Книга Интербеллум 1918–1939 - Александр Чаусов

В целом для Германии послевоенных лет характерен расцвет самых разных идеологических течений. Если в тех же азиатских империях все сводилось к различным вариациям национально-освободительных течений, где идеология была подспорьем, то Веймарская республика стала, в силу убежденности немцев в приоритете культуры над индустриальным утилитаризмом, полем для философской и идеологической полемики. Впрочем, и здесь национально-освободительный дух играл свою роль. К примеру, веймарское правительство практически все в Германии расценивали как пораженцев, капитулянтов, а то и национальных предателей. Даже германские коммунисты, движение которых в те годы также активно разрасталось.

Однако в ответ на просоветские воззрения части немцев возник и резкий социально-политический протест, во главе которого на некоторое время встал Эдуард Штадтлер, имевший отношение к тому же Ринг-движению. К которому, к слову, относились не только интеллектуальные кружки и дискуссионные клубы: их дополняли организации вполне прямого и конкретного действия. Такие, например, как Антибольшевистская лига, возглавил которую именно Штадтлер.

Он в годы Первой мировой войны служил на Восточном фронте, попал в плен и был освобожден в ходе революционных событий. Но задержался в России, изучал большевистскую идеологию, работая при дипломатической миссии. Первое же публичное выступление очевидца революционных событий после возвращения его в Германию в ноябре 1918 года называлось «Большевизм как всемирная опасность». Штадтлер выступал с позиций жесткого национализма, указывал на идеологическое противоречие между немецким (в его понимании) сочетанием из средневековой ментальности, иерархии, милитаризма, социал-дарвинизма, авторитарной корпоративности и машиноподобным марксизмом. И участники лиги не только рассуждали об этом, но и формировали отряды самообороны[58].

Собственно эта часть «немецких консерваторов» и выступила против революционных тенденций, но одновременно создавая почву для «консервативной», а точнее, националистической революции: «1 ноября 1918 г. на собрании “Объединения за национальную и социальную солидарность” была обозначена основная цель политики немецкого антибольшевизма: “Перед лицом случившегося, а именно перед лицом поражения и его естественного следствия – политико-социальной революции, психологической катастрофы и экономического краха… необходимо, в германских национальных интересах, подхватить всемирно-исторические идеи, которые действуют в большевистском эксперименте, отбросив крайне отрицательные российские методы, чтобы спасти то, что можно спасти”»[59].

Штадтлер при этом оказался весьма предприимчивым человеком и применил свою борьбу в целях извлечения финансовых преференций. «Директор Deutsche Bank Пауль Манкивиц организовал 10 января 1919 года в рамках авиаклуба Берлина встречу 50 высокопоставленных представителей промышленного, торгового и банковского бизнеса, в которой приняли участие среди прочих Гуго Стиннес, Альберт Феглер, Сименс, Отто Генрих (концерн Siemens-Schuckert), Эрнст Борзиг, Феликс Дойч (AEG) и Артур Заломонзон (Disconto-Gesellschaft). Единственным пунктом повестки был доклад Штадтлера “Большевизм как всемирная опасность”. В своих мемуарах, изданных в 1935 году, Штадтлер рассказывал, что представители германской экономики пожертвовали 500 миллионов рейхсмарок на антибольшевистский фонд. Деньги поступали на добровольной основе от германских предпринимателей через союзы промышленников, торговцев и банкиров. С тех пор, по свидетельству Штадтлера, потекли огромные суммы на военизированные формирования, армию и группы, которые должны были действовать “антибольшевистски”.

Очередная политическая хитрость заключалась в том, что Штадтлер сформировал “Объединение за национальную и социальную солидарность”, преобразованное далее в “Объединение за свободную от партий политику”, которое, как проистекает из названия, не занималось политикой на официальном уровне, они просто “агитировали население”. Кстати, такая аполитичность позволяла агитировать им и приверженцев самих разных политических и социальных течений тогдашней Германии[60].

Впрочем, Третий Рейх не оценил усилий Штадтлера, хотя тот и вступил в НСДАП в мае 1933 года. Он не был допущен до руководящих постов в нацистской партии, по большей части он занимался печатью собственных мемуаров, а в мае 1944 был взят в плен наступающими войсками Красной Армии и умер в советском «Спецлагере № 7» в Закарпатье.

2. Борьба «правых» и «левых» в Германии

Германский национализм после Первой мировой войны был подтвержден и экономически. В официальной политике Веймарской республики националистические силы также стали влиятельны сразу же после ноябрьской революции. Среди был Альфред Эрнст Кристиан Александр Гугенберг – влиятельный предприниматель, близкий к фабриканту Густаву Круппу, в 1909 году бывший председателем наблюдательного совета его компании. Начав при поддержке Круппа деятельность в качестве издателя и скупив десятки местных газет, Гугенберг получил значительное влияние еще до Первой мировой войны. В 1919-м Альфред Гугенберг вошел в Немецкую национальную народную партию (НННП), а через год был избран в рейхстаг.

Крупп при этом являлся финансовым центром, сравнимым с американскими магнатами вроде Форда и Рокфеллера или с теми же Морганами, но со значительно большим уклоном в идеологию и политику. «НННП занимала националистические, консервативные позиции, выступала за реставрацию монархии, выдвигала лозунг консолидации немецкой нации перед лицом “все явственнее проявляющегося еврейского засилья в правительстве и общественной жизни”. В вопросах внешней политики партия требовала аннулировать Версальский мирный договор 1919 года и вернуть Германии колонии. НННП пользовалась поддержкой крупного промышленного и банковского капитала, связанного с тяжелой промышленностью, прусского юнкерства, офицерства, крестьян, чиновников, а также консервативно настроенных рабочих и служащих. Наиболее прочными позициями она располагала в северных и восточных аграрных районах (Мекленбург, Бранденбург, Померания, Восточная Пруссия и др.) и вплоть до 1928 года являлась второй по степени влияния (после социал-демократов) германской партией. На выборах в рейхстаг в 1920–1928 годах ей отдавали голоса от 14,3 % до 20,5 % избирателей».

Говоря как об экономических рывках Германии, так и об общем подъеме «идеологических кружков», не стоит забывать, что рядовой немец жил плохо и был зол. А когда есть эта самая злость, всегда найдется тот, кто ее направит в «нужное русло». И вот среди борьбы «философских», «культурологических» и «идеологических» течений свою работу начал Адольф Гитлер. И здесь снова стоит оговориться о том, что в маргинальную Рабочую партию Антона Дрекслера, который был вторым по хронологии главой НСДАП, с самого начала пришел не столько идеолог, философ или мыслитель, не столько популист, сколько загнанный тенью собственного лидерства человек. Интересно, что первый председатель партии, Карл Харрер, вышел из НРП в 1920 году, собственно, в тот момент, когда она и была переименована в НСДАП. А причиной ухода Харрера стало категорическое неприятие им антисемитизма Гитлера. На посту Харрера сменил Антон Дрекслер, который, впрочем, также оставался действующим председателем относительно недолго. По конец июля 1921 года, после чего Дрекслер оставался «почетным председателем», а Гитлер фактически взял партийную власть в свои руки.