Книга Требуется Темный Властелин - Алексей Ефимов

В принципе был способ вообще вывести мага за скобки – я мог провернуть всю операцию, не заходя в замок вовсе. И организовать смену монархии, не ввязываясь в опасные танцы с Черным Громом. Но это все была ерунда: я отлично понимал, что ключевая фигура на данный момент – именно Черный Гром. Смена монархии – всего лишь один из промежуточных этапов моей многоходовки, а вот упускать такого противника нельзя ни в коем случае. Лучше всего конечно же было бы обратить его на свою сторону. Вопрос в том, чем его можно заинтересовать. Приемлемый вариант – его смерть. Опять-таки лучше от зачарованного оружия или от моей руки, но рисковать, в случае чего, не хотелось, а ввязываться в драку, не изучив противника, – глупый риск. Упустить его нельзя ни в коем случае – готовая заготовка для шаблона «маг ведет кучу босоногих крестьян на свержение Темного Властелина». Нет уж, спасибо. В этом мире слишком любят шаблоны. Но и затягивать бесконечно ожидание, копя силы, – тоже не выход. Я не могу нормально развернуть распространение клейменого оружия втихаря, не прикрываясь королевским знаменем.

В любом случае сейчас не это важно. Сейчас важно обработать аристократию. Все это я обдумывал, подходя безоблачной осенней ночью к имению герцога. Шрам все порывался отправиться со мной, и мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы уговорить его остаться, – тот был уверен, что и мимо охраны пройдет как мышь (во что я верю), и в переговорах с герцогом пригодится (а вот тут у меня имелся ряд серьезных возражений – я же не запугивать его собрался). Планировку дома я представлял прекрасно: наружная слежка составила список тех, кто бывает дома (помощь криминальных структур в таких делах бывает незаменима), а я, выбрав понравившегося кандидата, залез ему в голову и почерпнул нужные сведения. Поэтому все, что мне оставалось сделать, – это телепортироваться прямо в опочивальню герцога, что я и сделал.

Он был стар. Он был очень стар и болен. Он умирал и знал это. Он не хотел умирать. Я перенесся в угол комнаты, подальше от возможных источников света и окна. Мое появление осталось незамеченным, и я некоторое время просто наблюдал за ним – за испуганным стариком, ворочающимся на своей постели под тяжелым теплым одеялом. Он боялся засыпать, потому что опасался не проснуться. Насмотревшись на это, я вышел из темноты угла и встал так, чтобы окно было у меня за спиной. Вообще я изрядно рисковал – такое зрелище, как внезапное бесшумное появление фигуры в черном плаще с капюшоном (эх, косы не хватает) на фоне окна, в которое светит полная луна, напугает до инфаркта и более крепкого человека. Но в том-то и дело, что старик уже был готов к этой встрече.

– К-к-кт-т-то-о-о т-т ты-ы-ы? – пролепетал он онемевшими губами.

– Посланник Судьбы.

Вообще так высокопарно можно назвать даже дворника утром во дворе, ну да ладно.

– Чего т-ты-ы хоч-ч-чеш-ш-шь?

– Тебя.

Вот и говорите потом, что Темные Владыки людей обманывают, – ведь чистую правду все время говорю!

– Ты забереш-шь меня с с-собой?

– Это зависит от тебя.

– Эт-то к-к-как?

– Твое время пришло, и ты это знаешь. Но я могу сделать так, чтобы смерть и болезнь отошли от тебя. Взамен ты будешь мне служить. Ты будешь жить до тех пор, пока будешь мне нужен. Ты готов?

– Д-д-да, П-повелитель! Клянусь вам в… верности!

Дело было сделано. Я возлагал на этого человека большие планы – именно ему предстояло вскоре стать королем, притом совершенно естественным образом. От меня требовалось немного – влить в него некоторое количество жизненных сил и справиться с его недугом. Этим я и занялся, не откладывая в долгий ящик. Вторая картина для моей картинной галереи – первую уже рисовали – «Темный Властелин исцеляет безнадежно больного человека». Куда бы ее повесить?

– Отдыхайте, герцог, набирайтесь сил. Завтра мы с вами побеседуем.

23

На следующий день, когда меня уже ждали, я застал в имении герцога такую картину: все вверх дном, все обитатели имения (а их там немало) носятся как угорелые, с квадратными глазами, а по этажам летает живчиком еще вчера помиравший герцог и не дает никому спокойно жить – ввязывается в каждое дело, раздавая свои бесценные, но трудноигнорируемые указания. Я не смог сдержать улыбки. Вообще-то я на своем опыте знаю, как возвращается жизнь с порога: сначала приходят звуки, потом цвета, потом начинается дикий тремор и действительно хочется вскочить и нестись куда-нибудь, вот только сил нет. А тут есть. Следом постепенно восстанавливается вкус к еде – за это время у человека могут полностью поменяться все пристрастия: даже то, чего он раньше терпеть не мог, покажется ему пищей богов. Хотя местному повару я теперь мог только посочувствовать – привыкший повелевать и командовать, брезгливый и брюзгливый герцог вряд ли умел хвалить что бы то ни было, а вот привычка ругать все и вся, выработанная за всю жизнь, у него никуда не делась.

– Я рад, что вам лучше, герцог.

– О да! Все благодаря вам, господин! Как я могу вас отблагодарить?

– Пойдемте, герцог. Нам предстоит много дел и еще больше разговоров.

– Да, господин!

Мы уединились в малой гостиной. Нас снабдили изысканными винами и закусками. Я в который раз понюхал бокал с какой-то очередной «коллекцией» и с сожалением отставил в сторону – ну не мое, и все.

– Скажите, герцог, а как так получилось, что королем стали не вы, а ваш младший брат?

– Так пожелал наш папенька, кол ему в дышло и шабаш на костях! Он всегда любил этого наглого лизоблюда больше меня: Рамзон сделал то, Рамзон сделал се, Рамзон отстоял честь рода на турнире – паршивец всегда любил подраться, особенно с теми, кто не может дать сдачи или ответить в полную силу. Он устроил парочку турниров и заранее подкупил соперничков – тоже тех еще выродков. Вот папаня и купился, как деревенщина на ярмарке. Рамзон убил кабана на охоте – значит, может быть королем, даже если этого кабана загоняли пятьдесят загонщиков, и десять лучников страховали его бесстрашное величество, когда оно наносило свой единственный удар по скотине, которую уже почти в клочья изорвала свора псов. Конечно, кому еще быть королем, как не ублюдку, выпивающему треть бочонка вина на пиру, – поистине царское достоинство, чтоб его достоинство узлом скрутило, хотя оно и так давно отсохло. Батя официально назначил его своим преемником, со всеми бумажками и печатями, а заодно повелел этому Черному Ветру его охранять…

– Черному Грому?

– Да-да. Он гремит, только когда газы испускает. Спереди или сзади. Больше ни на что не годен, старый хрыч. Но он всегда был верным королю, кем бы ни был этот король. За это его и держали. Так и сменил четырех монархов за свою «службу». – Это слово герцог сплюнул. – Знал, шельма, что всех переживет, вот и страховал свою задницу на будущее – чтобы каждый наследник знал, что на него можно положиться. Так что я пролетел мимо трона как стрела, пущенная косоруким лучником после попойки.

Голос старика постепенно стихал. Глаза его медленно закрывались, и наконец он прекратил свое брюзгливое бормотание и уснул. Мне быстро стало понятно, что путных разговоров с этим субъектом – жадным, завистливым, трусливым и ни разу не ударившим пальца о палец, чтобы чего-то достичь, – не получится. Поэтому я решил его усыпить и порыться в его голове. Сведения мастера Андреаса – это, конечно, хорошо, а вот взглянуть на все глазами непосредственного свидетеля – намного лучше.