Книга Спасти Феникса - Маргарет Оуэн

Он спрыгнул. Ветка спружинила и чуть не сбросила Фу. Она выругалась, ища опоры.

Тавин приземлился и галантно протянул руки.

– Прыгай, я тебя поймаю!

– Пошел ты, – плюнула она и спустилась с дерева самостоятельно.

Когда Фу оказалась на земле, Жасимир уже помогал выуживать скарб, который еще можно было спасти из по-прежнему горевшей повозки, сутулясь от смущения всякий раз, как Негодница и Сумасброд встречали его удачу хвалебными возгласами.

В свою очередь Тавин конфисковал кошку. Когда Фу подошла, он покачал головой, хмурясь на окровавленную лапу Блевотки.

– Давай-ка я, – расстроенно проворчал он. – Выглядит хуже, чем есть на самом деле. Во всяком случае, пока. Она царапалась, пытаясь выбраться.

Наблюдая, как порезанная подушечка пальца медленно срастается, Фу сдержала досаду. Возможно, Сокол все-таки на что-то годился. Несмотря на напыщенность, принц свою нужность уже доказал.

А если судить по вытянутому, измазанному сажей лицу Жасимира, он все же познал страх незнакомцев в ночи.

Но одна Ворона по-прежнему не вернулась из темноты. Фу нащупала определенный вороний зуб на своей связке. Волнение в животе росло. Молочный зуб дал приглушенный, но желанный отклик, схожий с соседним. Один зуб от Па, один от Подлеца, оба горели в ее сознании ярко. Вороньи зубы не содержали чар, однако, пока жил их обладатель, они хранили его искру. Либо Подлец еще не встретился с Олеандрами, либо они уже разминулись.

Часть груза спала с ее плеч. Остальная часть оставалась, пока они с Воронами складывали немногочисленные уцелевшие пожитки в импровизированные мешки.

В конце концов свет догоравшей телеги выхватил из темноты дороги силуэт Подлеца – фальшивые ступни на плече, глаза ввалились. На одной скуле длинная красная царапина – единственное ранение, которое заметила Фу.

– Ты их видел? – спросил Па.

Подлец прищурился, кивнул. Откашлялся.

– Проехали мимо.

– Как далеко?

Подлец не ответил, глядя на огонь.

Когда он впервые пришел в их стаю пять лет назад, то почти две луны промолчал. Другая предводительница Ворон нашла его на рассвете после рейда Олеандров, единственного выжившего. Та предводительница не стала пересказывать, что видела в уничтоженном лагере, кроме молчаливого чародея-мальчишки, не выпускавшего из рук пригоршню использованных воробьиных зубов. Правда, об одном она проговорилась: что случилось с родней Подлеца, чему он в ту ночь стал свидетелем… все это происходило на виду у самого роскошного в области павлиньего поместья.

– Далеко, – ответил Подлец после тяжелого молчания. Очередная капелька темной крови навернулась на его царапине. – Они больше не вернутся.

Тавин отложил кошку и похлопал себя по щеке.

– Я могу залечить твое ли…

– Нет. – Подлец присел возле Фу, сбрасывая на землю фальшивые ступни.

Фу оглянулась на Сокола. Тот в ответ поднял брови. Она проигнорировала его и вернулась к горке пожитков.

– Ты слышал? – шепотом спросила она Подлеца, привязывая кусок бечевки к одному из углов травяной подстилки, которую приспосабливала под волокушу. – Всадники. Они говорили, что наши дни сочтены. Они сказали…

– Да здравствует королева. – Он попытался помочь ей накрыть тюфяком его содержимое, но тот не давался его дрожащим пальцам. – Ага, слышал.

– Лордики сказали правду, – прошептала она. – Королева…

– Я знаю. – Подлец тихо выругался, снова нащупав подстилку.

Фу уже давно не видела его настолько потрясенным. Возможно, никогда. Она не винила его. Опасность была настоящей. Они были проданы дворянству Олеандра за трон.

И если ей не удастся доставить принца к его союзникам, расплачиваться придется каждой Вороне в Саборе.

Эта дорога стала ловушкой для нее, для Па, для них для всех так, как могут становиться только дороги – обратного пути нет. Она пройдет ее до конца ради мамы, ради сородичей.

«Или, – прошептала в ночи ее вторая половина, – ты должна умереть, но попытаться».

Глава седьмая

Двенадцать ракушек

Сизариных зубов у Па было больше, нежели они могли надеяться использовать. В принципе зубы были самым простым и дешевым подручным причастным, а городские представители всех каст редко расставались с чем-нибудь ценным, при этом не тыча им ножом в лицо. Обладая наследным правом удачи, зубы Сизарей умели изменять судьбу по мелочам: своевременный взгляд на карманника, лишние три наки одной монеткой в канаве, угадывание шести из двенадцати игровых ракушек.

Сизари-чародеи, однако, умели играть судьбой, как на флейте. Они по собственному желанию сеяли смуту или благодеяния, призывая буйный урожай так же легко, как крысиное нашествие по всему городу. К счастью для Сабора, чародеи из Обычных каст были редкостью, а их непредсказуемые зубы – редкостью вдвойне.

И вот на рассвете Па поднял в вязкий воздух свой единственный сизариный зуб, сжал в кулаке и закрыл глаза.

Фу не увидела изменений, однако через мгновение Па опустил руку.

– Готово.

Подлец только покачал головой и побрел вдоль по дороге. Он считал это транжирством. Он был такой один. Остальная стая знала, что, после того как половина их скарба сгорела вместе с телегой, удача им ой как не помешает.

– И что теперь? – поинтересовался Тавин, стоя позади Жасимира.

Принц опустился коленями на утрамбованную землю плоскогорья, повернулся лицом на восток, навстречу восходящему солнцу. Его губы шевелились в немой молитве. Блевотка сидела рядом с ним, взбивая хвостиком пыль. Фу слышала, что в касте Фениксов блюдут ритуалы в честь зари. Сейчас она с большей радостью помолилась бы какому-нибудь завтраку.

– Не скажу, – ответил Па, почесывая бороду. – Но мы поймем, когда это произойдет.

Взгляд его был прикован к пустой дороге позади, где не было ничего, кроме земли, омытой серой тенью рассвета. Потом он скинул со спины тяжелый мешок, пошарил внутри и извлек два зуба.

– Фу. – Его рука потянулась к ней.

Она взяла зубы. Двойняшки сизариных искорок горели внутри – не искорки-чары, а обычные.

– Пора тебе научиться использовать два одновременно. Вчера вечером ты оказалась на волоске. – Это должен был быть голос Па. Вместо него говорил вождь, спокойный, непоколебимый… тревожный. Голос стал громче, когда он повернулся к остальной стае. – Обожатель, сколько еще осталось идти?

Долговязый парень выдернул торчавшую из его поклажи скрученную карту.

– Мы рядом с побережьем. Через день углубимся в Крылиную область. Оттуда до крепости Чепарок два дня.