Книга Исчезающие в темноте. Кольцо бессмертной - Наталья Тимошенко

Марк торопливо прополоскал кисти в воде, бросил их в подставку, вымыл руки, не обращая внимания на те пятна, которые следовало бы потереть чуть более тщательно, и направился к стене, где висели и стояли уже готовые картины, чтобы выбрать ту, которая будет представлять его на фестивале.

Остановился на большом полотне с изображением заброшенной усадьбы в деревне, где когда-то находилась дача бабушки Риты. Саму дачу продали вскоре после смерти Веры Никифоровны, а пейзаж он писал, еще когда та была жива, и Рита с Марком частенько возили ее туда, поскольку самостоятельно ей было добираться долго и тяжело.

Должным образом упаковав картину, Марк купил билет на поезд через интернет, побросал в сумку необходимые на несколько дней вещи, и уже взялся за ручку двери, когда вспомнил, что Рита сегодня ушла на сутки, а значит, вечером Гретхен на нем. Варианты решения проблемы сменяли друг друга со скоростью света. И не ехать в Москву – среди них не было.

Он взял телефон и набрал номер Эвелины – новой няни, здраво рассудив, что сначала проще спросить у той, кто получает за присмотр деньги. Марк всегда считал, что среди вариантов заплатить за услугу или попросить знакомых и остаться им морально должным лучше выбирать первый. Особенно если ко второму добавляются нотации родственников по поводу того, что ребенок должен быть важнее выставки.

Нет, Марк искренне любил Гретхен, готов был пожертвовать чем угодно ради нее, и в первые годы ее жизни так и делал. После ее рождения, когда Рита посчитала, что продажа картин – слишком уж нестабильный заработок, он бросил картины и устроился иллюстратором в издательство. Но Гретхен росла, становилась самостоятельной, и в какой-то момент он понял, что любовь к дочери не должна становиться самопожертвованием. Гретхен – личность, как и он. И если он принесет себя в жертву ради нее, однажды наступит момент, когда ему захочется потребовать от нее того же. Никому лучше от этого не будет, а значит, следует уже сейчас не забывать и о себе в не жизненно важных вопросах. Его сестра, когда он как-то поделился с ней своими выводами, назвала это проявлением эгоизма, способного логически обосновать любые выгодные ему варианты, но Марк все равно считал, что прав.

Эвелина отозвалась быстро и оказалась совсем не против не только забрать Гретхен из детского сада вечером, но и остаться с ней на ночь, а утром отвести обратно. Марк представлял, что ему скажет на это Рита, но все это будет завтра. Она крайне редко звонит с работы, если Гретхен здорова и нет нужды беспокоиться. А ему важна эта выставка.

Уже сидя в поезде и разглядывая проплывающие мимо на огромной скорости поля и леса, Марк подумал о еще одном человеке, который может заинтересоваться возможностью побывать на фестивале. Алекс Вебер, тринадцатилетний сын его старшего брата… его собственный биологический сын. Полтора года назад выяснилось, что Алекс унаследовал от него способности к изобразительному искусству, и по совету Марка Франц отдал сына в художественную школу. А несколько месяцев назад произошло еще одно важное событие.

Франц с семьей уже много лет жил в Германии, и никто не думал, что они вернутся в Россию. Однако фирма, где старший брат трудился адвокатом, открывала свой филиал в Москве, и Франц оказался лучшим кандидатом, чтобы возглавить его. Марк знал – и мог себе представить! – как взбесилась Белль, его жена. Она была против, когда они в принципе решили восстановить семейные связи и стали приезжать в Россию на праздники, а уж переехать сюда вовсе, поближе к Марку, которого она ненавидела всей душой… Наверное, если бы филиал открывался в Санкт-Петербурге, она бы отказалась переезжать под страхом развода, а на Москву Францу удалось ее уговорить.

Марк мог сколько угодно говорить себе, что хочет позвать Алекса на фестиваль исключительно ради самого Алекса, потому что ему наверняка будет это интересно, но в глубине души он понимал, что еще больше хочет досадить Белль. Обида на нее и сволочная натура порой толкали его на поступки, о которых любой нормальный человек потом жалел бы, но не он.

Может, вообще поселиться у них? В большой пятикомнатной квартире недалеко от ВДНХ, где проходит фестиваль, наверняка ему найдется место… А уж как взбесится Белль, даже представлять забавно.

Марк покачал головой собственным мыслям и решил, что это все-таки будет чересчур для него нынешнего. До того, как он женился на Рите, он бы так и сделал, но ей все-таки удалось достучаться до него и что-то в нем изменить.

Он набрал номер Франца с твердым намерением только пригласить Алекса на выставку. Пожалуй, с Белль хватит и этого.

– Фестиваль на ВДНХ? – деловито поинтересовался Франц. – Да, Алекс что-то говорил про него. Кажется, они идут туда с классом от художественной школы.

– Могу взять его с собой, я там выставляюсь, – как можно равнодушнее предложил Марк. Если брат заподозрит, что он хочет досадить его жене, наверняка встанет на сторону последней. – Думаю, ему будет интересно заглянуть за кулисы творческой жизни.

Франц молчал довольно длительное время. Наверное, взвешивал в уме все за и против, он ведь не дурак, понимает, как отнесется к этому Белль. Пожалуй, Марк мог бы даже пообещать ему сохранить этот поход в секрете, естественно, затем «нечаянно» обмолвившись о нем на каком-нибудь семейном торжестве, но Франц не стал просить об этом.

– Думаю, он будет рад, – просто сказал он. – Скажу ему, чтобы не строил планов на завтра.

Марк попрощался и сбросил звонок, почему-то чувствуя себя прескверно, и вдруг понял, что даже без просьб Франца ничего не скажет Белль, если только она не узнает от кого-то другого. Но точно не от него. Хотя бы ради Алекса.

Чтобы отвлечься от мыслей о своем свинском поступке, Марк набрал номер младшей сестры. Несколько дней назад он просил ее выяснить какие-нибудь подробности о новой преподавательнице в балетной школе, куда ходит Гретхен. Ему казалось странным совпадением, что на пальце той было такое же кольцо, что и у убитых Агнессы и Элеоноры. Возможно, такое же кольцо было и у Виталины, и это та ниточка, которая связывает всех с убийцей. Анна не отзванивалась, и Марк решил напомнить о своей просьбе.

– Прости, замоталась и забыла тебе позвонить, – повинилась сестра, услышав его голос. – Выяснила я кое-что о твоей преподавательнице. У нее в то утро был пробный урок, но подписывать контракт со школой она не стала. Контактов ее нет. Так что ничем не могу помочь.

– Ты уже помогла, спасибо, – поблагодарил ее Марк, провожая взглядом стремительно плывущие за окном пейзажи.

Черт, эта ниточка оборвалась. И Лиза, засранка такая, не желает являться, хоть Гретхен и заверила, что передала ей просьбу отца.

* * *

– В смысле ты в Москве? Надолго?

Лера знала Марка много лет и, наверное, его спонтанные поступки уже не должны были ее удивлять, но она все равно не справилась ни с возмущением в голосе, ни с удивлением на лице. Как он мог уехать, когда им нужно искать маньяка? А ведь искать нужно! На этот раз они не смогут отсидеться в окопах, наблюдая за всем из-за угла. Но вместо этого Марк свалил в Москву на выставку. Гениально, что тут скажешь?