Книга Лживая жена моего отца - Юлия Шевченко

Добрый, милый Олег Шведов дотрагивается до моей руки, а я ее отдергиваю, как будто током ударило. Противно. Мне противно быть около него, неприятно находиться в этом доме.

Сама не понимаю, что со мной происходит, но платину прорвало. Эмоции хлещут через край. Дыхание затрудненное, в горле саднит, ногти впиваются в ладони, а уши режет громкий звонок мобильного телефона.

Моего Айфона.

Не глядя на имя абонента, приветствую человека вежливым голосом с небольшим хрипом. Олег следит за моими передвижениями по гостиной, не делая попыток подойти и обнять.

— Юлия, — это Григорий. Слава Богу, операция уже закончена, а значит, я могу на время покинуть особняк. — Мне очень жаль, но Игнат скончался после тяжелой операции. У него остановилось…

Мир вокруг меня вращается, перед глазами звездочки летают. Все переворачивается вверх тормашками. Темнота завладевает разумом, забирая, наверное, и мою жизнь тоже.

Глава 29

Юлия

— Юля, моя дорогая, ты в порядке? Милая? Скажи что-нибудь, — нежный, заботливый муж дотрагивается до моей щеки, и меня мгновенно током прошибает под 220 Вольт.

Вскакиваю как ужаленная с кровати, врезавшись в тумбочку и разбив какую-то вазу. Как завороженная смотрю на осколки, сжимаю руки в кулаки и, ни слова не сказав, обрушиваю удары на грудь Олега. Он такого от меня не ожидал, поэтому два раза позволяет себя побить, а потом просто сжимает запястья и прижимает к себе.

— Отпусти! Немедленно убери от меня свои мерзкие руки! — трепыхаюсь в его цепких лапах как выброшенная на берег рыба. — Ненавижу! Я тебя ненавижу! — вонзаюсь ногтями в его ладонь, что позволяет оказаться на свободе.

Внутри словно все горит от серной кислоты. Жутко больно, мерзко, противно. Все на части разрывается. Мне кажется, будто я медленно и мучительно умираю.

Я как будто заживо похоронена, воздуха периодически не хватает. Каждая мышца в теле каменеет, во рту сухо как в пустыне, а слезы тонкой струйкой текут из глаз.

Моя душа навсегда растерзана. И виной всему этот мужик, смотрящий на меня с недопониманием и пытающийся вновь прикоснуться. Только мне противно быть рядом с ним не то, что в одной комнате, в одном доме не могу находиться.

Убийца! Монстр! Чудовище!

— Кто тебе звонил? Что случилось? Чем тебя так расстроили, любимая?

— Не. Смей. Меня. Так. Называть, — чеканю по отдельности каждое слово, тяжело дыша. В голове крутятся самые нехорошие мысли, одна хуже другой и очень даже опаснее. — Я тебя ненавижу, Шведов. Презираю… Ты…ты…ты монстр. Убийца!

Шокировано хлопает глазами, не догадываясь, почему я его так называю. Наверняка гадает, откуда во мне столько к нему злости? Почему я в бешенстве, в истерике?

— Не делай такое удивленное лицо, — могла бы, глаза ему выцарапала. — Не прикидывайся невинным ангелом, помогающим бедным и обездоленным. Свои грехи ты не смоешь, не избавишься от них, Олег Борисович.

— Юля, ты похоже…

— Помнишь Игната Яковлева? — секунда, две, три. На лице мужа отражается сотня эмоций. — Его ведь очень трудно забыть, да? — истерично смеюсь, запрокидываю голову назад. — Он с горячо любимой женой возвращался от друзей, а спустя пару часов оказался в коме…уже вдовцом…а ведь дома их ждала дочь, — взъерошиваю волосы, дергаясь от своих же действий. Возможно, со стороны я даже кажусь безумной, но мне просто на это насрать. — Девушка так и не дождалась своих родителей, пострадавших в той аварии по вине богатого мерзавца, откупившегося от суда баснословной суммой.

— Так ты… — Олег расслабляет галстук и заметно нервничает. Вижу, как тяжко он вздыхает, и как часто моргают его глаза. Обмахивается рукой и как-то странно на меня поглядывает.

— Да, Олег, я их дочь, — с гордостью объявляю, подняв вверх подбородок.

— Нет, не может быть, — он до сих пор мне не верит, сомневается.

— Не тешь себя иллюзиями, мой милый, — делаю два шага к нему, с трудом сдерживаясь, чтобы не осуществить самую страшную и жестокую месть. — Я никогда тебя не любила. Никогда. Все, что хотелось, это уничтожить тебя, растоптать. Разрушить твою жизнь так же, как ты разрушил мою. Раз уж доблестные полицейские не смогли наказать убийцу, так это должна была сделать я.

— Ты не понимаешь, Юля… Ты… — громко кашляет, хватаясь за горло. — Это все… — снимает галстук, сглатывая ком в горле. — А как же наш ребенок?

— Что? — очередной смешок вылетает. — Какой еще ребенок, Шведов? — глазки бегают из стороны в сторону. — Его и нет. И никогда не было. Я принимала противозачаточные таблетки все время. Это обман, блеф, на который ты так умело повелся.

— Юля… — Олег делает еще одну попытку прикоснуться с моей руке, но я отскакиваю от него, вытирая слезы со щек.

— Убийца, — крик истерзанной, израненной души. — Моя мама умерла от сильнейшего удара твоей машины. А отец… — шмыгаю носом, больно впиваясь ногтями в собственные ладони. — Он умер… Умер сегодня после операции. Не смог ее пережить… Не смог, — как заведенная пластинка произношу фразу снова и снова. — Не смог. Не смог.

— Юля, мне жаль, но я…

— Мне, блядь, не нужна твоя жалость! Ничего от тебя не нужно, ублюдок! — ору на всю комнату, выплескивая накопившиеся эмоции. — Урод! Мерзавец! Будь ты проклят, Шведов. Гори в аду.

Раз за разом сыплю на его голову проклятья, мотая головой из стороны в сторону. И правда как будто обезумела. Разума напрочь лишилась. Внутри такая пустота, что ее уже ничем не заполнить.

К горлу подступает тошнота, в груди сердце разбивается на мелкие осколки. По телу бежит дрожь, а уши закладывает. Сплошная апатия, подкрепленная дикой ненавистью и яростью на мужа…который не удерживается на ногах и падает на пол без признаков жизни.

Стою как вкопанная, молча наблюдая за неподвижным телом. Ноль эмоций. Ничего. Просто хлопаю глазами, не замечая ничего вокруг.

— Какого черта вы так орете? — Габриэль появляется на пороге спальни, потирая виски. — Весь дом на уши уже… Отец! — кидается к нему, опускается на колени и вроде как проверяет пульс. — Бл*дь! — шарит по карманам трясущимися руками. — Вызывай скорую! — орет мне, но я даже не двигаюсь с места. — Юля, мать твою! Где твой телефон? — молча киваю головой на сумочку.

Не церемонясь, он раскидывает по кровати все ее содержимое, находит телефон и набирает скорую помощь, называя им адрес особняка и ФИО своего отца. Требует, чтобы они немедленно приехали, так как у Олега слабо прощупывается пульс. После чего выскакивает в коридор и раздает приказы прислуге. Что-то кричит по поводу охранника, матерится, грозится всех уволить к чертовой матери.

Я же просто мимо него прохожу в соседнюю комнату, где обычно останавливаются наши гости, подхожу к окну и наблюдаю, как по газону носится охрана, как Оксана бурно жестикулирует, как приезжает скорая спустя несколько минут, и из нее выходят двое мужчин в белых халатах.