Книга Пылающий храм - Аргентина Танго

— Когда вам станет слишком страшно, — тихо продолжал он, не сводя с нее внимательного успокаивающего взгляда, — не пытайтесь выбежать из круга. Просто спрячьтесь за мной. Что бы вы не увидели, Маргарет, что бы вы не услышали…

— Он здесь, — прошептала девушка; ее взгляд скользнул поверх его плеча к ограде, над которой поднималось багровое зарево. Джентльмен отрывисто бросил короткую фразу на чужом языке. Серебристый песок взметнулся до потолка и превратился в струящуюся прозрачную завесу. Надписи и дуга на полу налились стеклянным мертвенным свечением. Снег в саду вскипел, изошел паром; густая мгла в багровых отсветах перелилась через ограду и потекла к дому.

— Боже мой, — выдохнула Маргарет и вцепилась обеими руками в руку незнакомца. Лампа на столе мигнула и погасла, лунный свет на полу окрасился в розовый, отражая багровый блеск. Красный шарик в часах скупо освещал страницу книги. Мисс Шеридан зажмурилась. Джентльмен начал читать.

Он читал так медленно, размеренно и тихо, будто молитву только для себя самого; под его негромкий глуховатый голос дрожь Маргарет почти совсем прошла, и девушка сосредоточилась на воспоминаниях, хотя удушливый запах гари становился все сильнее. От него уже ломило в висках, и воздух был таким горьким…

Джентльмен вдруг прижал Маргарет к себе. Девушка прильнула виском к его плечу и снова вдохнула странный химический запах от его сюртука. Этот запах был смутно похож на тот, что она помнила с самого детства — запах воды в ведре, в которую окунали тряпки мама, тетки и бабушка, чтобы смыть копоть и темные пятна со стен и пола. Между ведрами с визгом носился ее старший брат, Эдвин, а папа и дядья мешками выносили камни, осколки, битый кирпич, обломки дерева… Среди этого всего можно было найти уйму сокровищ, вроде ржавого гвоздя или завитушки от флюгера, главное — успеть до взрослых, удрать пораньше с завтрака и…

Под веками вспыхнула огненная зарница, и Маргарет с пронзительным криком вцепилась в джентльмена. Ее дом стоял, объятый пламенем, окутанный дымом, и вопли в нем прерывались грохотом выстрелов. В дыму и огне метались люди, черные от копоти, залитые блестящей в свете пожара кровью. В распахнутое окно высунулся юноша, едва ли старше Маргарет, вскинул к плечу ружье, и вдруг его голова взорвалась, разлетелась на куски, брызнув в лицо девушке кровью, мозгом и осколками костей. Она отшатнулась, и ее кто–то схватил. Она рванулась изо всех сил, но хватка была железной.

— Маргарет! — рявкнули ей в лицо. Морок осыпался, как витраж, ворохом цветных стекол, и мисс Шеридан окатило холодом. Серебристый песок бросал мертвенные отблески на лицо джентльмена, его глаза были совершенно черными. Он обеими руками крепко держал Маргарет; она застучала зубами и уткнулась ему в плечо. Джентльмен вздрогнул всем телом.

Она все еще чувствовала боль от костяных осколков, рассекающих лицо и руки, жар от горячей крови на коже и хуже всего — ее густой запах, пропитывающий одежду и волосы. Он смешивался с дыханием ифрита, который скребся в окна тысячей черных пальцев, сухих и длинных, как паучьи лапы; Маргарет видела их, даже зажмурившись, и ее тошнило от страха.

Вдруг джентльмен прижал щекой ее волосы, наклонившись к ней, и его теплое дыхание защекотало ей висок.

— Маргарет, это морок. Это даже не сон.

Он обнял девушку, и она почувствовала тяжесть его руки на плечах. Он был настоящий, от него пахло этой странной химией и немного пОтом; и Маргарет прижалась к нему, прячась от багровых отcветов горящего дома.

— Он дурит вам голову. Что бы вы не видели — это лишь иллюзия. Он сможет причинить вам вред, только если войдет.

Маргарет открыла глаза. Первое, что она увидела — книга на полу, рядом с кинжалом; из–за границы круга пробивалось беловатое свечение. Из дуги перед окном выросла прозрачная, мерцающая белым стена, похожая на многослойное стекло. Тонкие стеклянные завесы наплавали одна на другую и переливались мягким перламутровым блеском. За окнами же стояла кромешная плотная тьма и чуть слышно царапала их тысячами когтей.

— Маргарет…

Дрожа, девушка подняла глаза на джентльмена. Он был бледен, на лбу и шее блестела испарина, у губ и глаз проступили морщины.

— Почему он не пытается войти через дверь? — тихо спросила мисс Шеридан.

— Это защитные чары. Они как прозрачная кастрюля — полностью накрывают дом. Чтобы войти, ему нужно взломать заклинание.

— А если подождать до утра?

Джентльмен покачал головой.

— Вам нехорошо? — еще тише прошептала девушка. В висках снова зашумело.

— Это магия, Маргарет. Она не берется из ничего. Она питается человеческими силами, и чем больше костер, тем больше нужно дров, — он невесело улыбнулся. — Именно поэтому в долгом противостоянии с нечистью у человека нет шансов. Нечисть может ждать сколько угодно, а у человека раньше кончатся силы.

В голове Маргарет насмешливо зашуршал чей–то голос, сухой, как пепел; пока еще неразборчиво, но она уже различала смутные образы.

— Зачем же вы тогда пришли? — прошептала девушка, крепче вцепившись в джентльмена, как в ускользающую реальность. Он провел рукой по лбу, стирая пот, и взглянул на стеклянную завесу.

— Еще один раз, Маргарет. Одна попытка, и если не выйдет — я вас уведу.

— Из дома?

Он кивнул. Мисс Шеридан закрыла глаза. Шорох в голове звучал все настойчивее.

— Думайте, как вы их любите, — голос джентльмена доносился издалека, но она пока еще ощущала его руки у себя на плечах и на талии и живое человеческое тепло его тела. Сквозь серый шум Маргарет с усилием вытащила воспоминание — мама, в ореоле огненно–рыжей гривы, на фоне белой стены, держит кисть, всю в белой краске и громко хохочет, а отец терпеливо оттирает руки Эдди, которые тот минуту назад по локоть запустил в ведро. Брат верещит и вырывается, и белые пятна и следы ладоней покрывают рубашку, волосы и даже лицо отца. Наверху стучат молотками рабочие, укладывая крышу; сквозь единственную уцелевшую яблоню кружевом стелется солнечный свет.

Мама вспыхнула, как факел. Огонь в один миг охватил ее всю, спалил длинные волосы и стащил обугленную плоть с костей. Краска на стене пошла черными пузырями и хлопьями посыпалась на полыхающее тело. Пламя жадно обхватило отца и Эдди и заплясало на крыше под дикие вопли рабочих. Полыхнула яблоня, поднялся удушливый запах горелого мяса, но только когда в огне стали с треском лопаться кости, Маргарет завизжала и бросилась прочь.

Она кричала и вырывалась, пока сквозь шипение огня к ней не пробился человеческий голос:

— Маргарет! Уймитесь! Тихо!

Девушка сначала ощутила боль от того, с какой силой он стиснул ее локти, поняла, что стоит на коленях, и только потом различила в душном мареве горящие от ярости темные глаза. Он упирался коленом в пол у границы круга, не давая мисс Шеридан выскользнуть за линию.

— А можно, — выдохнула Маргарет, — я подумаю, как ненавижу его?