонь с мелом к спине прикладывает, а по-настоящему наносит урон. Он их проклинает и заставляет страдать.

– Это тебе Леша сказал? – насупилась я, скрестив руки на груди. Мне не верилось, что Влад, вчера так очаровательно улыбавшийся и нежно прикасавшийся к моей руке, выходил на улицу и косил народ… порчами.

– Нет, я сама это узнала. Этим он зарабатывает деньги. Если Леша и Катя каждый день лечат пришедших к ним с бедой, снимая всякие гадости и сглазы, то к Яблоневу с Праховой и им подобным люди идут, чтобы сделать плохо кому-то неугодному для них.