Книга И как ей это удается? - Эллисон Пирсон

Кэнди щедро мазюкает пунцовое пятно маскирующим карандашом «Туше Экле».

— Классный засос. Тормоз Ричард постарался?! Не хило, куколка!

— Сынуля постарался. А мой дорогой супруг дрых без задних ног. Чуть не лягнула его, чтоб очухался, ей-богу.

Коллеги мужеского полу в кабинете Тэска занимаются любимейшим из занятий: проводят совещание. Если это совещание пойдет гладко и если продлится достаточно долго, то в качестве награды можно будет посовещаться и завтра. А если очень повезет, то совещание под номером один не даст результатов, и этот прискорбный факт можно будет обсудить на совещаниях под номерами два, три и четыре.

В начале своего стажерства я искренне верила, что совещания проводятся ради принятия мудрых и важных решений. Через несколько недель стало ясно: это всего лишь подиум для демонстрации себя, любимых. Эдакий цивилизованный эквивалент обезьяньих посиделок из телепрограмм о дикой природе. Наблюдая за маневрами мужиков на совещаниях, я иной раз готова поклясться, что слышу вкрадчивый шепоток Дэвида Аттенборо[15], комментирующий сцены воинственного битья в грудь и вычесывания блох: «А здесь, дорогие телезрители, в самом сердце городских джунглей, мы наблюдаем, как Чарли Бейнз, юный самец из отдела по работе со Штатами, приближается к Роду Тэску, уже немолодому, закаленному в боях лидеру группы. Обратите внимание на подобострастную позу Чарли, свидетельствующую о том, что он одновременно побаивается вожака и ищет его одобрения…»

Большинству работающих со мной женщин эти политические игры не по нутру. По вполне понятным причинам из совместной встряски членов над писсуарами мы исключены, а ублажание обтерханного трутня за стойкой бара как-то не прельщает. Да и сил нет, если честно. Мы как были в школе послушными, прилежными девочками, так и остались; и мы по-прежнему верим, что если не будем пропускать уроки и каждый день делать домашние задания, то а) добродетель будет вознаграждена, б) к семи вернемся домой. Ни то ни другое не выходит.

Мобильник в кармане моего пиджака легкой дрожью сообщает, что пришло сообщение. Жму «прочитать». CMC от Кэнди.

В. Сколько надо мужчин чтб вкрутить лампочку?

О. Один. Приставит лмпчку к патрону и будет ждать, пока мир начнет крутиться вокруг.

Я хрюкаю, захлебываясь смешком, чем вызываю враждебные взгляды всех присутствующих, кроме Кэнди — та якобы строчит предложения Чарли Бейнза по «организационному усовершенствованию», что бы это ни означало.

Месячным отчетам конца не видно. Я опять слабею в неравной борьбе со сном, когда вдруг замечаю, что Род еще не сменил рождественскую заставку на мониторе своего компьютера — медленно уплывающего в белую муть снеговика. Представляю, как здорово было бы утонуть в сугробе, раствориться в ледяном небытие. На память приходит капитан Оутс: «Я выйду прогуляться. Возможно, задержусь».

— Ты только что вернулась, Кейт! — рявкает Род, метя в меня, будто в мишень для дартс, роскошной авторучкой.

Соображаю, что к чему: должно быть, ляпнула вслух то, о чем думала, как городская полоумная, что бродит по улицам в мешке из-под картошки, извергая потоки образов своего безумного внутреннего мира.

— Прошу прощения, Род, это слова капитана Оутса.

Весь народ, как по команде, таращит на меня глаза. На дальнем конце стола, в тесном соседстве с Родом — чтобы лизнуть сподручнее, — мой помощник Гай втягивает в себя душок публичного унижения, как породистая борзая — запах дичи.

— Помнишь капитана Оутса, Род? Член экспедиции Скотта, — подсказываю я шефу. — Тот самый, что покинул палатку и ушел на верную смерть.

— Чертов англичашка! — фыркает австралиец Род. — Бессмысленное самопожертвование — это в их духе. И как это у вас называется, Кейт? Честь?

Теперь уже все затаили дыхание. Выкручусь или нет? Ну же! Кейт вызывает мозг. Кейт вызывает мозг. Прием!

— Если рассуждать здраво, Род, эта экспедиция — очень неплохой образец менеджмента. Что, если применить его к худшему из наших фондов — тому, что истощает ресурсы фирмы, а? Почему бы аутсайдеру не прогуляться по вечной мерзлоте?

Возможность сокращения расходов рождает поросячий огонек алчности в глазах Рода.

— Хм. Недурственно, Кейт, очень недурственно. Пораскинь мозгами, Гай.

Концерт окончен. С крючка соскочила.

19.23

Дома застаю Полу в черной меланхолии. Дурное настроение у нянек сгущается с быстротой тумана в открытом море, но туман не столь опасен. Понимаю, что дело совсем дрянь, поскольку Пола занята уборкой кухни. Сейчас мне больше всего на свете хочется завалиться на диван с бокалом вина и попытаться узнать кого-нибудь из «Жителей Ист-Энда», которых я не смотрела с июня — времени прошло достаточно для упадка целых династий. Отдых побоку. Вместо желанной встречи с диваном приходится осторожненько кружить по лабиринтам дневных событий. Возношу хвалу Поле за приготовленный для Эмили школьный ланч, обещаю завтра же заняться именными бирками, одновременно успокаивая, что и без них сойдет (как бы не так), после чего уже внаглую подлизываюсь вопросом о звезде из мыльной оперы, которая недавно родила и чей облик растиражирован на семи страницах обожаемого Полой «Хелло!».

Две беременности подпортили мою память, но только не на имена наследников знаменитостей — этих я помню наизусть. Способность ответить без запинки, как зовут отпрысков Деми Мур и Брюса Уиллиса (Румер, Скаут, Теллала) или Пирса Бросна-на (Дилан — тезка первенца Зеты Джонс и Майкла Дугласа, а также второго сына Памелы Андерсон) с профессиональной точки зрения почти бесполезна, зато для наведения мостов с нянькой бесценна.

— Похоже, имя Дилан входит в моду, — замечает Пола.

— Да, но не забывай о малышке Вуди Аллена и Миа Фэрроу. Ее назвали Дилан, а закончилось тем, что она сменила имя.

Пола кивает:

— Другого они, кажется, тоже назвали как-то по-дурацки.

— Сумка!

— Ага, точно.

Я вторю смеху Полы: мало что так сближает нас, простых смертных, как причуды звезд. Тучи, похоже, рассеиваются… но тут я по дури искушаю судьбу вопросом о торте для дня рождения Бена.

— Я. Не. Могу. Помнить. Обо ВСЕМ. — И Пола удаляется, шурша невидимой шелковой мантией.

Входная дверь еще прощально сотрясается, когда я обнаруживаю причину ненастья. «Ивнинг стэндард» напечатала статью о баснословных заработках лондонских нянек и их умопомрачительных привилегиях — суперсовременных авто, частном медобслуживании, членстве в фитнес-клубах, хозяйских вертолетах и хозяйских лошадях по первому требованию.

Лошади? Мы позволили Поле пользоваться моей машиной, я сама пересела на автобус, — и этого, выходит, недостаточно? Даже если и так, я отказываюсь поддаваться шантажу. Прибавки не будет. Наш лимит на няньку исчерпан.