Книга Traveler: Сияющий клинок - Мэделин Ру

Кто б мог подумать, что однажды ее спасет от чудовища какой-то мурлок?

Глава тринадцатая. ССТАН

Восходящее солнце озарило сиянием флаги лагеря экспедиции Северной Стражи, и полотнища их засверкали, будто огни маяков в штормовой мгле. Вбитые в землю, знамена трещали, развевались на крепком ветру, к утру подувшем с юга.

– Дождь скоро начнется, – объявила Галена, подняв кверху короткую тупоносую морду.

Уклоняясь от патруля тауренов, они свернули с пути, отошли от главной дороги к востоку. Галена сказала, что ее таурены из Кром’гара могут и пропустить, но дриаду с человеком задержат наверняка: в конце концов, Кром’гар – ближайшая крепость Орды.

– А вон там – знамена Северной Стражи, видишь? – ответил Арам, указывая наверх. – Подъем будет крут, но, может, грозу опередить и успеем.

Дрелла, не торопясь, шла позади, а на ходу плела из цветов и трав венки для него и Галены. Правду сказать, Арам предпочел бы идти один или только с дриадой, однако не мог отрицать: пользы в пути тауренка принесла немало. Пуская в ход науку друидов, она обращалась к силам природы и находила самые укромные, безопасные места для ночлега, удерживала на расстоянии ползучих тварей, кишащих во тьме, а перемены погоды чувствовала, будто по волшебству. Конечно, Дрелла была мила и силами в своем роде обладала немалыми, но уж очень легко отвлекалась на пустяки.

Разговоров о его влюбленности она, к счастью, больше не заводила. Мало-помалу Арам сообразил, в чем состоит светлая сторона мечтаний о дриаде: те не воспринимают влюбленность на ожидаемый, предсказуемый манер. Дрелла ничуть не стеснялась его, ничуть не конфузилась, а попросту оставалась прежней – счастливой, непоколебимо уверенной в самой себе. Наверное, этого следовало ожидать. Сам Арам до сих пор чувствовал, как наливаются жаром щеки, стоит ей только взглянуть на него, однако с течением времени смущение проходило, и порой ему удавалось выдержать ее взгляд. «Жизнь не стоит на месте», – думал он. Рано или поздно он поймет, в чем штука с той самой уткой… Да, идея сделаться ее «самой совершенной уткой в мире» выглядела заманчиво, но Арам знал: для Дреллы это значило вовсе не то, чего ему бы хотелось.

Отвлечься от размышлений помогли наблюдения за Галеной, творившей друидскую магию.

– Откуда ты знаешь, как все это делается? – удивился Арам. – Я думал, ты – всего-навсего ученица, кроме Фераласа да Дозорного холма ничего не видавшая.

Галена смерила его суровым взглядом.

– Может быть, я и обычная ученица, человек, но этому обучаюсь всю жизнь, – отвечала она, указав за спину, в сторону дриады. – Природу надлежит охранять, дорожить ею, а такие создания, как Тариндрелла, – оберегать любой ценой. Может, я и не плавала за моря, и с ограми не дралась, но ССТАН – вещь бесценная. Все знания о диких местах, накопленные друидами за многие сотни лет!

Арам наморщил лоб.

– Эс-эс-тэ-а-эн? – переспросил он.

– «Странствующим Собратьям Толковые и Апробированные Наставления». Каждый послушник, каждый ученик, вступая в Круг Кенария, получает такую, – пояснила Галена, скинув с плеча небольшой, видавший виды дорожный мешок, и отыскав в нем потрепанную, местами покоробившуюся от влаги книгу. – Я бы тебе разрешила взглянуть, но это только для нас, для друидов.

– Ну и ладно, – пробормотал Арам.

– Здесь говорится, как предсказывать погоду, как чуять опасных зверей и темные сущности. Есть целая глава о защите костров от дождя, есть указатели съедобных и ядовитых растений! Вот, погляди, – продолжила тауренка, указывая на кусты и деревья, мимо которых лежал их путь, – это съедобно, если сварить. А это? Нет. А вон то? А вон то рвоту вызовет, да не на один день!

Арам в жизни еще не слыхал, чтобы о рвоте вспоминали с этаким вдохновением.

– Да ты просто счастлива, – фыркнув, заметил он. – Наверное, долго такого случая дожидалась?

Тауренка отвела взгляд и спрятала «Наставления» в заплечный мешок.

– Признаться, это куда лучше, чем целыми днями толочь сушеные ягоды. Большинству друидов с такой, как Тариндрелла, не суждено встретиться никогда. Да, для меня это великая радость, но и очень большая ответственность.

– Я, знаешь ли, тоже буду ее оберегать.

Галена кивнула, ненадолго умолкла, лизнула палец и подняла его кверху, пробуя ветер.

– Да, вижу. Вижу: ты вправду к ней неравнодушен.

Арам со стоном покачал головой:

– Мы же об этом уже…

– Я тебя вовсе не дразню, – без тени улыбки сказала Галена, но вдруг, приняв еще более серьезный вид, зашевелила ушами, склонилась навстречу ветру. – Что-то странное…

– И снова привет вам, друзья!

Нагнав их, Тариндрелла вручила каждому по венку из цветов пополам с ароматными травами.

– Разве этот день не прекрасен? А как интересен! Скоро мы познакомимся с дядей Арама! Сегодня нам так повезло!

В обычное время мальчик поблагодарил бы ее за подарок, но сейчас не сводил глаз с Галены, и заметил, что тауренка снова насторожила уши.

– В чем дело? – спросил он.

– Еще один кром’гарский патруль, и совсем рядом, – ответила Галена. – Надо спешить. Если начнется дождь, подъем на холм сильно замедлится, а они вряд ли в дружбе с солдатами Альянса, несущими службу в лагере.

– Можно попробовать поговорить с ними, – предложила дриада, подхватив Галену под локоть.

– В другой раз. Да-да, помню, я и с драконами тебе поговорить не дал, но обещаю: в конце концов удобный случай представится, – сказал Арам, стараясь держаться поближе к неглубоким пещерам, темневшим на склоне горы, точно россыпь веснушек. – Внизу, в долине, задерживаться не стоит.

«Да и вообще нигде не стоит», – мысленно добавил он. Прошлым вечером, когда они устроились на ночлег, Арам долго не мог уснуть – не только из-за шороха чьих-то шагов за деревьями, но и оттого, что голова распухла от тревог так, будто вот-вот треснет напополам. Он должен был отправить матери весточку, сообщить, что жив и здоров, а вот удирать от Макасы с друзьями вовсе не следовало. Он должен был много раньше сообразить, что между дриадой и человеком произойти ничего не может. Он должен был поскорее отыскать оставшиеся осколки, восстановить Алмазный Клинок и спасти Свет. Так оно продолжалось без конца и края, и всякий раз, стоило вспомнить еще о чем-то забытом или сделанном, но позже, чем надо бы, глаза сами собой распахивались во всю ширь.

Да еще Сильверлейн… Мысли о нем разгоняли сон надежнее всех остальных. Как бы ни уважал Арам Грейдона Торна, чего ждать от его брата, он себе даже не представлял. Много раз пробовал нарисовать его, да так ни разу и не срослось. Казалось, как ни попробуешь вообразить его, лицо дядюшки расплывается, будто в тумане. Возможно, во всем этом был виноват страх – страх перед тем, что дядя не сумеет помочь либо откажет в помощи, посчитав дело Арама сущими пустяками.