Книга Родитель «дубль три» - Комбат Найтов

– Есть, товарищ маршал.

– Вот и командуй им начать немедленно. Справятся без тебя?

– Справятся, с подвесными.

– Начинать от Краматорска.

– Нелогично, товарищ маршал, начинать надо от Таганрога. И в Ейск перебросить топливо и авиабомбы. И, если есть еще одна РЛС, то установить ее у Первомайского под Дьяково на высоте 219, спецов я пришлю немедленно.

– Для чего?

– Чтобы бомбить по координатам и обезопасить себя от низколетящих немцев.

– А почему именно там?

– Левый берег там крутой, а правый – низкий, атаковать пехоте удобнее.

– Все хочу тебя спросить: а ты че с собой такую дурищу-то таскаешь? Поудобнее что ли нет? – маршал показал на «маузер».

Петр показал кобуру.

– Не понял! Стоп. Так ты Василия Николаевича сын, получается? Так?

– Так.

– Вот теперь понял. Я ж тебя, когда ты титьку сосал, помню. А хватка чувствуется. Яблоко от яблони далеко не падает. Так вот, сынок, поставлена задача разгромить группу армий «Юг». Где тебе и твоей дивизии отводится не последнее место. Начнем вот здесь, восемнадцатого.

– Тогда сегодня бить рано. Требуется одновременно, и пока морозы стоят. Техника у Гитлера тоже стоит. Так что чем раньше, тем лучше.

– В Крыму армии развернуться не сумеют.

– Это только к лучшему, товарищ маршал. Они бросятся сюда, а мы ударим оттуда, а топлива нет, и перебросить войска нечем.

– Ну, здесь «железок» хватает.

– «Железки» вполне реально обрубить, имея бомбардировщики. Вы только место покажите, где проход нужен.

– Сам же показал: у Дмитровки.

– Разрешите позвонить в полк?

– Звони. Посмотрим, как у тебя дела пойдут, и начнем.

Надиктовав цели и объяснив задачи Евстигнееву, приказал перебросить в Ростов несколько штурманов наведения самолетами УТИ-ГГ. Сам решил присоединиться к вылету у Таганрога. По докладам: противник начал продвижение в горных районах силами 1-го горнострелкового гвардейского королевского корпуса. Обходят завалы пешим порядком, продвигаются к Старому Крыму. Шалимов перебросил в Красный Курган своих начальников штабов. По всему чувствуется, что немцы намерены дать большой бой в Крыму. Но три эскадрильи истребителей и два полка пикировщиков готовятся к вылету на Миус-фронт. Тем неожиданней для немцев будет удар под Ростовом. Одна эскадрилья оставлена на всякий случай на основном направлении.

Через сорок минут после взлета крайнего звена «арочек» Петр и Тарас начали набор высоты, заодно проверяя связь с новым пунктом управления в Первомайской. Через пять минут после взлета «Первомайка» передала сигнал, что синхронизировала обороты по времени с остальными станциями. Какая-никакая уверенность в том, что найдем все склады, появилась. «Пешка» в строю, работает по земле, ищет отметки. Но высота теперь другая и отвлекающих моментов много. Противодействия противник не оказывает. Высота пять километров. С заводского аэродрома бьет несколько зениток. Дачного поселка вдоль шоссе на Мариуполь еще нет, зато склад бочек огромный. Две «арочки» повалились на крыло и пикируют на еще недавно свой аэродром. Одна работает по советскому нефтехранилищу и складу бомб, вторая сбросила РРАБ на немецкую позицию. На взлетном поле и площадках пустынно. Скопление машин только у ангаров 325-го завода. Он им достался целеньким, и даже с рабочими, ЛаГГи делал. Горбунов за это выговор схлопотал. Он успел только оснастку вывезти в Тбилиси. Кто-то задержал приказ на эвакуацию. На ремонтирующиеся «большие» пошла вторая РРАБ. А вот площадка на «Кирпичном» это «лежбище» «мессеров», замороженных непривычным морозом. Там пришлось поработать целой «девяткой». Под прикрытием звена ГГ-3С они пошли домой после окончания работы.

Некрасова Балка – склад ГСМ в овраге. Работаем. Матвеев Курган окрысился зенитным огнем, где-то здесь танки. Потом выяснилось, что их под крыши загоняли. Сам курган еще без якоря, но с артиллерийскими позициями. Пока – не наша цель. Просто наносим метку на карту. Кучеровка – доты на высотах на выходе из поймы. А выглядит – дыра дырой. Умно! Отметим. Лесок под Куйбышево – весь дымится печками, прямо напротив немецкого плацдарма на левом берегу Миуса. Подходим к точке. Петр делит бомберов, отправляя большую часть назад к лесу. Там резервы противника, приготовленные, чтобы обрезать прорыв и не дать ему расшириться. Оба полка встали на «вертушку», подполковник Куркин свое дело знает, работать полки уже научились. Эх, не пил бы, цены б не было! Вон он сам выполняет самую ювелирную работу: вгоняет с минимальной высоты бомбы в дзоты и капониры над обрывистым правым берегом Миуса. И ни одного немецкого истребителя! Становится как-то неуютно от мысли, что Грейм нас с Петром переиграл. Как условлено с Буденным, на крайнем заходе даем зеленые ракеты, и с противоположного берега на лед реки выскочила куча фигурок в ватниках и шинелях. Теперь они просят огня в шести местах, а из скотного двора на северо-западе Дмитриевки выскакивают немецкие танки. Они их там грели. Наш авианаводчик дает цели: хутор на лесистом мысу у Лимана и высота 173,4, доты и артиллерийские позиции. Две девятки, которые еще не работали, аккуратно заходят на новые цели начинают снова свою адскую карусель. С Саур-Могилы начала работать крупнокалиберная артиллерия немцев. А мы вынуждены отходить по топливу. Голос самого Буденного:

– Петька! Продержись пять, сядешь ближе. Не давай им поднять головы. Свои на подходе.

Отход дали на Ростов, но две эскадрильи идут домой. Здесь истребителям делать особо нечего, требуется поддержать тех, кто рубится сейчас в Крыму. Они сели в Ейске, быстро переснарядились и пошли к Феодосии. Там с утра идет страшная зарубка между «мигами» и «мессерами». Три эскадрильи встретили большую группу немцев, шедших к Суук-Су. Это уже второй налет на позиции 44-й армии. Румыны расчистили старую дорогу и ударили во фланг позициям 9-й горнострелковой. Еще один налет «юнкерсов» пехота не выдержит. Идут «чайки», которые будут штурмовать королевских горных стрелков, высоко забрались «миги», «а мы посередине, точно лошадь в магазине». Нам отбиваться от всех. А тут еще и душа болит: «Как там под Ростовом?» В общем, сами себя перехитрили. Напрасно так разделили полк. Впрочем, не все так плохо: взят Кизил-Таш, он оправдывал свое название, и целых три недели был камнем преткновения на пути к Судаку. Передовые части 44-й армии пробили оборону румын у перевала Урбаш. К вечеру бомбардировочные полки сели в Крымской. Без восьми машин и экипажей. Три из них, будем надеяться, вернутся. А судьба еще пяти экипажей – неизвестна. Все сбиты при штурмовке Саур-Могилы, 16 километров от линии фронта. Ночью Александру Андреевичу упасть лицом в салат не удалось. Немцы ему испортили праздник души (кстати, с той ночи он с этим делом завязал, после разговора по душам, который за Петра вел я). Танки, о которых так беспокоился Буденный, нашлись. Немцы ремонтируют переправы на Чонгаре, подтянули туда свои «коробочки». По танкам мы не били, это дело требуется засветло решать, а вот мосты и ледовые переправы Александр Андреевич уложил в час ночи. Лед, конечно, за ночь восстановится, а мосты – нет. Утром началось наступление на Джанкой. Измотанные части 51-й армии сменила свежая 47-я. Секрет такого быстрого перемещения был прост, часть этого секрета теперь стояла в автопарке нашего полка: «Studebaker», «GM», «Dodge» и «Willis». Еще в Иране обе армии пересели на ленд-лиз. С барского плеча Буденного «упала шуба и прям нам в руки». Все три автобата пересели на «американцев». Кстати, автобаты авиаполков переходили на эту технику почти в последнюю очередь. Приказ об этом он передал нам сразу после того, как отпустил пикировщиков в Крымскую. Все утро гоняли Клейста по степи, а вечером отмечали освобождение Джанкоя. Затем испортилась погода, и дивизия собралась и направилась бомбить самый большой на тот момент аэродром в Крыму. Прикрыт артиллерией он был очень неплохо, поэтому большая часть машин пошла с подвеской РОФС-132. А бомберы подвесили в основном РРАБы, до упора набитые двумя сотнями малокалиберных бомб. Более сложная работа была у истребителей: следовало прикрыть большое количество самолетов на разных высотах. Тем более что буквально в паре минут лёта находились немецкие истребители. Но немцы смогли поднять только восемь самолетов, которые попытались прорваться к строю бомбардировщиков, и шестеро из них тут же были сбиты. Пара ушла, набрала высоту в стороне от места схватки, к ней присоединилось еще шесть машин из Евпатории. И они попытались ударить с глубокого пикирования, причем выбирали они не Ар-2, а ГГ-3с. Это, видимо, была установка их командования. Бедолаги не знали, что прекрасно видны на экранах трех локаторов, причем один из них работал на шкале 64 мили. Тем не менее для Петра это налет кончился неудачно. В самый неподходящий момент пришлось отключать перегревшийся нагнетатель и уходить парой на Херсонес. Подшипник ротора турбины приказал жить долго. Там требовалось другое масло, а его не было, поэтому лили то, что было. На тридцать часов работы его хватило. А дальше – все. Полк опять остался без верхнего прикрытия.