Книга Ведьма - Анна Никода

Так и не сомкнув глаз, я встала, перекинулась в сенях и через черный ход выбралась из дома. Небо только-только начало светлеть, трава побелела от изморози, а земля на огороде смерзлась в камень и отпечатки моих лап на ней почти не просматривались. Слава богам. Деревня просто сияла тишиной — время, в которое спят абсолютно все, включая младенцев и стариков. Я методично прошлась вдоль дворов беженцев, Гришкиной бабки, Генкиной бабки (сивухой от него разило так, что никакая нечисть не подойдет и на метр), вдовы. К голове не пошла — мало ли кому придет в голову прогуляться по мосту, а тут я. Здоровенная зверюга, только отдаленно похожая на местную дворнягу. Прямо скажем, сходство было весьма символическое и напоминала я скорее английскую борзую, потому что длинные худые ноги остались и в этой ипостаси, а русая коса сохранила колер в шерсти. На остальном сходство с семейством собак и вовсе заканчивалось — клыки подлиннее волчьих, внушительная пасть, вытянутая морда и сверкающие зеленым глаза не оставляли сомнений у очевидцев, что видят они не милого песика, а инфернальную тварь.

Деваться в таком обличье на мосту было некуда, разве что в реку сигануть, поэтому я собиралась уже развернуться обратно к дому, как вдруг туман над рекой разошелся и мост открылся до самого противоположного берега. По центру катилось тележное колесо.

Я ошалело села на хвост, вытаращившись на этот феномен. Удивить меня колесом, пусть и тележным, довольно сложно. Проблема была в том, что мост был выгнут дугой, а колесу это никак не мешало, словно где-то сверху располагалась невидимая телега с лошадьми. Одноколесная, потому что это воплощение абсурда периодически вихляло в стороны, подскакивало, но продолжало целеустремленно двигаться к нашему берегу.

Очнулась я, только когда колесо перевалило верхнюю точку моста и ощутимо ускорилось. Задом сдав назад, я втиснулась под основание моста, надеясь, что маневр оказался незамеченным, и затихла.

Обитая железом деревянная ость прогремела над моей головой и покатилась дальше по дороге. На перекрестке свернула, покрутилась у дома Гришкиной бабки, словно в растерянности поводя ободом, и покатилась обратно. Я не шевелилась, хотя холка ощутимо чесалась — на загривок насыпалась труха и земля.

Очччень интересно.

Столь целеустремленных колес мне видеть прежде не доводилось.

Когда последние звуки затихли, я осторожно выбралась наружу, брезгливо отряхиваясь, и огородами потрусила домой. Всю меланхолию как рукой сняло.

ГЛАВА 6

Гришка отнесся к моему рассказу весьма недоверчиво.

Вечером того же дня он решил все же заглянуть ко мне на огонек после недельного отсутствия. Скорее всего, причиной тому была обычная скука — зарядивший пополам со снегом дождь загнал всех обитателей деревни на теплые печи, большая часть работы для мужиков до весны закончилась, так что самое время усидеть при свете свечей бутылочку вина.

Свечи у меня были, вино вполне успешно заменял горячий чай, но было не до романтики. Все еще под впечатлением от увиденного, я эмоционально брякнула на стол ступку и сыпанула туда горсть земляничных листьев. Каменный пестик в моих руках выглядел довольно опасно и Гришка отодвинулся на полметра.

— Я не говорю, что ты врешь. Но туман, темно было, опять же….

— Я довольно хорошо вижу даже в полной темноте, — с нажимом ответила я, яростно толча травы. По дому пополз тяжелый травяной дух, заставив парня сморщиться и чихнуть. — И не страдаю галлюцинациями.

— Какого лешего ты вообще делала в четыре утра на мосту? — недоуменно покрутил головой Гришка.

— Отдыхала, — огрызнулась я, добавляя чемерицы. Непонятные колеса на моем хуторе вызывали скорее не страх, а праведное негодование. Я уже как-то привыкла считать эту территорию своей.

Когда травы истолклись в кашу, я налила в ступку воды из реки и тщательно перемешала.

— Что ты делаешь? — явно желая сменить тему (не поверил!) спросил парень.

— Для тебя, дурака, — раздраженно пояснила, — Давно желудок не болел?

Он сник.

— И я должен это пить?

Я не ответила. Куда он денется?

— Я за тобой в три часа зайду, чтоб не вздумал проспать.

— Нет… — простонал тот, закрывая лицо руками. — Ты опять? Ну какие колеса?! Алиса, ты в своем уме?

— Тележные, — невозмутимо переливая получившуюся смесь в кастрюльку и ставя на печь, ответила я. Огонек стоявшей рядом на приступке свечи неуверенно затрепетал от резких движений. — Ну чего тебе стоит? Если ничего не будет, так и я скажу, что дура и пойду спать. А если все же оно есть, то надо разобраться!

К слову о «разобраться».

— Ты участкового давно видел?

Недовольно крутивший носом (запах из кастрюли и правда был мерзкий) Гришка прищурился:

— А что? Соскучилась?

Я скептически хмыкнула. Нет, на самом деле. Держи друзей близко, а врагов еще ближе. Мне было спокойнее, когда я знаю, где носит нашего участкового, хотя бы для того, чтобы меня саму не занесло туда же.

— В Колосовке. Там, говорят, собак начали красть. Местный заводчик уже трех сук потерял, — Гришка потянулся, как кот. Было видно, что на колосовских псов ему плевать с высокой колокольни. Пока я процеживала взвар, он зачерпнул еще из чугунка с остывшей уже картошкой и смачно захрустел огурцом. — Вот он и поехал. Считай, почти неделю уже там сидит. Видно, собачьи воры оказались не по зубам.

Я заподозрила, что Гришка приложил руку к исчезновению псов. Хотя, может, это просто их извечное брехание друг на друга.

— Пей, — кружка с процеженным отваром брякнулась перед парнем. Он трагично вздохнул.

— Может, хоть меда…

— Пей, пока я туда белены не добавила! — разозлилась я. Заботишься о нем, заботишься…

К трем часам Гришка уже стоял, приплясывая, около калитки. Вытянутые на коленях спортивные штаны и дутая куртка придавали ему вид сельского учителя физкультуры. Я недовольно покачала головой и отправила переодеваться. Нашел в чем залегать, да его куртку за километр видно.

В канаве мы угнездились уже ближе к четырем. Все это время я нещадно ругалась, уже жалея, что позвала идиота с собой. То куртки нет, то солома через штаны колется, то лягушки квакают. Какие, к чертям собачьим, лягушки в середине октября, да еще после таких морозов?

Осени в этом году, почитай, и не было. Теплый сентябрь сменился неожиданно холодным октябрем, когда низкие тучи то и дело сыпали мелкой снежной крупой вперемежку с дождем, а земля под ногами смерзалась в камень. По утрам лужи на дорогах покрывались ледком. К середине октября лед уже не таял. В редкие солнечные дни деревенские пытались успеть все, что не успели за сентябрь.

Но в канаве и правда было холодно, хоть я и надела под куртку свитер, какой-то могильный холод тянулся от земли. У Гришки вообще зуб на зуб не попадал. В этот раз я перекидываться не стала — лучше будет, если он так и не узнает что я такое.