Книга Там, где меня нет - Александр Варенников

В его глазах пылал совсем другой огонек. Яркий, с красной окантовкой, будто нарисованный. Иногда Ольге казалось, что она встретила одного человека, вышла замуж за другого, а на край земли отправилась вообще с третьим. И вопрос не в возрасте, пусть и минуло, как в один миг, восемь лет. Просто другой огонек теперь пылает в его глазах, а порой и вовсе затухает, и кажется, что прошлое — всего лишь вспышка в темноте.

Темнота окружала их в момент первой близости. Дождь выстукивал по карнизу ломаный ритм, но в небольшой комнатке было жарко и стекла окон потели. Ольга думала, что слишком быстро все случилось и что она повела себя, как распутница, не выждав время, за которое… да к черту это время! Она хотела его, этого красавчика-сержанта, этого Печорина. Впиваться губами в его губы и чувствовать его возбуждение, и откликаться на него всем телом. Так в двадцать шесть лет она будто бы почувствовала первую любовь. Кто сказал, что так бывает всего раз в жизни? Если влюбляешься, то это всегда как будто в первый раз.

Даниил пришел домой позже обычного. Сказал, что было много работы и что он чертовски голоден и хочет спать. Призрак того романтического героя, того Печорина, восемь лет назад вошедшего в школьный класс и в сердце Ольги.

Она хотела было засыпать его вопросами, но не с тем, чтобы донять и без того уставшего мужа, а чтобы узнать, что все хорошо и что можно спокойно засыпать, положив голову на его плечо, и рукой касаться его груди, и чувствовать, как ровно бьется его сердце. Вопросы она оставила при себе, оттого сон все не приходил к ней, когда стрелка часов ушла за двенадцать, а солнце все так же бойко светило в окно.

«Мне нужно занять себя чем-нибудь, — думала она. — Я могу рассыпаться, я это чувствую. Я хочу чувствовать себя нужной…»

Работа в детском лагере начиналась с понедельника. Ольга грела себя мыслью о том, что совсем скоро она будет так же, как и муж, уходить на работу по утрам и возвращаться вечером, уставшая, но очищенная от гнетущих мыслей. Будет ли? Иначе никак. Иначе она снова сойдет с ума.

* * *

Днем в субботу Даниил взял служебный УАЗ и отправился на кладбище. Стояла сонная, пасмурная погода, и чуть похолодало. Казалось, что небо вот-вот прохудится и будет дождливо или даже снежно.

Все кресты и стелы на кладбище были выкрашены в синий цвет. Некоторые кресты были ограждены небольшими заборчиками, остальные же были разбросаны в хаотичном порядке у подножья сопки. Самые дальние из них находились уже у береговой линии. Дальше, за водой, за глыбами льдин, располагался морской порт и типовые пятиэтажки, и еще заброшенные бараки времен героического освоения Севера.

— Ну вот я и приехал, — сказал Даниил. — Обстоятельства вынудили. В общем, не мог я не приехать.

Ему хотелось рассказать многое, но он удерживал себя от проявления чувств. Присев на колено, он коснулся креста рукой и ненадолго закрыл глаза. Слабый ветер спускался с сопок — к вечеру ему суждено было усилиться.

— Ладно, отец. Пора мне, — сказал, наконец, Даниил. — Не прощаюсь с тобой. И не иду по твоему пути. Никогда, слышишь… Никогда я не стану таким, как ты.

Он поднялся с колена и пошел прочь к дороге. Подумал, что надо было, все же, Ольгу с собой взять. К чему были эти отговорки, что, мол, хочется побыть с отцом наедине? Ольга могла подобрать правильные слова. С ней было как-то спокойно.

Сев за руль уазика, Даниил повернул ключ зажигания. Двигатель зарычал, и колеса зашуршали по гравию. Дорога уходила вниз, минуя заброшенные дома, огибала воды залива и уже у черты города обрастала железобетонными плитами.

У въезда в город Даниил остановился. Внимание его привлек лежавший на обочине мешок. Он вышел из машины и, доставая пачку сигарет из кармана куртки, направился к мешку. Только на расстоянии в десяток шагов Даниил понял, что видит перед собой вовсе не мешок, а труп собаки.

Лапы и морда мертвой дворняги были обращены к заброшенным домам, так что с дороги можно было разглядеть только грязную спину. Даниил выругался, увидев пулевое ранение в области брюшины. Вспомнил про темнолицего мужика с карабином «Сайга». Еще раз выругался.

— Я этого урода заставлю за собой убирать! — зло проговорил Даниил.

Постояв над застреленным животным и перекурив, он решил не оставлять труп на обочине. Нужно было раздобыть лопату и закопать собаку. Но лопата по мановению руки не появится, нужно ехать в город.

Отыскав в багажнике автомобиля старые перчатки, грязные, в машинном масле, Даниил напялил их и подошел к мертвой дворняге. Несмотря на внушительные размеры, она оказалась легкой, так что Даниил без труда погрузил ее в багажник и, скинув перчатки, с силой хлопнул дверцей.

Когда он сел в машину, раздался треск рации. Из динамика послышался голос Евтушенко.

— Некрасов, ответь. Как слышишь? Срочно приезжай в отдел. Повторяю, срочно приезжай в отдел.

Даниил отреагировал. Взял рацию в руку, нажал на кнопку.

— Некрасов на связи. Что случилось?

— Ивлева убита. Повторяю, Марина Ивлева убита.

18

Из дневника Юры Мальцева

10.01.2007

Сразу скажу, что мой вариант с телефонным справочником не сработал. Похоже, у Ивлевой просто не было домашнего телефона. Я было отчаялся, потому что не особо надеялся найти в картотеке центра социальной помощи населению нужную мне информацию.

Пришлось изловчиться: прийти к маме на работу в обеденный перерыв, когда в кабинетах было меньше всего народу, а по коридорам не сновал туда-сюда важного вида директор с аккуратным пузиком и манерами персонажа какого-нибудь гоголевского произведения.

— Ох, Юрка, помоги-ка мне, — сказала мама. — Тут буквы на папках нужно переклеить. На папках от «К» до «Т».

Мама ушла из кабинета, предоставив мне замечательную возможность покопаться в документах. Но вот беда: тетя Люба, любительница журналов народной медицины, пришла почти сразу же и осталась в кабинете. Она пыталась завести со мной разговор, но я делал вид, будто поглощен важной работой, и отвечал однозначными «да» и «нет».

— Слушай, Юр, я ведь букву «И» переклеивала уже, — сказала тетя Люба, когда я полез в нужную мне папку. — Ты начинай с «К».

— Странно. Мне мама сказала начать с буквы «И», — отоврался я, а сам съежился от напряжения.

Но как незаметно пролистать все фамилии? Недолго думая, я приоткрыл зажим и уронил папку-скоросшиватель на пол. Файлы с бумагами разлетелись по полу.

— Ой! Давай помогу, Юрка.

Тетя Люба начала было подниматься из-за стола, но я махнул рукой.

— Не, не, все нормально, я сам!

Почти прокричал. Наверное, потому это так безотказно подействовало на тетю Любу.

Вскоре я наткнулся на досье Марины Ивлевой…

Но это все мелочи в сравнении с тем, что случилось после, когда я разузнал адрес Ивлевой и поделился этой информацией с Саней. Но обо всем по порядку.