Книга Провинциальное прованское преступление - Марина Белова

— Я хотела выпить кофе в соседнем ресторане, а тут ваши голоса.

— Извини, — опять повинилась Степа. Вид у нее был совершенно глупый. — Мы немного выпили. А от этого абсента так плющит.

До этого дня я ничего подобного из Степиных уст не слышала. В нашей семье она объект для подражания. Библиотекарь! Наизусть цитирует Пушкина, Лермонтова, Блока… И тут — «плющит». Неужели на нее так подействовал абсент?

— Мы здорово провели время. Представляешь, Марина, иду по городу и натыкаюсь на Диму и Вику?! Обалдеть! Наши в городе! Хи-хи. Где нас только нет? Марина, они мне кладбище античное показали. И совсем не страшно… Ой, ребята, что-то мне нехорошо.

«Могла бы не говорить. Это и так видно», — с неприязнью подумала я, — глядя на пьяную Степу.

— Прошу прощения. Друзья, прекрасен наш союз! Вы не возражаете, если Марина меня уведет? Марина, ты меня проводишь? А кофе потом выпьешь. Хорошо?

Я молча подошла к Степе, схватила ее под руку и помогла встать на ноги. Степа улыбнулась Виктории, кокетливо сделала Диме ручкой и позволила мне вывести себя из ресторана. Всю дорогу она висла у меня на плече, а когда я втолкнула ее в номер, неожиданно преобразилась. Хмель с нее как рукой сняло.

— Надеюсь, ты не думаешь, что я действительно напилась? Правда, одну рюмку я все-таки выпила — отсюда и запах. Остальные аккуратно сливала в стакан с водой. Благо, стакан был из темного стекла. Ну и гадость этот абсент!

— Ну ты даешь! Похоже, тебе удалось втереться к ним в доверие.

— Да. Надеюсь, они ничего не заподозрили. Пусть думают, что наша встреча была случайной.

Я думала, она тут же начнет делиться информацией, но вместо этого Степа в изнеможении села на кровать и медленно начала стаскивать с себя одежду. Потом она зевнула и откинулась на подушки.

Только не это! Не спать! Я понимала, что Степа очень устала. Полночи мы не спали, день был насыщенным. Всё на ногах, всё бегом. Но мы не могли просто так лечь спать, не обсудив того, что произошло за день!

— Степочка, не спи, — затеребила я ее. — Мне так много нужно тебе сказать. Адвокат приехал. Завтра мы пойдем к Алине. Еще я пообщалась с матерью Ольги, потом ужинала со Стасом и Валерием. А ты? Хоть в двух словах расскажи, как ты провела вечер.

Степа вздохнула и с усилием приняла вертикальное положение.

— Я только в душ на минуточку, — пообещала она и словно зомби прошлепала в ванную комнату.

— А я кофе из ресторана принесу.

К тому времени, когда Степа вышла из душа, я успела принести две дымящиеся чашки кофе. Контрастный душ и аромат кофе взбодрили ее лучше любого энергетика.

— Короче, я вышла из отеля и села в кафе напротив, — начала рассказывать Степа.

— Я тебя видела.

— Эта парочка появилась минут через тридцать. Я уже думала, что про этюды они соврали. Но нет, Дмитрий нес на плече мольберт. Виктория шла налегке. Если тебе интересно, Алискамп означает «Елисейские поля» или «Дорога к раю», и известно это кладбище еще с дохристианского периода. Когда-то оно находилось за пределами города, если быть точным, то хоронили вдоль римской дороги Via Aurelia, связывающей Арль и Марсель. Тогда эти города назывались Арелат и Массилия. В третьем веке здесь был похоронен святой мученик Генест, после чего вокруг его могилы и устроенной над ней часовней образовался христианский некрополь. Когда же на этом кладбище нашел свой последний приют Святой Трофим, основатель христианской общины города Арль и первый его епископ, это кладбище стало весьма популярным. Оно было действующим около полторы тысячи лет. Сюда свозили знатных покойников со всей Европы. Как их доставляли, я с трудом представляю. Наверное, бальзамировали. Странно звучит, но тогда кладбище процветало. Оно было огромным. С него Данте писал ад для своей «Божественной камеди». От Алискампа был в восторге Ван Гог. Его друг Поль Гоген восторгался им в меньшей степени. Кстати, Арль не так уж ему и нравился. Он называл его дырой, тогда как Ван Гог считал его лучшим местом на земле. Видимо, это расхождение во мнении и привело двух друзей к ссоре. Потом было отрезанное ухо, больница… Я отвлеклась. На чем я остановилась?

— Ты остановилась на том, что Дмитрий и Вика направились в сторону Алискампа.

— Да. Держась на расстоянии, я пошла за ними. Вика постоянно заходила в разные магазинчики, лавчонки и на кладбище явно не торопилась, хотя до заката солнца оставалось всего пара часов, а то и меньше. Потом они сели за столик в уличном кафе, сделали заказ, о чем-то оживленно разговаривали. Подкрасться ближе я не могла — пришлось идти ва-банк. Я сделала вид, будто случайно их заметила. Меня пригласили за столик. Я села, но предупредила, что ненадолго, поскольку собиралась посмотреть Алискамп, уже давно была бы там, но заблудилась в узких улочках города. «А вы оттуда? Вы ведь собирались порисовать этюды?» — спросила я. «Нет, мы только собираемся присмотреть натуру», — нехотя ответила Вика. «Да? А можно с вами?» Вика пожала плечами: «Только сегодня рисовать мы уже не будем. Поздно» — «Вот и хорошо, а то я боялась вам помешать». Не знаю, собирались ли они вообще туда идти, но пришлось, — хмыкнула Степа. — Допив кофе, мы пошли в Алискамп. К сожалению, сейчас от кладбища осталась лишь малая часть: заросшая тополями аллея, где саркофаги и гробницы выстроены в ряд, и недостроенный храм, воздвигнутый на месте часовни мученика Генеста. Я ожидала большего, наверное, поэтому никакого душевного трепета не испытала. Меня не впечатлили каменные коробки и полуразрушенные плиты. Как мне сказали, самые красивые саркофаги находятся в Музее античного Арля. Мы прошлись вдоль аллеи. Я вспомнила, что такую же аллею видела на картине Ван Гога. Только там Алискамп в золотых лучах солнца выглядел куда оптимистичнее. Конечно же, я сказала, что уже лицезрела этот пейзаж на картине художника. Дмитрий удивился: «Не ожидал, что ты так хорошо разбираешься в живописи?» — «Совсем немного». А вообще никакое место для этюдов они не искали. Я же знаю, как художники подыскивают натуру. Сама в школьную изостудию бегала. Ты ведь не просто так на местность смотришь, а как будто ее в рамку заключаешь, подыскиваешь нужный ракурс, чтобы освещение было хорошее, строения соотносились по размерам. А они ходили, тупо заглядывая в саркофаги, как будто надеялись там найти нечто ценное. Сумерки начали сгущаться, и мы ушли с кладбища, — продолжила Степа. — Я призналась, что мне не хочется идти в гостиницу. Ты жутко нудная, а с ними так весело.

— Да же так? — в шутку обиделась я. — Тогда я тоже что-нибудь про тебя скажу. Например, что ты храпишь.

— Валяй! Так вот, поскольку я прилипла к ним как банный лист, Дмитрий предложил зайти в кафе и выпить, чтобы согреться. Я, и правда, продрогла, гуляя между гробницами. Как бы то ни было, а кладбище есть кладбище. Аура там неблагоприятная. Мы сели за столик. Дмитрий без моего и Викиного согласия заказал абсент. Я выпила только один раз. Сделала вид, будто сразу захмелела. Начала рассыпаться в комплементах. Такие они хорошие. Денег не пожалели, приехали из-за тридевяти земель, чтобы своими глазами увидеть места, которые прославили Ван Гога. Вот что значит «творческие люди»! В общем, лепетала всякий бред. Типа того, как счастлива, что с ними познакомилась. Адресок попросила. Сказала, что муж мой состоятельный человек, собирает картины, причем обожает современных неизвестных художников и за ценой не постоит. По-моему, это их подкупило.