Книга Свидание у озера Мичиган - Сара М. Андерсон

Все внезапно остановилось. Его дыхание, его сердце – все остановилось.

– Роберт! – Молодая аристократка улыбнулась ему спокойной вежливой улыбкой. – Я ждала тебя.

– О боже мой! – На какой-то момент он потерял дар речи. – Джинни?

Идеально очерченная бровь богини слегка приподнялась, потом ее глаза озорно блеснули, и все встало на свои места. Под эффектным макияжем, изысканной прической и элегантным платьем была все та же Джинни.

– Как тебе? – спросила она с довольной улыбкой, крутясь на убогом крыльце своего маленького дома в наряде, который стоил больше, чем этот дом. – Что думаешь?

Что он мог думать, когда его накрыла волна всепоглощающей похоти, от которой у него едва колени не подкосились? Он помнил ее тело в розовом кружевном белье. Видел подстриженную полоску темных волос на ее интимном месте. Видел, как прикрывались ее глаза, когда он доставал своим стволом до самых глубин ее естества.

Но он никогда не видел ее такой.

Он не мог узнать свою барменшу. Ее короткие волосы были изысканно уложены, ничто не напоминало ту небрежную растрепанную прическу, которую она обычно носила. Подведенные мерцающими фиалковыми тенями глаза казались загадочными и нечеловечески большими. Бриллиантовые капли стекали с ее ушей и с шеи в глубокий вырез. Платье цвета воды озера Мичиган в солнечный день облегало ее фигуру, как вторая кожа.

Она была элегантной и непринужденной, изысканной и совершенно естественной, но главное – абсолютно неузнаваемой.

Она была идеальной.

– Это молчание не похоже на твое обычное. Кажется, я лишила тебя дара речи, – сказала она.

Даже ее выговор сейчас был другим – Роберт едва мог узнать ее голос. Он звучал ниже, Джинни немного растягивала гласные и придыхала. Или это все была магия платья?

– Точно, лишила, – довольно сказала она, слегка проводя языком по верхней губе.

Роберт онемел окончательно.

Из детской появилась Майя.

– Вот видите, – заквохтала она. – Я же говорила, что сработает.

Джинни рассмеялась, и это снова была его Джинни.

– Да, отличное платье.

Все, что он думал об этом платье, – это то, как бы он хотел сорвать его и проникнуть в ее тело. И снова, и снова. Пока весь остальной мир не исчезнет для них.

– Стилисты принесли еще одно, черное, но…

– Нет, это слишком мрачный цвет для нашей кралечки, – возразила Майя.

– Да, – односложно ответил Роберт на все вопросы и утверждения сразу.

Джинни повернулась к нему, и она снова была изысканной дамой. Роберт не мог понять, как у нее это получалось.

– Ты тоже, – сказала она своим новым голосом, – очень хорош в смокинге.

Плавным жестом она протянула руку и поправила его бабочку.

Он смог только кивнуть.

Что она написала ему?

Что постарается не выделяться?

Это ей не удалось, но Роберту было наплевать.

– Приятного вечера, – сказала Майя, сунув в руки Джинни маленькую серебряную сумочку. – Я буду тут всю ночь, так что…

Няня умолкла, и Роберт понял, что она дала им разрешение не возвращаться сегодня домой.

Он снова кивнул, на этот раз с привычной властностью.

Джинни улыбнулась ему, и ему понадобилось все его самообладание, чтобы не обнять ее и не стереть ее розовую помаду своими поцелуями. Он хотел попробовать ее на вкус, каждую ее часть, прикоснуться губами к ее коже, проникнуть внутрь ее тела.

К черту идеальный «Манхэттен». Он будет вечно пьян от нее самой.

– Нам пора, – тихо сказала Джинни.

– Да, – сказал он, едва узнавая собственный голос.

Она повернулась, подошла к Мелиссе и осторожно погладила ее по голове.

– Спокойной ночи, милая. Я люблю тебя.

И это снова была новая Джинни – женщина, с материнской нежностью глядевшая на ребенка, и этот ее образ едва не затмил в глазах Роберта все прошлые.

Затем она с любезной улыбкой повернулась к нему:

– Пойдем?

– Да, – повторил он снова.

* * *

Сибилл толстым слоем накладывала тональный крем на свое лицо и шею. Синяки предательски проступали сквозь грим. Если Лэндон увидит следы своих побоев…

Было бы намного проще, если бы она могла надеть совсем закрытое платье со стойкой и рукавами, но Лэндон выбрал для нее довольно открытый наряд, хоть и с накидкой.

Сибилл закончила свой макияж, и горничная Лупе стала укладывать ее волосы. Обе они молчали. Якобы потому, что Лупе плохо говорила по-английски, с ней трудно было объясняться. На практике Сибилл давно научилась не доверять ни одному человеку из прислуги.

Сегодня вечером она снова увидит Бобби. Он придет, его секретарша совершенно четко сказала это Александру. Он будет там. Она снова увидит своего сына, увидит, здоров ли он, счастлив ли. Она правильно сделала, что осталась тогда с мужем, иначе он сделал бы все, чтобы отравить жизнь Бобби.

Она надеялась, что Бобби простил ее за то, что она ушла, понял, что она сделала это, чтобы защитить его.

Она смела надеяться…

Но она не смела показывать свои надежды. Ни одной ее мысли не отразилось в ее глазах, пока Лупе колдовала над прической. Сибилл готовилась к роли хозяйки приема, роли, которую она выполняла без особых усилий. Она была готова изображать счастливую жену политика и широко улыбаться, пока ее муж будет лгать налево и направо о том, как он любит свою страну, печется о своем городе и заботится о его жителях. У нее были годы практики, в конце концов.

А если Бобби снова предложит ей убежать…

Она не могла поехать к нему домой. Она не могла подставлять его под удар. И Бобби знал это. Он не будет снова повторять ту же ошибку.

«Господи, пожалуйста, не дай мне снова сделать ту же ошибку!»

Но должен же быть способ…

– Ты как? – спросила Джинни, пока лимузин с черепашьей скоростью полз сквозь городские пробки.

Она погладила большим пальцем костяшки его руки. Роберт всю дорогу сидел, мертвой хваткой вцепившись в нее, но она его не винила.

В конце концов, это была самая безумная вещь, которую она когда-либо делала.

– В порядке, – сказал он после долгого молчания. – Я в порядке.

Она сомневалась в этом, но Роберту незачем это знать.

– Есть план? Потому что мне кажется, это одна из тех ситуаций, когда план будет не лишним.

Роберт молчал, поэтому она добавила:

– И поделиться им тоже будет не лишне.

Его рука стиснула ее руку еще крепче, Джинни едва не вскрикнула.