Книга Соблазнительная месть - Кэт Шилд

– Значит, в курсе.

– Мне все равно, что она думает. Ее не касается, с кем я встречаюсь.

– Она бы не выбрала меня для тебя.

– Меня не волнует, кого бы выбрала она. Это я хочу с тобой встречаться.

– Готов спорить, она была довольна, когда ты собралась замуж за Линка Терстона.

Чтобы случилось то, что она запланировала на время после ужина, сам ужин должен пройти идеально. Разговор о матери испортит им настроение.

– Если ты не против, давай не будем говорить о маме и моей несостоявшейся свадьбе.

– Я понимаю.

– Думаю, ризотто готово. Отнесешь тарелки?

Они сели за стол. Свет свечей смягчил черты Харрисона, а его глаза сделались загадочными. Они говорили о гонках и джаз-банде, который она пригласила. Она пожирала его глазами и думала, что сексуальное притяжение будет нарастать и они даже не доберутся до десерта.

Они рассказали друг другу о своих родителях и о том, куда в детстве ездили отдыхать. Он признался, что не любит шипучие напитки, а она о том, что жить не может без картошки фри. Разговаривать с ним было легко и приятно. После шоколадного мусса они загрузили посуду в посудомоечную машину. Лондон начала тревожиться.

Неужели она ошиблась, предположив, что они закончат вечер в постели? Харрисон выглядел расслабленным, а она все больше нервничала от каждого мимолетного прикосновения. Гормоны бушевали.

Долгие несколько секунд они, молча, смотрели друг на друга. Голод и тревога боролись внутри ее, Лондон ждала, когда он сделает первый шаг. Напряжение сделалось почти невыносимым, и она поднесла руку к застежке на платье.

Пора становиться смелой. Одним движением она расстегнула платье. Харрисон, молча, наблюдал, как Лондон освободила плечи. Оставшись в тонкой шелковой маечке и прозрачных трусиках, она улыбнулась ему, теребя волосы.

– Я думала, мы посмотрим какой-нибудь фильм. Если, конечно, ты не хочешь заняться чем-нибудь еще.

Он не то вздохнул, не то хмыкнул.

– А мы будем хорошо друг друга дополнять.

– Я знаю. – Она притянула его к себе. – Поцелуй меня.

Он повиновался, но поцеловал не так, как она рассчитывала. Ей хотелось, чтобы он впился в нее губами, перевернул ей душу. А он дразнил ее нежными поцелуями, легонько прикасаясь к щекам, глазам, носу, лбу.

– Я столько всего хочу с тобой сделать.

Лондон почувствовала облегчение, ей ужасно захотелось, чтобы он притронулся к груди.

– Интересно, что?

Харрисон скользил по ее телу, пальцы под грудью заставляли ее изгибаться в безмолвной мольбе.

– Отвести тебя в спальню.

Ах, если бы его пальцы оказались на сосках. Но он положил руки ей на спину.

– И что потом? – В ее голосе послышалось некоторое разочарование.

– Потом я хочу полностью раздеть тебя.

Черт возьми, да! Наконец дело двинулось в нужном направлении.

– А потом?

– Потом мне хочется бросить тебя на кровать, широко развести твои потрясающие ноги, раскрыть тебя для меня.

– О!

Его слова, полные эротики, заставили ее задрожать. Если этот мужчина одними лишь словами заставляет ее трепетать, что будет, когда он начнет ласкать ее тело руками и губами.

– Ну, как тебе мой план?

Лондон кивнула, от возбуждения потеряв голос.

– Что дальше?

– Я буду целовать тебя везде. Везде.

– Да, пожалуйста.

– Должен предупредить, я буду говорить во время секса.

– Что? – Сердце выскакивало из груди. Она посмотрела на него с восхищением. – И о чем же ты будешь говорить?

– Например, какая ты красивая, как сильно меня заводишь.

– От меня ты ждешь того же? – Лондон не была уверена, что на данном этапе отношений готова полностью открыть ему сердце, поделиться мыслями и чувствами.

– У меня нет ожиданий на этот счет. Просто расслабься и слушай.

– Расслабиться? – Он что, смеется? Ее чувства обострены, нервы сплелись в комок в ожидании его прикосновений.

– Мне кажется, я рассыплюсь на мельчайшие кусочки в тот момент, когда ты притронешься ко мне.

– Этого не случится. – Он слегка прикоснулся губами к ее губам.

Лондон вздохнула. Тревога ушла, ее сменила волна удовольствия, прокатившаяся по телу. Харрисон мог бы залечить ее сердечные раны. Если она позволит ему это сделать.

Но она не могла.

Ложь была между ними. С каждым днем обман пожирал все больше и больше. Ей так хотелось быть с ним, но она понимала, что чувство вины разрушит все хорошее, что может быть между ними.

Харрисон провел рукой по ее плечу, спустил бретельку маечки. Лондон ощутила порхание бабочек в животе. Прикосновение шелковистой ткани к коже усиливало нетерпение. Она вся дрожала, пока он целовал ей шею. Она хотела его. Все так просто, хотя при этом чудовищно запутано. А главное, неизбежно.

Его пальцы скользнули по кружевной отделке маечки, та соскользнула ниже, зацепилась за чувствительный сосок и совсем обнажила грудь. Еще один вздох.

– У тебя идеальная грудь.

От этих слов ее пронзило желание. Лондон запустила пальцы в его густые вьющиеся волосы.

– Я хочу, чтобы ты поцеловал меня здесь. Пожалуйста, Харрисон.

Но он не слушал ее, отстранившись, чтобы увидеть ее лицо. Его глаза потемнели от желания. Это усилило ответное желание и укрепило ее веру в свои силы. Нет, она отнюдь не невинная девушка и познала страсть. В ее жизни уже был жадный быстрый секс. Но сейчас она испытывала физическое чувство. Харрисон искренне нравился ей. В глубине души она чувствовала, что им может быть не просто очень хорошо, а потрясающе.

Роман с Линком продолжался три года, но Лондон ни разу не хотела его до боли. А с Харрисоном она почувствовала именно такое влечение, которое заставило ее однажды ночью, лежа в постели в одиночестве, взять дело в свои руки. Иначе бы она, наверное, сошла с ума.

– Ты намокла для меня?

От этих слов она захотела его еще сильнее.

– Да.

Его пальцы уже были у нее между ног, отодвигали тонкие прозрачные трусики, заставляя ее чувствовать невероятное удовольствие. Она покачнулась. Ей хотелось большего.

– Вижу, что да. А можешь стать еще влажнее?

– Не останавливайся. – Она говорила с трудом, вся во власти ощущений от прикосновений. – И увидишь.

Он хрипло рассмеялся.

– Я ведь попробую тебя на вкус?

– Харрисон.

Она дрожала всем телом. У нее подгибались колени. Он не даст ей упасть, подхватит, доведет до вершины неведомого удовольствия.